AlmaZa - Изнасилование [СИ]

— А куда мы едем? — поинтересовалась я.

— Ко мне, — глядя в боковое зеркало бросил мужчина.

— К тебе?! — у меня от макушки до пяток пробежала вся палитра эмоций от страха и ужаса, до восторга и радости — Хотя, что я удивляюсь. Где ещё могут находиться упомянутые орудия пыток?

Йесон не обращал на меня внимания, не слазя с телефона. Одной рукой он вел автомобиль, а другой держал его. Я только слышала, как он извиняется перед кем-то, что разбудил, спрашивает, чья смена, кто где, и всё в таком духе. Наконец, звонке на четвертом, разговор начал меня забавлять.

— Да, я понимаю, что твоё радио не крутит такую музыку, — водитель закатил глаза, проявляя недоумение — но кто его вообще в такое время слушает? Многие? Кто эти многие? Даже я его включу, только если ты поставишь там Dir en Grey. Нет, не одну песню. Да, весь альбом. Какой? Я понятия не имею, ни черта не понимаю в их творчестве…

Йесон повернулся на меня и вопросительно кивнул, спрашивая подробности.

— Без разницы, — губами произнесла я.

— Что? Да, я со странностями, — вернулся он к оппоненту по ту сторону — объявляй технические неполадки и врубай час жесткача. Потом сочтемся. Что хочешь? Без проблем. Да, трот слушают одни бабушки, а они спят и видят десятый сон. В крайнем случае, пара засидевшихся склонных к рахиту, подпрыгнет и уйдёт спать уже наверняка. Зачем мне это? Серьёзно?

Йесон посмотрел на меня и вернулся к разговору.

— Я поспорил с одной восхитительной девушкой, что такая музыка может служить колыбельной, под которую хочется лечь в постель, а она утверждает, что она наоборот бодрит, и в постель под неё совсем не тянет. Разумеется, шучу. Нет, не полностью. Шерше ля фам, друг мой. До встречи, доброй ночи!

Йесон поймал нужную волну и через пару минут тишины там заорал невообразимый японский рок. Я покачала головой, не то что бы не одобряя, но просто до конца не понимая всех этих крутых поступков и широких жестов.

— А нельзя было как-то по-другому? — я задергала ремень безопасности, машинально чем-то себя заняв — Купить диск или через интернет включить песню на телефоне? Обязательно весь Сеул должен быть в курсе того, что господин Ким изволили слушать?

— Изволили слушать эту ушекрутку госпожа Ким, а не господин, — отбил он обосновано мои нападки.

— Ты же знаешь, что я не Ким, — сморщила нос я. С детства не любила, когда моё имя или фамилию путали.

— В нашей стране процентов двадцать мужчины Кимы. А ты ещё не замужем, — Йесон холодно улыбнулся, не отрываясь от дороги — к тому времени, когда ты станешь госпожой, ты наверняка будешь Ким.

Я отвернулась в своё окно. Если бы это был мужчина, с которым я много лет встречаюсь, и он вдруг ляпнул такую фразу, я бы восприняла это как намек на предложение. Но с этим типом больше походило на то, что он меня подкалывает ЧунСу, который тоже был Ким. Я решила помолчать, но Йесон сам продолжил. Правда, на другую тему.

— Диск в такое время где купить я не знаю, а включить в мобильнике… — его лицо оттаяло, немного заиграв не то пафосом, не то подтруниванием надо мной — я похож на мальчика понтёра, который по дешевой и сердитой системе хэнд-мэйд быстро настраивает атмосферку для перепихона с девочкой на заднем сиденье?

— Как будто ты всё это делаешь не ради секса! — негодующе я застучала ногой, начиная ругать себя за музыкальную заявку. Если я кого и захочу убить, то себя за этот выбор. О, Элвис, где ты?!

— Ради чего бы я этого не делал, — Йесон повернул на светофоре — я предпочитаю качественные методы, а не замыленную банальность.

— Куда мы едем? — снова спросила я, видя, что мы покидаем пределы Сеула. Рука потянулась к бардачку.

— Я же сказал, что ко мне, — мужчина покосился на мой недоверчивый взгляд — да, я живу в пригороде, а не в городе. У меня особняк, а не квартира. Через десять минут будем на месте. Ещё вопросы?

— У тебя там звуконепроницаемый подвал с цепями, кандалами, тесаками и всякими садо-мазо штуками из секс-шопа?

— Конечно, и моя мать каждое утро полирует это всё до блеска, — я поперхнулась, развернувшись к нему всем телом.

— Ты что, живешь не один?!

— Нет, с родителями и младшим братом, — Йесон посмотрел на часы. Без надобности. Просто привычка, — поэтому, пожалуйста, не ори от малейших шорохов и не бей мамины фарфоровые вазы. Они спят и я не хотел бы, чтобы они стали свидетелями, как расчленяют их сына и брата.

— Так стоп, стоп, стоп!!! — замахала я руками — Мы так не договаривались! Какая семья? Я не поеду в дом твоих родителей.

— Нет, это как раз мой дом, в который я их всех перевез, — он видел, что моя паника не уменьшается — особняк большой, прекрати, я же пошутил о шуме. Из одного конца в другой конец не слышно ни звука. Если душа запросит можешь голосить во всю глотку.

— Ты не понимаешь! — мне хотелось подергать его за рукав или как-то по-другому заставить себя услышать, но я знала, как чреваты прикосновения к нему — Я не смогу заставить себя причинить тебе боль, зная, что где-то рядом спокойно дремлют люди, которым ты дорог.

— Сможешь, поверь. Сможешь, — он свернул с шоссейной дороги на гравиевую.

— Нет! Я себя лучше знаю, это будет выше моих сил. Я же не маньячка, как ты.

— Не будь такой мягкосердечной, — повел он головой в мою сторону — я тебе помогу, и ты всё сможешь сделать.

— Я сбегу от тебя нафиг!

— Не говори так некрасиво, а то с тобой кому-нибудь будет стыдно показаться в приличном обществе, — машина остановилась — да и поздно, мы на месте.

Моя речь осталась во мне, потерявшись, пока мужчина слева от меня нажал на пульт и перед нами разъехались автоматические ворота. Я не выдержала и вытащила из бардачка баллончик. Боковое зрение отметило, как дрогнули его уголки губ, сдерживая улыбку.

— Пожалуйста, только не впади в истерику не убедившись, что угроза реально существует, а то испортишь всё с самого начала.

Я постаралась взять себя в руки, сконцентрировав внимание на происходящем. Это удавалось с трудом. Я видела за окном лишь ночную подсветку газонов и темный дом впереди. Я дернула дверцу.

— Сиди, — мягко велел Йесон и вылез сам. Обойдя машину, он открыл её, выпуская меня — я очень быстро учусь и исправляюсь.

— Похвально, — заставляла я себя расслабиться, игнорируя предложенную мне руку, и выпрыгнула самостоятельно — веди меня, Мао Цзедун, к светлому будущему!

— Ну нет, никакого коммунизма, — Йесон поставил внедорожник на сигнализацию и пошел вперед — частная собственность, капитализм и всё моё, только моё.

— Нельзя быть таким алчным, — нравоучительствовала я ему в спину.

— А разве ты предпочла бы принадлежать девятерым, а не одному? Вот тебе и коммунизм, — я остановилась. Он тоже. И обернулся.