Франсин Риверс - Дитя примирения

— Я не хотела прерывать вашу беседу, — сказала Салли, пока Дина загружала посуду в производственную моечную машину и закрывала дверцу. — Но некоторые старики могут говорить до тех пор, пока ты сам не поседеешь. — Она сняла с вешалки свитер. — Им просто некуда идти и нечего делать.

— Он скучает по своей жене, — ответила Дина, в то же время подумав, что было бы неплохо последовать совету мистера Паккарда и попросить Салли подвезти ее домой.

— Это понятно. Я скучаю по своему мужу и своим детям. Ты скучаешь по своему симпатичному жениху.

Она шмякнула на конторку свою сумку и натянула свитер и длинную куртку поверх.

— Но, как всегда говорила Скарлет О’Хара, «завтра будет новый день».

Подхватив сумку, она уже на ходу бросила «спокойной ночи» и помчалась к задней двери. Салли так торопилась, что Дина даже не попыталась ее остановить. Кроме того, до остановки автобуса и вправду было недалеко, и дорогу освещали уличные фонари. Захватив из кладовки свой рюкзак, Дина сбросила белые туфли на резиновой подошве и влезла в зимние сапоги. Втискивая в рюкзак туфли, она попрощалась с Хуаном и прошла через зал в вестибюль, где был выход на заднюю парковку. Салли успела везде погасить свет, вестибюль освещался только тусклыми аварийными лампочками и светом, который падал из зала. Там Хуан готовился мыть полы и натирать их мастикой.

Натягивая на ходу куртку, Дина направилась к задней двери.

Мысль о том, что можно чего-то бояться, никогда не приходила ей в голову. Мэйнор вовсе не походил на центр преступности. Самое ужасное случилось здесь месяца три назад — кто-то разрисовал стены граффити. Раздутые, как пузыри, буквы и цифры менеджер закрасил уже к следующему утру, а патрульная машина полиции стала чаще проезжать по этой улице. Вандалы больше не возвращались.

Распахнув дверь, Дина вышла на улицу. Морозный воздух обжигал ноздри; снег выпал еще на прошлой неделе, теперь он лежал плотно утрамбованный и тусклый. В холодной тишине дыхание вырывалось белыми облачками пара. Дина услышала за спиной щелчок захлопнувшегося замка и слегка вздрогнула. Она застегнула до самого верха молнию на куртке, огляделась… Видимо, это предупреждение мистера Паккарда заставляет ее нервничать. Хотя беспокоиться, вроде бы, не о чем. Вечер как вечер — не темнее и не морознее, чем обычно.

Вокруг мелькали тени, но она не заметила ничего незнакомого или необычного, пока шла с крыльца по спуску для инвалидных колясок. Дина пошла обычной дорогой, через заднюю парковку на Мэпл-стрит. До центральной улицы было всего несколько кварталов, еще восемь кварталов — до Сикомор, а там рукой подать до Шестнадцатой, где она сядет в автобус. За пятнадцать минут доедет до своей остановки в Хендерсоне, и еще семь кварталов пешком до общежития.

Дина взглянула на часы. Девять тридцать. Джанет Уэллс, ее соседка по комнате, сегодня допоздна засидится в библиотеке. Джанет всегда оставляла занятия на последний день перед экзаменом, а затем блестяще его сдавала. Дина улыбнулась про себя, подумав, как было бы здорово, если б ей так везло! Но нет — ей приходилось заниматься весь семестр, чтобы набрать достаточно баллов и получить стипендию.

Прогулка ее расслабила, Дина наслаждалась ясной ночью. Ей всегда нравилась эта улица с особняками, построенными в конце прошлого века. Дина могла ясно представить, как жители сидят летом на верандах и потягивают лимонад — именно так, как рассказывал ей мистер Паккард. Прямо кадры из старого фильма… Как же отличалась эта жизнь от той, к которой привыкла Дина на Океанской авеню в Сан-Франциско, где прошло ее детство! И в то же время — как она похожа!..

