Франсин Риверс - Дитя примирения

Он уже приближался к молодежному центру, когда услышал в кустах треск. Кто-то изо всех сил продирался вглубь зарослей, пытаясь скрыться, как обезумевшее от страха животное…

Инстинктивно Фрэнк выхватил пистолет из кобуры.

— Полиция! Выходите на аллею и встаньте так, чтобы мы вас видели!

Почти незаметным движением он переместился с освещенного места в тень, чтобы не стать легкой мишенью для преступника. Треск прекратился, и Фрэнк услышал другой звук — тихий, всхлипывающий… Плакала женщина…

«О, Боже! Нет, Боже, нет! Только не здесь… Не здесь, я же каждую неделю вожу сюда своих детей!»

Вложив пистолет обратно в кобуру, Фрэнк вошел в кусты и раздвинул ветки. В свете фонаря он увидел девушку, скорчившуюся под кучей прошлогодней листвы. Она попыталась отползти назад, прикрывая локтем лицо. Ее светлые волосы слиплись и намокли от снега. Фрэнк успел заметить разодранную униформу официантки, кровоточащие ссадины на плече и свежие пятна крови на юбке.

Он просто задыхался от гнева, но взял себя в руки.

— Успокойтесь, — сказал он тихо. Опустив фонарь, чтобы свет не бил ей в глаза, он присел возле девушки. Она резко отодвинулась от него. — Я сержант Лоусон, мисс. Я здесь, чтобы помочь вам. — Фрэнк продолжал говорить спокойным голосом, чтобы девушка почувствовала себя в безопасности.

Через некоторое время девушка подняла голову, ее голубые глаза были широко раскрыты, взгляд отсутствующий. Рассеченная нижняя губа кровоточила, правый глаз заплыл от удара. Подтянув колени, она уселась на грязный снег и, закрыв руками голову, зарыдала.

Душа Фрэнка наполнилась состраданием, в то же время его буквально разрывала ярость. Кто бы ни сделал это, он дорого заплатит…

С другого конца парка подошел Грег, слежавшийся снег скрипел под тяжелыми ботинками. Девушка быстро подняла голову, в широко раскрытых глазах застыл испуг. Фрэнк мог видеть, как часто бьется жилка на ее шее…

— Все в порядке, — сказал он, чувствуя ее страх. Он выпрямился и встал рядом с девушкой, так, чтобы она могла видеть Грега. — Это офицер Таунсенд, мисс. Он осматривал парк, чтобы выяснить, не прячется ли преступник где-нибудь поблизости. Фрэнк взглянул на Грега. Тот кивком указал на скорчившуюся в своем укрытии из кустов девушку:

— Изнасилование?

— Боюсь, что так. Лучше вызови «скорую».

— Нет, — едва слышно сказала девушка, снова закрывая руками лицо. — Пожалуйста, не надо! — Ее плечи снова тряслись от рыданий…

— Вам нужна помощь врача.

— Я хочу домой!

— С вами все будет в порядке, — сказал Фрэнк твердо, снова приседая рядом с ней. — Я не оставлю вас одну, — он старался говорить спокойно и тихо. — Скажи им, чтобы никаких сирен, а мигалки пусть включают только в крайнем случае, — бросил он Грегу.

— Есть, — коротко ответил тот и быстрым шагом направился к западному краю парка, где они оставили патрульные машины.

— Давайте выбираться отсюда, мэм. Вы в безопасности.

Девушка придвинулась ближе к Фрэнку, потом остановилась. Неожиданно отпрянула, снова скорчилась в рыданиях, обхватив себя руками. Она плакала и медленно раскачивалась, опустив голову.

В горле у Фрэнка застрял ком… На вид девчонке было не больше восемнадцати…

— Это был кто-то, кого вы знаете? — Ему вовсе не хотелось задавать ей вопросы, но сейчас, если они хотели схватить насильника, на счету была каждая минута.

Она медленно покачала головой.

— Как он выглядел?

— Я не знаю, — ответила она, запинаясь. — Я не видела его лица.

Девушка попыталась подняться и вскрикнула от боли. Фрэнк подхватил ее, но она отпрянула, явно не желая, чтобы к ней прикасались. Девушка опять осела в снег и зарыдала.

— Как вас зовут, мисс?

— Я обязана вам отвечать?

— Я хочу вам помочь. И для этого я должен знать ваше имя.

— Дина Кэрри. Я живу в общежитии. Моя соседка по комнате ждет меня. Ее зовут Джанет, Джанет Уэллс. Это всего два квартала отсюда, можно я пойду сейчас домой? Ну, пожалуйста!

— Пока нет. Вам сначала надо в больницу, мисс Кэрри. Держитесь, мы вам поможем. — Фрэнк очень надеялся, что в бригаде «скорой» будет женщина.

Женщины среди медиков не оказалось. Появились двое мужчин с носилками. Тот, что был постарше, поговорил с Диной и помог ей выбраться из ее убежища. Фрэнк стоял рядом и наблюдал, как санитары помогали дрожащей девушке улечься на носилки. Они завернули ее в теплое одеяло, пристегнули ремнями и покатили носилки по аллее парка к Хендерсон авеню. Дина молчала, крепко зажмурив глаза.

Фрэнк стиснул зубы, увидев мигающие огни карет «скорой помощи». Женщина, которая звонила в полицию, снова стояла на крыльце, жители соседних домов вверх и вниз по улице тоже высыпали на веранды. Окна ближайших к парку домов были ярко освещены, за занавесями можно было видеть лица их хозяев. Некоторым любопытство настолько придало смелости, что они вышли на лужайки перед домами, чтобы лучше разглядеть происходящее. А Фрэнк было надеялся избавить девушку от новых унижений…

Дину быстро погрузили в карету, один из санитаров взобрался вслед за ней и захлопнул дверь, второй занял место рядом с водителем. «Скорая» рванула с места и была на пути к госпиталю прежде, чем Фрэнк успел подойти к своей машине. Там его ждал Грег.

— Мы обследовали весь парк, но никого не нашли. Никаких припаркованных машин ни на этой стороне улицы, ни на той. Она хоть что-то рассказала тебе?

— Сказала, что не видела его лица. Я еще поговорю с ней после того, как ее обследует врач.

Дину никак не оставляла дрожь. Она спросила медсестру, можно ли ей принять душ, но ей не позволили, пока не осмотрит врач. Сестра помогла ей снять одежду и облачила в белую больничную робу. Дрожа, Дина смотрела, как сестра упаковывает грязные тряпки, в которые превратилась униформа официантки, нижнее белье и рваные колготки в большой полиэтиленовый пакет. В другом пакете оказались ее заляпанные грязью зимние сапоги. Оба пакета передали кому-то, кто все это время ждал за дверью.

У Дины зуб на зуб не попадал, но причиной этого был не холод. В больнице было тепло, там поддерживалась постоянная температура. Эта дрожь, этот ужасный холод шли изнутри… Не помогало и теплое одеяло, которым укутала ее сестра.

— Я принесу вам еще одно одеяло, мисс Кэрри, — сказала сестра, выходя из кабинета.

Дине захотелось остановить ее, она боялась остаться одной. Завернувшись в одеяло, она сидела на краю процедурного стола, думая о том, в чем же она пойдет домой. Тишина, царившая вокруг, еще больше усиливала ее беспокойство. Дине ужасно хотелось помыться. Она мечтала оказаться под обжигающими струями, намыливать и оттирать каждый дюйм своего тела, смыть с себя все, что с ней произошло…