А Мерфи - Немножко чокнутая

Нет, этого не будет. Я вздохнула и посмотрела на огонь. Камин — я так хорошо его знаю, ведь перед камином у меня неоднократно был секс. И очень много раз. Но теперь он больше никогда не произойдет. Не будет этих острых ощущений и этого оживления. Будучи в браке, особенно хорошо устроенном браке, это кажется таким концом. Не будет больше диких ночей. Вздохов в унисон. Не поймите меня неправильно, я не шлюха. Я спала только с четырьмя парнями. Мне двадцать один и после университета, законченного со степенью в области химии, я с нетерпением жду того дня, когда смогу взять в фармацевтический бизнес своего отца. Надеюсь, что это случится скорее поздно, чем рано.

— Детка, — произносит он низким голосом, в то время как его голубые глаза полны эмоций. — Есть одна вещь…

Позже… позже… позже. Я резко вдохнула, я поняла по его глазам, что сейчас будет что-то плохое.

— Химиотерапия не удалась.

— Что?

— Это фа…

— Я слышала!

Я смотрю в его усталые глаза и замечаю, каким изможденным он стал. Какой стала его кожа. Почти желтая и свисающая с костей. Его красивые голубые глаза сейчас темные и туманные, полные боли. Его рак легких был похож на долгую битву, которую, как мы были уверены, он победит. Ему всего лишь пятьдесят! С ума сойти! И он всегда был здоров! Этого просто не может быть.

— Как долго? — мой голос хрипит, я говорю почти шепотом.

Он раскрывает руки, и я бросаюсь к нему. Вдыхаю глубоко его запах. Появляется тепло.

— Меня лечат при помощи новых таблеток. Врачи думают, что от шести месяцев до года.

Слезы начинают течь, тяжелые большие слезы чистой печали. Как я могу потерять этого человека?! Ведь я так люблю его!

— Джеймс, думаю, действительно простил тебя. Ты знаешь это, — я едва могу сдерживать слезы.

Все мое тело сотрясает от дрожи и тихих рыданий. Я начинаю плакать, и слезы впитываются в его рубашку.

— Мне жаль, что я не смогу быть там… Что не смогу увидеть ваших детей, — бормочет он и целует меня в макушку. — Мне очень жаль, принцесса.

Я должна сделать что-то для своего отца. Все, что угодно. Свобода. Если это его последняя просьба, то я сделаю это.

— Я выйду замуж за него, за Джеймса. Если он попросит.

Я чувствую, что тело моего отца облегченно оседает. И я с радостью оставляю его в покое.

Год спустя.

Майя Джонсон.

Я в прямом смысле слова зеваю в телефон, но он разъединяется с сетью, прежде чем я успеваю получить ответ. Я кладу трубку обратно на рычаг и опускаюсь обратно в свое кожаное кресло. Кстати, оно вращается.

Я слышу протяжное веселенькое «ммм» и вижу мускулистого, темно-рыжего мужчину с широкими плечами, прислонившегося к дверной раме моего кабинета.

Я закатываю глаза.

— Привет, Джеймс, — мой голос просто полон «радости». — Я так рада, что ты вошел без стука… Так никто больше не делает, кроме тебя… Кроме того… Ладно, забудь. Я шучу.

Он встречается своим завораживающим зеленым взглядом с моим. Мне становится не по себе. Вот и появляются первые весенние ростки стыда. Слегка посмеиваясь и не отрывая от меня взгляда, он делает шаг в мой кабинет.

— Поездка прошла удачно?

— Угу, — бубню я сварливым тоном. — Спасибо, что прикрыл меня.

— Итак, моя дорогая и любимая жена, ты действительно собираешься остаться сегодня дома? — со вздохом спрашивает Джеймс.

Я смотрю в свой компьютер.

— По всей вероятности, да. Я очень устала.

Он сжимает кулаки в карманах своих брюк.

— И это, по-твоему, выглядит так, как и должно? Господи, Майя, мы женаты уже два месяца. А ты ни разу не появилась дома.

— Моя вина здесь лишь отчасти. Первый месяц я была очень сильно опечалена смертью своего отца. Потом я занималась его похоронами. Потом…

— А потом запланированным посещением вечеринок в Лас-Вегасе с мужчинами. И это при всем притом, что ни один из них не являлся твоим мужем, — ворчит он, захлопывает журнал и кладет его на мой письменный стол. Я случайно смотрю на открывшуюся передо мной страничку и съеживаюсь. Это происходит не оттого, что я постоянно нахожусь в окружении своего друга и огромного количества мужчин. А от того, как я выгляжу. А выгляжу я всегда потрясающе. — Ты обещала.

— Нет… Ты спросил, а я ответила… — я поднимаю бровь. — А почему это тебя так волнует?

Выражение его лица «гаснет». Он всегда так делает, когда не хочет раскрывать свои чувства, даже несмотря на то, что я уже знаю, какими они окажутся. Я знаю его достаточно долго. И я прекрасно знаю, что когда Джеймс сжимает свои кулаки, причем так, что белеют костяшки пальцев, а мышцы его рук напрягаются так, что выпирают из его пиджака — значит, он испытывает невообразимо сильное чувство разочарования и ярости.

— Потому, что ты — моя жена. И знаешь, как мне от этого неприятно?

— Почему? Потому что какая-то группка мужчин окружила меня за столом? — я громко смеюсь и качаю головой. Боже, да все, что угодно. — Ты выглядишь очень глупо, Джеймс.

— Но ты не можешь отрицать того, что я всегда был добр к тебе, ведь так? Я помогал тебе с твоим отцом. Я всегда был с тобой рядом с тех самых пор, когда мы встретились.

Я смотрю на его красивое лицо, на его идеальный нос, на его сильные челюсти и густые кудрявые русые волосы. Да… он точно воплощение сексуальности. Мне хочется рычать.

Так, девочка, держи свое половое влечение под контролем.

— Да, — вздохнув, я встаю со своего кресла и взгромождаюсь на край своего стола, при этом скрестив руки на груди. — Прости меня.

— Ты занимаешься с ними сексом? — спрашивает он и накручивает прядь моих волос вокруг своего пальца. Я смотрю на него, при этом откинувшись руками на свой стол. А затем скрещиваю ноги и поднимаю на него пристальный взгляд. — Ответь мне. Только честно.

— Зачем? Разве это что-то изменит? — спрашиваю я с ухмылкой.

— Тогда я действительно смогу понять, кажется мне все это на самом деле или нет, — он пожимает плечами и отпускает прядь моих волос. — Я прост, — пауза. — Мне просто нужно это знать, — я делаю шаг к нему, наблюдая за тем, как он глотает. — Не смотри на меня так. Просто ответь мне.

Моя ухмылка становится более ехидной.

— Зачем, Джеймс? И мне кажется, что сейчас ты покраснеешь, — я провела пальцами по его подбородку.

— Майя, перестань, — шипит он, поскольку я опустила руки на его галстук. — Пожалуйста.

Я — хищник, а он — жертва. Он делает шаг назад, а я — вперед. И снова шаг назад. И снова шаг вперед. Так до тех пор, пока его спина не ударяется о дверь.

— Ты прав. Я была невнимательна.

Мое половое влечение перепрыгнуло на эротические мысли. Но что я могу поделать? Как мне еще реагировать на человека, стоящего передо мной?

— Что ты делаешь? — спрашивает он почти шепотом, когда я прижимаюсь к нему своим телом и защелкиваю замок на двери. — Майя.