AlmaZa - Развод [СИ]

— Всё в порядке, ведь «мужчинам нельзя давать стопроцентной уверенности, они должны волноваться, чтобы не утратить инстинкта охотника». Так?

— Все мои слова будут использованы против меня, но я имею право на молчание. Я понял. — он обошел меня заведомо далеко, чтобы не задеть. — Как идиот, на вечерних переговорах я шепнул Йесону, что приглядел в гостинице, где он остановился, шикарную цыпу с роскошным задом и имею намерение при возможности её выдрать. Отрежьте мне кто-нибудь язык!

— Мир потеряет гуру трехчасового кунилингуса, я не могу этого допустить. — перегородив ему дорогу, теперь пришла моя очередь проявлять напор. Тем более, мне его язык действительно нужен был по его прямому назначению. — Так, что с Донуном? Мы не закончили.

— Да какой к псам Донун? Всё с ним прекрасно. Валяется в отключке там, где его и оставили, под надежным присмотром. Йесон попросил инсценировать похищение, чтобы выманить сюда мадам Сон и уладить конфликт этой парочки, собравшейся разводиться, как я понял. Никакого, в коем-то веке, криминала. Самому скучно.

Я открыла рот, с округлившимися глазами услышав правду. А сомневаться в том, что это правда, пока причин не было. Йесон устроил такую заваруху, чтобы помирить этих несносных гордецов? Но меня-то зачем было обманывать и доводить до ярости?! Попросив мысли утихомириться, я постаралась разложить всё по полочкам. Да какая заваруха? О похищении не знает никто, кроме меня и Соры. Это очередной спектакль для избранных. Мы думаем, что вокруг творится беспредел и полгорода под прицелом коварных злодеев, пока Донун где-то спит, а Йесон сгорает от ревности, которую я лишь усугубила. О-о-у.

— И Донун никого не оскорблял? — жалобное блеяние закралось в мою интонацию.

— Ему подсыпали снотворное в первую же рюмку, предложенную за знакомство.

— Твою ж мать… — откинулась я на стену, прикрыв глаза. Какого черта я полезла и когда уже научусь доверять Йесону до конца, а не раздумывая каждый раз над тем, зачем и почему я должна это делать. Кому я сделала хуже своим расследованием? Только себе. Я сползла вниз, сев на корточки.

— Чувствуешь себя дурой? — подколол Джиён.

— Ага. — положила я руки на колени и уткнулась в них лицом.

— Тогда мы на равных. Спасибо тебе, ты обеспечила меня этим ощущением надолго. — ёрничал он.

— Обращайся, я и не такое умею.

— Не-не, дальше я сам. — опустившись рядом, мужчина простецки толкнул меня плечом в плечо. — Не надумала выпить? Или покурить? Мне лично курить захотелось.

— Я не курю. — приподнявшись из укрытия рук, я повернулась к Джиёну. — Как давно вы с Йесоном знакомы?

— Точно не вспомню… больше десяти лет точно. Одиннадцать, может быть, двенадцать. — он достал пачку сигарет из кармана, но вертел её, не решаясь закурить и задымить всё прямо здесь. — Я тогда ещё учился в университете, пока меня не выперли за хулиганство. Я всегда был бэд бой.

— Йесон хулиганил с тобой вместе? — издалека закинула я удочку.

— Кто?! Он? Не смеши, — Джиён достал одну сигарету и убрал пачку в карман. — Хотя он пару раз участвовал в драках, но потому что заступался за кого-нибудь. Инициатором же всех безобразий выступал я. Нет, мы больше сошлись на серьёзных вопросах. Он мечтал построить финансовую империю своим умом, а я незаконно и дурачась. И вот как-то так помогая друг другу, мы оба добились, чего хотели. Хотя я владею не финансовой империей, а подпольным и нелегальным бизнесом всех мастей, но не могу сказать, что устроился хуже.

— И по бабам, наверное, вместе таскались по молодости? — я затаила дыхание, предвкушая главное разоблачение. Сейчас-то мне хотя бы намекнут на количество бессчетных любовниц моего мужа в прошлом.

— Ну… если честно в такого рода походах я с Йесоном никогда не бывал. К тому же, я познакомился с ним, когда он ещё был женат первый раз. — достав зажигалку, Джиён закрутил её в другой руке. — Такая коза эта его бывшая была, терпеть её не мог. Ты мне больше нравишься. Особенно если на самом деле ему не изменяешь.

— Нет, и не собираюсь. Я и о том, что с тобой решила поехать абы куда жалела в пути, но уговаривала себя ради помощи Донуну не останавливаться… — итак, отвратительная и порочная бывшая всё-таки правда? — Если бы знать сразу, что это очередные интриги Йесона! Я не подозревала в нем такой радикальной заботы о ближних своих.

— Его экстремальные способы часто удивляют. — согласился Джиён. Да-да, например, застрелить его, чтобы простить, исчезать, чтобы его полюбили. Любую радость он ставит за стену испытания, заранее желая расплачиваться за заготовленное счастье, а не влезая в долги судьбе. — Он резкий и жестокий человек, но не со своими. Не помню, чтобы он отказал когда-нибудь кому-нибудь в помощи, если его просили.

— Добрый Йесон. — произнесла я почти по слогам, будто уча иностранные слова. Звучит как «черное белое» или «холодное горячее».

— Ха, да уж, добрый! — о чем-то ещё вспомнил Джиён, мотнув головой. Я приготовилась спросить, а почему же нет, но остановилась. Хватит. Сколько ещё я буду лезть туда, куда меня не просят? И ладно бы просто не просили. Йесон дал понять, что ему не приятны такие воспоминания. Если он хочет быть для меня каким-то, то почему я не позволяю исполняться его желанию? Почему я думаю, что есть какой-то другой Йесон помимо того, которого я люблю и знаю? Разве я сама всегда веду себя так, как хочу? Отношения и семейная жизнь это часто терпение, труд и уступки. Опять же, когда мне хочется поорать или повредничать, я часто сдерживаюсь и беру себя в руки. Это не значит, что я скрываю себя настоящую — это говорит о том, что я хочу быть для Йесона лучше, и постепенно такой и становлюсь. Он, уверена, точно так же меняется в течение всей нашей совместной жизни, каким бы ни был до неё.

Уединение ползущих мыслей в наших головах было беспардонно прервано требовательным стуком в дверь, отделяющую прихожую с лестницей от коридора, ведущего в каюты.

— Джиён, открой немедленно! — раздался голос моего супруга за ней и я вздрогнула.

Хозяин яхты встал на ноги, не медля дошел до конца коридора и, повернув ключ, отодвинул запоры. Йесон не внесся, но вошел столь решительно, что мы с Джиёном невольно прижались к стенкам, расчищая пространство для этого флагманского корабля. Он обошел друга и встал между мной и им, мельком покосившись на того и повернувшись ко мне, поднявшейся на занемевшие от сидения ноги. Я запретила себе иметь виноватый вид и смотрела бесстрашно. Поняв, что не добьётся от меня первой никаких слов, он опять развернулся к Джиёну, увидев у того в руках так и не задействованные сигарету и зажигалку.

— Благодарю. — произнес Йесон и, взяв их у товарища, нервно закурил. Красный огонек обозначил накал страстей в его душе, которые, в отличие от этого табака, погорев, вовсе не превратятся в пепел.