Пэппер Винтерс - Третий долг

Это действительно был кабинет, в котором играли в игры, и долги были самой главной игрой из всех.

— Джет, ты собираешься что-нибудь сказать нашей гостье? — Кат прищурился.

Пальцы Джетро побелели, с силой сжимая бокал.

Я замерла, стоя на ковре, ожидая... снова ожидая приговора для меня от его отвратительного семейства.

Джетро оторвал взгляд от моего, уставившись на стол. Кес деликатно подтолкнул его.

Тяжело вздыхая, он ущипнул себя за переносицу, и, не поднимая глаз, пробормотал:

— Твоя работа — обслуживать нас пока мы играем, мисс Уивер, — он снова посмотрел мне в глаза, но лишь для того, чтобы через секунду отвести взгляд вновь. — Ты делаешь, что мы просим во всех случаях. Понятно?

Я не вслушивалась в его слова, а следила за его взглядом. И его взгляд нёс собственное послание, но оно было запутанным, напряжённым, непостижимым.

— Захвати свежую пепельницу с буфета и досыпь орешков, — скомандовал Кат.

Я не могла пошевелиться.

Кат развернулся, смотря на меня.

— Почему ты всё ещё стоишь там? Ты не слышала, что я сказал?

О, боже. О, боже.

Руки сжались в кулаки, и я старалась подчиниться, но ноги застыли на месте от ужаса, охватившего меня.

Кес поднялся со своего места, уронив несколько скорлупок.

— Я покажу...

Кат ударил по столу ладонью, опрокидывая стопки фишек.

— Сядь на место, Ангус, и веди себя правильно, — и посмотрев на меня, прорычал, — делайте, как вам сказано, мисс Уивер, или будет в сто раз хуже.

Джетро опустил голову, потирая ладонью заднюю часть шеи. Его глаза источали ненависть, когда смотрели на отца.

— Быстро! — взревел Кат.

Кес поспешно вернулся на свой стул, а я каким-то образом нашла в себе силы пошевелиться. Молча передвигая босые ноги, подошла к буфету, где прислуга оставила дорогую бутылку коньяка, сигары, хрустальные бокалы и большой выбор разнообразных орешков и чипсов для игры.

Трясущимися руками схватила упаковку сладких орешков и прижала к себе. Мучаясь от нового приступа вертиго, словно кружась на карусели, я развернулась лицом к мужчинам.

Четыре Хоука.

На меня одну.

Я замешкалась.

Мне не хотелось даже близко подходить к ним. Стол окружала атмосфера зла, чего-то опасного и чужого, и вовсю кричащего мне бежать. Даже Джетро был окутан этой аурой, не давая мне сил своей любовью, и не успокаивая, что он каким-то образом спасёт меня.

Кат хрустнул пальцами, дым от его сигары клубами поднимался к потолку.

— Мы, бл*дь, не собираемся сидеть здесь всю ночь.

Фамильные часы известили о времени.

Громкий звук раскатился по комнате, как осязаемые ноты, пульсируя в воздухе.

Бам.

Бам.

Я пойду, когда они перестанут бить.

Бам.

Бам.

Четыре удара. Я заставила мужество течь по венам, хоть и думала, что израсходовала все до капли. У меня не было смелости смотреть на часы, чтобы увидеть, сколько прошло.

Бам.

Бам.

— Чёрт, девка. Иди сюда, живо! — заорал Кат.

Бам.

Бам.

Джетро поднял голову, до этого в его глазах стоял хаос, но сейчас они кричали о том, что он хотел сказать:

Я прочёл твоё сообщение.

Прости.

Бам.

Мое сердце надломилось надвое, когда Джетро произнёс одними губами два слова. Два слова, которые так много просили у меня, без намёка на освобождение.

Верь мне.

Бам.

Последний бой часов повис в воздухе, не давая мне места спрятаться. Десять вечера, ночь только началась.

Больше не смотря на Джетро, я заковала своё сердце, поверив не в него, а в себя.

Я достаточно сильная.

Я достаточно храбрая.

Я уверена, что смогу выжить.

Распрямив плечи, я пошла вперёд, к Хоукам, чтобы обслужить их.

Джетро

Черт, она была красива.

Я не мог оторвать глаз от рубашки и ужасных брюк, которые она надела. Вместо того, чтобы превратить ее в мальчика-слугу — нежелательного маленького язычника — вздымающийся материал превратил ее в эльфа. Эфирное существо, едва вписывающееся в человеческую одежду.

Пожалуйста, пусть это сработает.

У меня было совсем немного времени. Я не получил гарантий, в которых нуждался.

Но я сделал все, что мог, чтобы защитить ее.

Верь мне, Нила.

Я ждал, когда она поднимет глаза, но она держала свой взгляд прикованным к покерному столу. Это была подходящая игровая платформа с держателями чашек, россыпью фишек и кожаной подушкой, чтобы скрыть нашу выигрышную руку.

«Вечер покера» был еженедельным. «Блэк Даймонд», мои братья и мой отец расставляли несколько столов и играли до тех пор, пока все игры не стекались к одному столу. Ставки каждой игры были высокими. Начинались от пятидесяти футов и нередко возрастали до пятизначных сумм, прежде чем кто-либо выигрывал.

Но сейчас это было приватное мероприятие. Для Хоук и одной единственной Уивер. Наряду с отвратительными знаниями о том, что произойдет сегодня вечером.

Нила наклонилась, чтобы пополнить стаканы, изо всех сил пытаясь не подходить слишком близко. Ее запах окутал меня, насыщая богатством свежести, слишком чувственным. Она выглядела хорошо. Ее глаза были темными, а губы так и просили о поцелуях.

Ее проклятье было в ее красоте. Она могла быть в большей безопасности, если бы не была такой привлекательной. Точно так же, как моя семья обрекла ее на такую судьбу, ее собственные гены обеспечили то, что все будет только хуже.

— Спасибо, Нила, — прошептал Кес, когда она двинулась вокруг стола.

Она вздрогнула, не узнавая его.

Мой член дернулся. Я стиснул зубы. Я не мог справиться с тем, что мой брат, разговаривает с ней.

Я не мог предугадать, что случится дальше.

Стремления, навязанные моим отцом, было слишком трудно игнорировать. Непристойное волнение и неприличная жадность. Развратный мудак, который думал только о краже денег и получении удовольствия от притеснения более слабых.

Бл*дь!

Тяжело дыша, я заставил себя вернуться в пронизанный наркотиками туман.

Я утроил свою дозу.

Кат ошибался, думая, что таблетки обеспечат ясность моих мыслей, чтобы лучше контролировать меня. Я выяснил, что они придали ясность, чтобы искать другие пути отступления. Они предоставили мне достаточно покоя, чтобы не зацикливаться на отвратительных делах, царящих в этом доме, и стать таким же хитрым, как он.

Согласно его последней Воле и завещанию, я должен был закончить свои дни, как сумасшедший, в какой-то психиатрической палате, если я когда-либо попытаюсь избавиться от него. Но у него не было никакой защиты от того, что я начну свои игры в политику, против его политики...

Кес пнул меня под столом.

Я взглянул на него краем глаза, притворяясь, что перетасовываю колоду. Я готов поклясться, что сделал все, что мог.