Пэппер Винтерс - Третий долг

Сердце сбавило свой бешеный ритм, и мой член опал, когда Нила провалилась в неестественный сон от препарата. Как только её дыхание выровнялось, я снял повязку, закрывающую глаза, и развязал ей руки.

Выбираясь из кровати, укрыл простынёй её обнажённое тело.

Стоя над ней, я прошептал:

— Я хочу, чтобы ты думала, что я герой в этой истории, Нила Уивер. Я хочу, чтобы ты верила, что я святой, и это всё было моим замыслом. — Мой взгляд переместился к мигающему красному огоньку камеры под потолком. — Но я не тот, кто тебя любит. И я не тот, кто играет лучше, чем я когда-либо думал это возможно.

Наклоняясь, поцеловал её раскрытые губы и собрал с пола свою одежду.

— Это всё было его идеей. Единственный выход, чтобы он мог продолжать защищать тебя. Единственный выход, чтобы он смог остаться в живых и спасти тебя на ещё один день.

Смотря на камеру в последний раз, я понадеялся, что мой брат простит меня. Тяжело вздохнув, подхватил бессознательное тело Нилы и унес.

Джетро

Я был пьян.

Конченый ублюдок. Все мое тело было отравлено.

Полностью. И я признавал это.

Пьян, как гребаный алкаш.

На протяжении всей ночи моя голова должна была быть ясной. Но в тот момент, когда Кестрел забрал мою женщину в спальню и раздевал ее, я больше не мог терпеть.

Я хотел избавиться от знания этого любым возможным способом.

Это не сработало.

Я вздрогнул, открывая свои глаза.

Где я?

Вместо темноты и мерцающего огня из камина, из окон лился розовый предрассветный свет.

Комната закружилась, отдаваясь эффектом в желудке, полном ликера.

Рассвет.

Чистый лист нового дня.

Рассвет.

Ластик для вчерашних ошибок и карандаш для сегодняшних — новых.

Я застонал, закрываясь от розового света, проникающего сквозь страдающие веки. Мне было жаль, что пробуждающееся солнце не может избавить меня от нескольких прошлых месяцев. Мне было жаль, что нельзя все смыть, начать все с нуля.

Что случилось прошлой ночью?

В тот самый момент, когда я зондировал свой пульсирующий мозг, мне хотелось не знать этого.

Благодаря Кестрелу я сделал то, на что, по моему убеждению, у меня не было сил.

Привел в жизнь планы, которые я никогда даже и не думал, что смогу создать. Сделал шаг в будущее, которое я никогда и не думал, что смогу заработать.

Мои мысли вернулись в прошлое на несколько часов назад.

Когда я вышел из бильярдной комнаты, я последовал строгим указам, куда идти и что приготовить.

И я сделал, именно так, потому что был чертовым слабаком.

Как и предписывал Третий долг, пока один мужчина насиловал, другие будут ждать своей очереди. Оргия со свидетелями. Ночь развлечения для дьяволов и ночь ужасов для ангелов.

Я ворвался в комнату охраны, включил канал между тремя камерами, размещенными в комнате, где проходил Третий Долг, и ждали Кат и Дэниель.

Только я добавил кое-что еще к списку нужных дел.

Открыв шкаф, где «Блэк Даймонд» хранили алкоголь в целях безопасности, я налил себе в глотку большое количество бурбона второго сорта.

Таблетки были бесполезны. Они блокировали эмоции, но ничего не сделали для того, чтобы я взял себя в руки.

Когда Кестрел появился на экране с Нилой на руках, я почти разбил бутылку и изрезал свои запястья о зубчатый край. И когда он раздел ее и взобрался на кровать, я чуть не умер от горя — внутри меня текла отравленная кровь.

Пришли Кат и Дэниель.

Я выпил еще больше паршивого пойла. Их мысли и наслаждения посылали искры гнева по моему разгоряченному телу.

Звук стонов Кеса разрывал мои барабанные перепонки. То, как сбивалось в кучу постельное белье, и тряслась кровать, будто резало кинжалами глаза. Мольбы Нилы нашли непрекращающееся эхо в моей душе.

Все это... было... бл*дь... слишком.

Кат и Дэниель смеялись. Они подсели ближе, чтобы лучше видеть. Они шептались, пожимали друг другу руки и обсуждали, какими ужасными вещами они займутся, когда настанет их очередь.

Я продолжал пить.

И пить.

И, черт возьми, пить.

Каждый глоток только усиливал мою боль, и если бы я не доверял своему брату, то убил бы всех в кровавой комнате.

Ощущалось так, словно все это длилось на протяжении десятилетий — кто знает, как долго это действительно продолжалось. Но медленно мое внимание переместилось от фиаско на экране телевизора к моим брату и отцу.

Их злые планы стали невнятными и незаконченными. Их глаза затуманились и остекленели. Кат видел, что я наблюдаю за ним, и схватил бурбон, чтобы увеличить допустимую дозу.

Он мог забирать хоть всю бутылку — это не имело значения. Я прошел мимо всех допустимых уровней интоксикации крови. У меня в глазах двоилось. В ушах троилось. Я чувствовал четырехкратную боль.

Все это вместе.

Кес заверил меня, что они будут в отключке через десять минут.

Не долго...

Я поморщился, когда Кат похлопал меня по спине. Я спрятал свои убийственные намерения, когда Дэниель ухмыльнулся, в момент, когда Нила закричала.

Часть за частью я умирал изнутри.

Всю мою жизнь я боролся с болью. Эмоциональной. Физической. Психологической.

Но эта...

Эта боль — особенно в тот момент, когда Нила поняла, чего хотел Кес, и отдалась ему, — все это ни шло ни в какое сравнение с тем, что я чувствовал когда-либо раньше.

Это была физическая, эмоциональная и физиологическая боль вместе взятая.

Дробила мой мозг. Убивала душу.

Я не мог сломаться. Не мог заорать или зареветь.

Я мог только сидеть возле камеры со своей осуждающей семьей и быть свидетелем изнасилования женщины, которая владела моим гребаным сердцем. Если наш план с Кесом удастся, то мы сможем все прекратить. Я больше не мог пытаться одержать победу в одиночку. Нила была в моей команде. Кес. Вместе мы выступим против гадкой испорченности.

Кестрел ускорил темп, одеяло сильнее запуталось вокруг двух переплетенных тел.

И это был мой предел.

Я полностью вышел из себя.

Дэниель усмехнулся.

— Я трахну рот этой суки.

Кат рассмеялся.

— Ее зад мой. — Он повернулся ко мне. — Ты же не побывал там еще, Джет?

Да.

Я слетел с катушек.

Я, бл*дь, ударил Ката в челюсть.

Он упал.

Со стуком.

Ударился об дверь, завалившись на пол.

— Эй! — Дэниель бросился на меня, но двигался слишком медленно. Я ударил его кулаком по лицу. Со стоном он рухнул на стол, отскакивая от него.

Два удара. Двое мужчин упали.

Костяшки пальцев пульсировали. Я жаждал большего.