Вера Колочкова - В объятиях самки богомола

Но ведь не зажгли. Убили душу. И девственно белые ниточки фитилей на свечах превратились в иглы, на которые упала-таки несчастная бабочка.

Марта выключила телевизор, снова подошла к окну. И стояла долго-долго…

Темно. Сумерки давно перетекли в ночь. Ветка тополя, набухшая апрельскими соками, лениво колышется под лаской теплого влажного ветра — скоро, совсем скоро появятся на свет бледные листочки-первенцы.

Марте показалось на миг, что ветка замерла от неловкости, словно попросила ветер остановиться в проявлении нежных чувств. Тихо, ветер, тихо. Не беспокой меня понапрасну. Видишь, какие печальные глаза у той женщины в окне… Жаль ее, бедолагу. Так старалась и трепетала надеждой, так готовилась, а он не пришел. Ей, этой женщине, тяжко теперь наблюдать за чужим весенним счастьем. Тихо, ветер, тихо…

Марта вдруг ясно увидела в темном окне отражение своего лица. Идеально правильного лица, ухоженного, без единой морщинки. Макияж — едва заметный глазу. По-прежнему светлая копна волос лежит вольно, будто сама себе так легла, без постороннего вмешательства. И лицо хорошее, хоть и обманное своим поддельным естеством. На первый взгляд — хорошее. А если присмотреться… О, если очень долго и внимательно смотреть на свое отражение… Вот они, демоны, уже вылезли наружу. Демоны обиды, демоны унижения, демоны безысходности. Не спрячешь их — да и зачем? Пусть празднуют свою победу, сегодня их день. Вернее, ночь… Пусть блестят глаза печально недоумением, а губы сжимаются так плотно, что вот-вот задрожат истерикой… Только вздохнуть один раз поглубже — и накроет с головой. Боже мой, до чего ты дожила… Неужели это ты, Марта? Неужели действительно ты способна на слезную истерику по такому ничтожному поводу?

Ты, которая всегда играла мужчинами, как ловкий жонглер цветными шарами? Ты, которая не боялась ничего и никогда, которая шла по головам к своей цели, какой бы она ни была? Ты, которая получала от мужчин все, что хотела? И не только от мужчин… От всех, кто попадался на пути?

Да ты ли это, Марта?!

Будто испугавшись своего отражения, отошла от окна, ушла в спальню, разделась, легла в постель. Надежды уснуть не было, но — что же еще делать? Хотя можно выпить хорошую дозу снотворного… Да, это мысль, пожалуй. Убить себя сном — хотя бы на какое-то время.

Утром ее разбудил телефонный звонок, и с трудом пришлось выбираться из сонной одури. Звонил Витя. Говорил в трубку виновато и торопливо:

— Марта, доброе утро. Ты извини меня, ради бога, я вчера не смог прийти… Так все получилось по-дурацки, извини, так неловко… Последним идиотом себя чувствую, правда! И сегодня утром думал — звонить, не звонить… Вот, решил позвонить все-таки.

— Я поняла, Вить. Да, я все поняла. Ты не придешь. Но все-таки интересно, чего ты мне сказать-то хотел? Вроде что-то важное, сказал — обязательно поговорить надо…

— Да ничего особенного, в общем. Я прощения попросить хотел. Как-то лихо я с тобой тогда поступил, слишком жестоко, что ли…

— И чего не пришел, не попросил прощения?

— Да я подумал — глупо как-то, столько времени прошло… И выглядит так, будто я не прощения прошу, а новым счастьем хвастаюсь. Ведь у меня все хорошо в принципе, если по большому счету. Ну да, не без трудностей, конечно, материальных в основном… Но кто нынче живет без материальных трудностей, правда? А ты это… Ты ждала меня, что ли?

— Нет… Хотя вру, ждала. Очень ждала.

— Во я придурок, а? Ты прости, прости меня, Марта. Хотя я тоже сейчас вру… Я вовсе не за прощением хотел прийти, я денег хотел взаймы попросить. Ты ж сама меня поневоле искусила — дачу мамину, говоришь, продала, квартиру… Вот я и хотел поначалу, пришла такая дурная мысль в голову, а потом подумал — совсем уж подло с моей стороны будет. Так что прости меня, ради бога.

— Да ладно, дело житейское, Вить. Живи дальше в своем счастье, всего тебе доброго…

Она торопливо положила трубку — не могла больше говорить. Сил не осталось. Попробовала снова уснуть, да не тут-то было. Какой сон, если чувствуешь, что жизнь твоя кончилась. И бесполезно себя уговаривать, что ничего страшного не случилось. Да, может, и не случилось. Но все равно сидит внутри знание, что этот день пережить не удастся. А ведь утро еще… И надо хотя бы попробовать встать с постели, авось что-нибудь и получится.

Встала под холодный душ, потом пустила горячую воду, потом снова ледяную. Говорят, такая процедура помогает взбодрить организм и призвать на место сбежавшую из него душу. Но ничего не получилось, не желала душа возвращаться, плутала где-то сама по себе. Организм вроде живет по своим биологическим законам, а души в нем нет. Все равно что смерть. Может, и хуже даже.

Вышла из ванной, закутавшись в махровый халат, села на кухне, чувствуя внутри холодную и ноющую пустоту. Будто дыра там образовалась, в которую сквозит черный ветер. И ничего, ничего с этим нельзя сделать. Еще никогда в жизни ей не было так плохо, чтобы совсем жить не хотелось…

Вдруг снова пришла в голову вчерашняя отчаянная мысль — да ты ли это, Марта? Ты, которая всегда играла мужчинами, как ловкий жонглер цветными шарами? Ты, которая не боялась ничего и никогда, которая шла по головам к своей цели, какой бы она ни была? Ты, которая получала от мужчин все, что хотела? И не только от мужчин… От всех, кто попадался на пути?

Да ты ли это, Марта?! Ты, ловкая и безжалостная самка богомола? Неужели это ты, Марта…

Ответа на вопрос не было. Вместо ответа пришла в голову довольно глупая мысль: а вот интересно, если самке богомола совсем нечего есть, она что, саму себя грызть начинает? И ведь похоже, что это действительно так, наверное, саму себя и грызет, пока не загрызет до смерти. И нет спасения, и выхода нет.

Хотя есть один выход. Самый что ни на есть кардинальный. И очень простой по исполнению. Да, можно один махом избавить себя от процесса долгого самоуничтожения и прекратить все это в один момент! Да, все очень просто! Просто надо выпить большую дозу снотворного и лечь. И душа получит свою долгожданную свободу, и не надо будет ей маяться и трястись от страха.

Да, пожалуй, это выход. Ничего другого все равно не придумаешь.

Ей вдруг стало весело и легко, как бывает легко от принятого в муках решения. Не важно, какое оно, это решение. Главное, оно принято.

Вспорхнула со стула — тоже легко. Будто силы появились. Пошла в ванную, уложила феном волосы. Подкрасилась слегка. Отрепетировала на лице улыбку. Да, надо обязательно уйти с улыбкой, пусть даже она будет похожа на оскал.

Теперь надо надеть на себя что-нибудь приличное. Не нарядное, но деловое. Может и костюм сгодиться, в котором на работу ходит. Прямая юбка, пиджак-френч, цвет приглушенно-синий. Да, пойдет…