Яна Перепечина - А я смогу… [litres]

Ольга с мукой в глазах посмотрела на Серафимова, потом на Сергея и кивнула.

– Вот оно что. Так вот кого я у тебя украл. Влад, ну, так это Лёлькин выбор, ты понимаешь или нет? Я не лучше тебя и не хуже. Просто мы с ней – одно целое. Поэтому и вместе.

– Какое одно целое? Как она может быть одним целым с тобой?.. Я её любил с первого дня, как только увидел. А женился на ней ты! И бросил её ты!

– Он меня не бросал, Владик.

Белыми от бешенства невидящими глазами Серафимов посмотрел на неё и промолчал, тяжело, будто кирпичи перед этим пёр на их третий этаж, дыша.

– А потом я к ней сватался. Ровно девять раз. Каждый год, что вы жили порознь, по разу. И что ты мне каждый раз говорила, Ольга?

– Владик, ну прости ты меня, ну не люблю я тебя совсем! Ну, неужели тебе было бы хорошо, если бы я за тебя замуж без любви вышла?

– Меня не любишь, а его, значит, да? – губы у Влада тряслись, он посмотрел в потолок. И Сергей с ужасом подумал, что его старый друг, который чуть не угробил его вчера, сейчас заплачет. А что с ним делать-то тогда? Раньше бы подошёл, сгрёб в охапку, сморозил бы какую-нибудь глупость и потащил гулять, лопать пончики в их любимой «Морильне червяков» или, в порядке исключения, упиваться красным вином – он, Ясень, не пил больше ничего. Ещё можно было бы впасть в детство и слепить снежную бабу, а потом устроить бой снежками – это если зима, конечно. Или прыгнуть с парашютом. Или поехать купаться куда-нибудь в глушь и с криком плюхаться в воду с тарзанки, поднимая фонтан брызг. Или… Да чего они только не делали раньше. И это было счастье. А теперь? Теперь что с ним делать? В глаз съездить, что ли?

– Ты ж бабник, Сим, – не к месту вспомнил Павел.

– Это вы так думали, а я однолюб. Только вот моя любовь меня не оценила. Она, видите ли, Ясенева любит.

И тут Ольга вдруг сказала:

– Его люблю. Да. Уже пятнадцать лет.

– Вот поэтому я и хотел его убить! – заорал Влад так громко, что Анжелика Криволапова вздрогнула, а потом встала и тихонько-тихонько, на цыпочках, вышла – деликатность проявила. Все посмотрели ей вслед и помолчали.

– Зачем ты мой мотоцикл взял?

– Забавным показалось. Погиб в лунную ночь под колёсами «Лунной ночи». И Пашке хотелось ещё больнее сделать.

– Где он сейчас?

– Бросил в лесу, там, недалеко от Павловского Посада, чтобы пешком до станции недолго было. Пока я дошёл, как раз и первая электричка подъехала… Сначала утопить хотел, да жалко стало, хорош уж больно. А так бы нашёл его кто. Покатался бы ещё. В деревне-то и без документов можно погонять. А ключи я в замке оставил.

– Да… До ручки ты дошёл, Влад. Байк ему жалко, а человека… – Павел что-то яростно черкнул в блокноте, прорвав листок. Сергей мягко положил руку ему на плечо.

– Как ты нас нашёл?

– Ты сам мне сказал, куда Ольгу собрался везти. Мы ж там были сто раз. Найти как нечего делать, – казалось, что из Влада выпустили воздух. Отвечал он вяло, смотрел на свои руки. – Поехал в эти ваши Большие Дворы, нашёл дом Ольгиной бабки. Сначала не понял ничего. Смотрю, твоя машина стоит, бабка во дворе маячит, а вас нет. Потом аж три машины приехало, вместе с вами толпа народу в дом вошла. Мне даже интересно стало, решил подождать. Продрог, пока под кустом во дворе сидел. Да ещё и не пошевельнуться: мордовороты какие-то из дому вышли и в машины уселись, да одного оставили, охранять, что ли.