Думая о прошлом, она понимала, насколько оберегали ее родители, дав ей образование дома. Ее жизнь можно было назвать идиллией. На всем жизненном пути она встретила, наверное, всего несколько ухабов и поворотов. Конечно же, время от времени у Дины появлялось желание узнать, а что же там, за забором, которым оградили ее родители? Она спрашивала у отца с матерью, ей все терпеливо объясняли, и Дина снова смирялась. Она слишком любила и уважала родителей, чтобы поступать по-другому.

Мама с папой всегда были христианами. Дина не могла вспомнить времени, когда бы они не были заняты в каком-нибудь церковном или общественном проекте. Мама пела в Церковном хоре и вела воскресные библейские уроки. Дина росла, окруженная любовью; ее защищали и вели на каждом шагу этого пути, прямо к дверям колледжа «Новая жизнь». Похоже, и теперь ее жизнь продолжится так же, только управление перейдет в руки Этана Тернера.

«Я не жалуюсь, Господь. Я благодарна, так благодарна Тебе! Ты благословил меня чудесными родителями и человеком, за которого я выйду замуж. Куда бы я ни взглянула, я вижу Твои благословения. Мир так прекрасен, до самых звезд в небесах!

Господь, дай, пожалуйста, мистеру Паккарду хоть немного той надежды и радости, которые я чувствую! Он нуждается в Тебе. И Салли нуждается, Господь, — она часто раздражается и все время куда-то спешит. В ее жизни так мало радости. А Хуан сказал сегодня, что заболел один из его детей. Младший, Педро. Хуан не может позволить себе платить за страховку и…»

Мимо медленно проехала машина.

Дина успела заметить номера штата Массачусетс прежде, чем автомобиль резко прибавил скорость. Машина понеслась вниз по улице, габаритные огни, как пара красных глаз, разглядывали ее, пока не скрылись за углом Сикомор. Дина, нахмурившись, проводила машину взглядом. Странно…

Ее мысли снова унеслись далеко. Она проходила мимо своего любимого здания. Оно стояло всего за два дома от угла Сикомор — большой викторианский особняк с верандой, которая опоясывала весь фасад. Окна закрывали занавеси из ноттингемского кружева, за ними горел свет. Посередине тяжелой входной двери из красного дерева — стеклянные панели в свинцовой раме, ближе к верху стекла были цветными. Цвета узора на витраже были все солнечно-яркие — желтый и золотой.

Хорошо было бы жить на такой тенистой улице, в большом доме с подстриженной лужайкой, цветником перед входом, а за домом чтобы был дворик с качелями и песочницей для детишек… Она улыбнулась своим мечтам. Этану, вероятно, предложат возглавить церковь в каком-нибудь большом городе вроде Лос-Анджелеса, Чикаго или Нью-Йорка. Человек с его талантом к проповеди не может задержаться в маленьком студенческом городке на Среднем Западе.

Дине до сих пор не верилось, что юноша вроде Этана мог даже взглянуть на нее во второй раз, а тем более влюбиться и сделать ей предложение. Он говорил ей, что в тот день, когда увидел ее впервые, он уже знал, что Бог предназначил Дину ему в жены. Она бы так никогда и не встретила Этана, если бы родители не настояли, чтобы дочь поехала в колледж «Новая жизнь». Она-то к тому времени уже решила поступать в колледж дома, в Калифорнии! Когда родители впервые заговорили про КНЖ, Дина отказалась, подумав, что отец с матерью подсчитают расходы, вспомнят, как далеко это от дома и изменят свой план. Однако они убедили ее, что затраты уже продуманы, а удаленность колледжа от дома только пойдет ей на пользу. Родители хотели, чтобы Дина стала более независимой, и обучение в Иллинойсе как раз соответствовало этой идее. Вдобавок у нее были достаточно высокие баллы для того, чтобы получать стипендию.