Джорджия Карр - Замороженное сердце

— Знаешь..., — я не мог найти подходящих слов, чтобы каким-то образом объяснить ей, что произошло в мастерской. Вернее, я не мог сказать о чувствах, потому что даже не предполагал, как это сказать. Мало того, я не думал, что когда-нибудь смогу сказать нечто подобное. Но, по крайней мере, порядочным я все же мог быть. — Прости меня. По поводу того, что произошло в мастерской. Я никогда никому не показывал свои скульптуры. И я еще не закончил.

— Я тоже извиняюсь, что подглядывала. В следующий раз я постучу, хорошо?

Она улыбнулась, и в глубине моего живота заискрились и заструились искры по всему телу. Как такое возможно, что женщина может вызвать такую химическую реакцию у противоположного пола только улыбкой — это просто немыслимо!

— Тебе нужно отдохнуть, чтобы двигаться дальше?

— Нет, я могу продолжить идти. Давай поскорее вернемся в хижину, и может ты сможешь сделать мне потом еще один тот напиток, бутылку которого припрятал.

Впереди я заметил камень, и понял, что не хочу увидеть еще одну гримасу боли у нее на лице, поэтому обхватил ее руками и водрузил себе на плечо. Она завизжала от удивления, потом засмеялась своим хрипатым, как галька, сексуальным, уверенным смехом, который мне очень нравился. Звук был настолько прекрасным в этом пустынном пейзаже. Когда она уйдет, я буду вспоминать ее смех среди этих гор. И мне пришло в голову, что ее смех изменил для меня эти горы. Они станут другими. Они не будут содержать в себе одиночество, которое я так здесь ценил, они станут опустевшими для меня.

— Я слишком тяжелая, чтобы ты смог меня нести всю дорогу, — возразила она.

Я чувствовал восхитительное тепло от ее бедра, прижимающегося к моей щеке. Боже, я был просто одержим этой женщиной.

— Ты совсем не тяжелая. Стоит взглянуть на твое колено, когда вернемся.

— Может у тебя имеется что-то, что способно облегчить боль, то, что ты тоже скрываешь?

— Ну, я придумаю что-нибудь, что смогло бы помочь, — пробормотал я.

Она снова засмеялась.

— Постой-ка, ты только что флиртовал со мной? Нет, правда, это то, что я думаю? Что ж, я просто поражена!

Ее слова заставили меня рассмеяться.

— О, Боже мой, а теперь ты смеешься. Ты один и тот же человек?! У тебя случайно нет злого близнеца-брата? Я все это время была со злым Кейдом, а теперь появился хороший близнец?

— Эй, это не совсем справедливо с твоей стороны. Злой Кейд вытащил тебя из разбитой машины. Я был милым... немного..., правда же?

С ней было весело смеяться.

— И я совсем не собирался с тобой флиртовать, кстати. Ну, хотя вроде как само собой вышло, но, на самом деле, я имел в виду ледяную воду для твоего колена. Купание в ручье может как раз тебе очень помочь. Ледяная вода снимает любой отек. Именно поэтому я каждое утро окунаюсь в ручей.

— Ты не…! — Она так громко засмеялась, что я побоялся, что сойдет еще одна лавина с гор. — Я не могу поверить, что ты только что сказал! Ты правда ходишь к ручью каждое утро, чтобы снять отек? Это уморительно. Знаешь, ведь существуют и другие способы сделать это.

— Ты флиртуешь со мной?

— Возможно. Я еще не решила, стоишь ли ты таких хлопот. Тебя трудно разгадать, понимаешь?

— Да. Думаю, понимаю.

— Почему? Почему ты такой непредсказуемый?

— Думаю, что это, на самом деле, не так.

— Тогда, в чем дело? Почему ты так серьезно настроен против меня? Словно на тебя накатывает темное облако.

— Ничего подобного. Я совсем не непредсказуемый. Просто ты слишком многое хочешь во мне увидеть.

— Ладно.

Должно быть, она решила, что злой близнец Кейд вышел на поверхность, поэтому оставшийся путь молчала. И перестала смеяться, больше не задавала вопросов. Только тихо лежала у меня на плече, а я сосредоточился на подъеме в гору, стараясь не травмировать свое колено. Может, она правильно сделала, что отстала от меня.

18.

Кейд

Как только мы оказались в хижине, я усадил ее на стул.

— Как ты?

— Думаю, немного устала от путешествия. Адреналин и эндорфины сошли на нет. Это был крутой опыт повстречаться горной львицей. Сейчас я начинаю чувствовать последствия.

Я сделал шаг назад и неловко провел руками по волосам. Она была права, адреналин прошел, и мы вернулись к тому с чего начали.

— Ладно. Давай дадим тебе обезболивающее.

— Как насчет ирландского кофе? Я пила кофе, когда утром отправилась тебя искать. Ты можешь его подогреть на плите и добавить туда стопку виски. Это поможет моему колену.

Я зажег плиту, чтобы подогреть кофе. Пока мы ждали, чтобы огонь в печи разгорелся, я сделал на полу для нее лежанку, собрав все подушки и одеяла, которые у меня были в хижине.

— Могу я спросить тебя кое о чем?

— О личном?

— Мне так не кажется.

— Тогда давай.

— Когда я посетила твою мастерскую, не видела других скульптур. Где все остальные твои работы? Ты продаешь их в городе или что?

— Я не продаю свои работы, — коротко сказал я.

— О-о, тогда что ты с ними делаешь?

Я не стал поворачиваться к ней лицом.

— Я разбиваю их и использую потом на дрова.

— Что? Почему?

Я не ответил, некоторое время стояла полная тишина.

— Почему бы тебе не продавать их?

— Ты начинаешь что-то продавать, если тебе нужны деньги. Мне не нужны.

— Но почему ты не хочешь оставить их себе?

— Ты оставляешь себе, хранишь что-то, если это ценишь. Я не ценю эти куски дерева.

— Но скульптура, над которой ты сейчас работаешь, очень красивая. Странно тратить столько времени на такую вещь, а потом ее сжечь.

— Всему в этом мире суждено сгнить и превратиться в пепел, в конце концов, Катрина.

— Да, но как ты можешь разрушать то, во что вложил столько любви и души?

И у меня перед глазами всплыли воспоминания, покареженный металл, разрывающий плоть, которую я создал и любил. Образ был настолько яркий, что мне захотелось заткнуть рот кляпом. Я повернулся к ней лицом.

— Ты должна поднять свое колено. Ложись здесь и положи колено на стул.

— Ладно.

Мне казалось, она предполагала, что я помогу ей спуститься на пол, обхватив за талию и поддерживая. Вместо этого, я обхватил ее за талию и под колени, поднял на руках.

Положил на пол, желая продлить этот момент. Когда я отпустил ее, почувствовал, как ее тело расслабилось на полу, будто она приглашала меня присоединиться. Инстинкт подтолкнул меня к этому моменту близости с ней, но что-то внутри меня остановило от следующего шага. И правда заключалась в том, что она меня пугала.

Кофе закипел, пузырясь на плите.

— Один лекарственный кофе почти готов, — сказал я, отходя от нее.

— Ты тоже будешь пить? Я не хочу пить в одиночку.

— Да. Выпью с тобой.

Я нашел в шкафу запасную сколотую чашку и наполнил ее кофе, затем добавил по рюмке виски в каждую, вручив ей хорошую чашку.