Потом гости ваши ночные отчалили. Я за сарай спрятался. Тут вы и вышли. Как мне хотелось тебя, Ясень, прямо там и огреть чем-нибудь, чтобы черепушка твоя бесполезная треснула, – он мечтательно улыбнулся, – да Ольга всё время рядом была. И план с байком не хотелось отменять. Очень он хорош был… Я уж думал, что до утра придётся куковать, чтобы момент подходящий подвернулся. Но тут вас гулять понесло. Мне тогда показалось, что вот она – удача. Кто ж знал, что так получится?.. Не смог я… Слабаком оказался. Я ведь даже понимать начал, почему она, – он махнул головой в сторону окаменевшей Ольги, – тебя выбрала. Ты круче, конечно. Я до последнего думал, что ты испугаешься, побежишь. Так этого хотел. Слабости твоей, трусости, соплей и слюней… Нет. Не вышло. А я испугался… Со спины легче было…

И тут он всё же заплакал. Они сидели и смотрели на него. Потом молча встали и пошли к двери.

– Прощай, Влад.

– Вызовите милицию! – закричал он.

– Перебьёшься.

– Вызовите милицию, гады! – в стену полетел телефон, затем клавиатура от компьютера.

– Если тебе так надо, сам вызывай.

– Ну, хоть в морду дайте!

– У нас самообслуживание. Треснись об стену, коль уж тебе так охота.

Дверь закрылась. Серафимов продолжал громить кабинет Сергея.

– Сейчас он там всё разнесёт, – Ольга испуганно схватила Ясеня за руку.

– Да я как раз собирался ремонт делать.

– И что, ничего не жалко?

– Почему? – Сергей достал из-за спины несколько рамок с фотографиями: родители, сёстры, племянники и они с Ольгой, молодые, ещё на первом курсе института. – Самое дорогое я спас.

– Ну, ты даёшь!

– А то! Я ж везунчик!

– Говорят, ещё лисички и опята в Подмосковье не отошли, – мечтательно протянул Павел, – может, махнём завтра с утра?

Они уже пару часов бродили по лесу в сапогах и старых куртках вшестером: Рябинины, Ясень, Ольга Берёзка, Вера и неожиданно прилетевший накануне вечером Грушин. Солнце даже грело немного, и в лесу было тепло и очень тихо.

– Да, чудеса, Павлуша! На нас свалилась Груша! И это в октябре! – продекламировал на всю округу ошалевший от счастья Ясень, поискал рифму для продолжения, не нашёл и вынужденно обратился к прозе. – Муза меня покинула… Так ты чего приехал-то? Я думал, ты только перед свадьбой до нас доберёшься.

– Он мне свадебное платье у какого-то их знаменитого портного пошил и привёз, – из-за соседнего куста звонко рассмеялась Вера, быстро срезавшая шляпки опят, усыпавших пень, – вы представляете?

– Вот это да! Это любовь, Верунь.

– А главное, как кстати! И по размеру идеально подошло…

– Ребят! Ау! Идите к нам! – издалека прокричали хором Злата и Ольга.

– Ау! – отозвался Ясень. – Вы что, поляну грибов нашли?

– Нашли! Только не поляну!

– Идё-о-ом! – отозвалась Вера, схватила за руку Олега и потащила вперёд. Олег грибы собирать не хотел, ни поштучно, ни поляной. Он хотел целовать невесту, но она отбрыкивалась и хохотала, убегая вперёд. Грушин, ломая кусты, нёсся следом.

– Тоже мне, подмосковная нимфа и буржуйский сатир.

– Дриада, – улыбнулся Павел.

– Это что ещё за зверь?

– Нимфа лесов.

– А… Ну, да. Подмосковная дриада… Ну, чисто влюблённые пионеры, – ворчал Ясень.

– Идё-о-оте? – снова донеслось издали.

– Мчи-и-имся! – зычно проорал Сергей. – Слушай, Лунь, а давай Анжелику Криволапову к нам возьмём? Под начало к королеве Елизавете? Прикинь, какой у нас тогда секретариат будет: муха не пролетит, таракан не пробежит, бумажка не затеряется.