Франсин Риверс - Дитя примирения

— Так и быть, прощаю.

— Как ты меня нашел?

— Ты мне рассказывала про этот город, когда мы были в заповеднике, помнишь? А твоя мама показала мне ваш семейный альбом. Я начал поиски в Диллон Бич и оттуда поехал на север.

— Ох, Джо, столько беспокойства…

— Вовсе нет! — Он потрепал ее за подбородок. — Ты выглядишь хорошо, Дина. Просто отлично!

Дина покраснела и рассмеялась.

— Расту с каждым днем, — сказала она и распахнула куртку.

— Ты правильно поступила.

Дина снова запахнула куртку, ежась от холодного ветра.

— К сожалению, это не моя заслуга, Джо. Я до этой самой минуты не могла решить, что же мне делать.

— А теперь?

— Я выдержу все это, чего бы мне это ни стоило!

Они пошли по дорожке вдоль обрыва — вниз, на берег. Солнце взошло, облака рассеялись. Ветер шуршал песком там, где Большая река встречалась с заливом Мендосино. День обещал быть теплым.

Дина сняла куртку, сложила и села на нее. Потом сняла ботинки и носки, протянула ноги и подтянула юбку так, чтобы колени и щиколотки были на солнце.

— Ты выглядишь уставшей, — сказал Джо.

— Я плохо спала.

«И неудивительно, — подумал Джо. — Ведь ей же приходится все делать самой».

— Ты была у врача?

Дина покачала головой.

— Нет — с тех пор, как ушла из колледжа.

— Давай запишемся на прием.

Дина взглянула на него.

— Запишемся? — Она слегка улыбнулась. — Ты что, Джо, решил обо мне заботиться? Ты будешь решать все мои проблемы?

— Ты что думаешь, я искал тебя только для того, чтобы сказать тебе «привет» и «пока»? Я буду рядом.

Дина заглянула ему в глаза.

— Я знаю, что мы друзья, Джо. Но есть кое-что большее, не так ли? Почему для тебя так важно, чтобы я родила этого ребенка?

Джо знал, что когда-нибудь она задаст этот вопрос, и также знал, что ему придется отвечать на него. Кое-что он мог ей рассказать сейчас, остальное — потом, если Бог позволит.

— Когда мне было семнадцать, моя подружка от меня забеременела. Она сделала аборт.

Дина закрыла глаза, подняла колени, натянув на них юбку и обхватив руками.

— Ты ее любил?

Джо смотрел, как волны разбиваются о скалы на берегу залива.

— Нет. — Вздохнув, он опустил голову и закрыл глаза. — В те дни для меня главным был секс… — Он поднял глаза на Дину и с облегчением вздохнул, не увидев на ее лице отвращения.

— Я слушаю, Джо.

Он не любил рассказывать о своем прошлом, но Дине надо было это знать.

— Это была молодежная банда, мы соперничали с другими. Незаконнорожденный ребенок для парней был своего рода трофеем. Дети были как бы физическим доказательством мужской силы. — Джо с отвращением покачал головой. — Я придерживался такого же мнения, пока Тереза не забеременела. Вот тогда жизнь ударила, и сильно…

Он говорил медленно.

— Она не хотела этого ребенка. Боялась, что родители выгонят ее из дома. Тогда моя мама сказала, что примет нас, даже предложила усыновить ребенка. Тереза сказала, что обдумает это и даст мне знать. Через два дня она позвонила мне и сказала, что сделала аборт…

Его темные глаза наполнились слезами.

— Эти воспоминания все во мне переворачивают. Я наслышался всей этой риторики: «Это ее выбор, ее тело!». Все это я понимаю. Проблема в том, что некоторые вещи нельзя вот так просто взять и отбросить. Ты не можешь заставить замолчать человеческую природу. Ведь это же был и мой ребенок — частица моей плоти и крови! Когда Тереза сделала аборт, как будто она убила часть меня!

— И ты ее за это ненавидел?

— Да, ненавидел. И очень долго. — Его губы презрительно скривились. — Ну, конечно, никто не знал, что я чувствую. Я в те дни был «крутым парнем». Ничто не могло вывести меня из себя. Было намного легче обвинять ее, чем говорить о собственном фиаско.

Джо отвернулся и глубоко вздохнул. Положил руки на колени, довольно долго молчал.

— После того как Тереза сделала аборт, мы пробыли вместе всего месяц. Мы злились друг на друга. Когда мы, наконец, разошлись, она связалась с другим парнем из нашей банды. Через четыре месяца она снова забеременела и снова сделала аборт. Возбужденный, Джо встал и отошел на несколько шагов в сторону. Он уставился на бурлящую воду.

— Когда в последний раз я ездил домой, я пытался ее найти. Хотел извиниться перед ней за то, в чем я виноват. Она теперь живет в Ваттсе. У нее двое детей от разных отцов. Она пьет, употребляет наркотики, живет на пособие. Ее жизнь — сплошной кошмар.

— Не все, кто делает аборт, заканчивают жизнь таким образом, Джо.

— Да, — Джо повернулся, чтобы взглянуть ей в лицо. — Но иногда я думаю о том, что там много таких парней, как я. Стараются казаться крутыми, ничто не может их вывести из себя. Притворяются, что такие вещи их не трогают, но внутри у них что-то умирает.

Дина вспомнила своих маму и бабушку. Сколько еще женщин страдают молча, стыдясь и боясь говорить о своей боли? Этот мир не позволит оплакивать ребенка, которого они убили. Как он может позволить, если все заявляют, что это и не ребенок вовсе?! Как можно оплакивать того, который и не существовал? И никто не хочет признать истину, хотя страдают и те люди, которые не могли повлиять на решение — жить этому ребенку или нет. К примеру, ее отец…

Она вспомнила, как лектор в КНЖ говорил о том, что ежегодно от абортов погибает полтора миллиона детей. В Центре его внимания были именно дети; а Дина думала о том, сколько матерей плачут от боли, приняв такое решение.

Сколько отцов чувствуют себя такими же беспомощными и растерянными, как Джо. Сколько мужчин и женщин вступили с ними позже в брак, и теперь все они живут под сенью смерти? А как же их дети? И что будет с грядущим поколением?

Тяжесть этой горечи и вины невозможно было вынести. «Может быть, именно поэтому все и говорят, что ребенка просто нет?» — подумала Дина. Нет ребенка. Нет вины. Нет последствий.

— Одно решение может повлиять на всю твою жизнь, — мрачно сказал Джо. — Повлиять на семью, на общество, на нацию.

— Бог может простить все.

Губы Джо скривились в грустной улыбке:

— Я знаю, что Он простил меня, и я благодарен Ему за это. Эта история сыграла очень большую роль в том, что я пришел ко Христу. А вот избавиться от этого и забыть — это уже другое…

Дина взяла в ладонь пригоршню песка. Он медленно сыпался между пальцами.

— Ты пытаешься принести жертву искупления, Джо? Поэтому ты так хочешь помочь мне родить этого ребенка? — Так значит, он помогает затем, чтобы избавить себя от чувства вины?

Джо подошел и присел рядом с ней на корточки. Взял Дину за подбородок, дождался, пока она посмотрела ему прямо в глаза.

— Я не хочу, чтобы ты пережила боль — ты и так уже пережила немало.

— Жизнь бьет — и от этого никуда не денешься.