Диего Дон Валенсия - Солнечная пыль

– Говорю же, захотелось, и все тут! – упрямо произнес я.

– Интересно, что за герои, – задумчиво проговорил он.

– Кристиан, примерно мой ровесник, и Мариса…

– Мариса? – со смехом сказал отец. – Я думал, все же Мария. А вот главного героя назови Дидак. Это будет логично в паре с Марией.

Поясню для читателей, что Дидак – это мое имя на каталанском языке.

– Папа, это вовсе не история обо мне и бывшей, – возразил я. – Все происходит в Португалии, в местечке возле Алькобасы. Это мрачная легенда о мертвой девушке…

Я осекся, решив, что не буду раскрывать задумку.

– Святая Дева Мария! – чего-то испугался отец и трижды перекрестился. – Надеюсь, ты не взял за основу историю любви короля Педру и Инес де Кастро? Их тела в склепе именно в монастыре Алькобасы.

– Впервые слышу, – признался я. – Место действия выбрал совершенно случайно.

– Ну как же! Известная история, произошедшая в реальности! Послужила источником многочисленных произведений литературы и искусства, – сообщил он. – Если кратко, то у короля Педру Первого была любовница, прекрасная Инес. Но он был официально женат, престол имел законного наследника. Но и от Инес у него были дети, кажется, четверо. Советники решили ее убить. Там длинная история, но Педру казнил палачей. Затем приказал вынуть из могилы тело любимой, облечь его в королевские одеяния, надеть корону, посадить на трон и всем придворным оказать королевские почести, присягая на верность посредством целования руки трупа. И после его смерти оба тела находятся в саркофаге именно в том месте, что ты выбрал для своего романа. Странно даже, что ты ничего не знаешь об этой истории.

– Да, вот это совпадение! – тихо сказал я.

– Используешь? – поинтересовался отец. – Но учти, история этой любви растиражирована. Написаны и пьесы, и романы, и новеллы, сняты фильмы, созданы даже оперы. Имеется и картина Карла Брюллова «Смерть Инес де Кастро», хранится в Русском музее. Я ездил с твоей мамой в Санкт-Петербург, она меня водила по выставкам живописи. Долго я стоял перед этим шедевром… жертва в центре композиции, на коленях, выписана в светлых тонах, дети в ужасе вцепились в маму… и темнота их окружает. Убийцы в этой тени, один уже занес руку с кинжалом над головой несчастной. Мощное произведение!

Отец замолчал. Я тоже. Не ожидал, что возникнет такая тема для моего пока непродуманного сюжета. Появилось сильное искушение как-то использовать информацию, посмотреть в Сети факты. Но я тут же отказался от этой мысли.

– Не буду брать для своего романа, – после паузы сказал я. – Не хочу повторять за кем-то. Ты же сам сказал, что сюжет уже избит.

– Что ж, это правильно! – одобрил отец. – Оригинальность и непохожесть ни на кого – секрет успеха.

Мы посидели в ресторане около часа, к теме моего будущего романа больше не возвращались. Но меня этот разговор заставил о многом задуматься. Я осознал, что готический жанр не так прост, как мне казалось.

«Кристиан сидел на высоком берегу реки. Утро было теплым и тихим. Бледное небо, укрытое низким, все еще не рассеявшимся туманом, выглядело как слой серого пепла. Речная вода казалась настолько гладкой и невозмутимой, что виделась идеальным зеркалом, в котором отражалось мутное неподвижное пространство. Молодой человек смотрел в глубину воды. Верхний слой казался темнее, он был серым с неприятным коричневым оттенком, но странным образом перетекал в более светлый васильковый, и почти у дна цвет воды казался лазоревым с оттенком зеленовато-голубой бирюзы. Возможно, так получалось из-за светлого песчаного дна. Оно казалось близким, но Кристиан сидел на кромке обрыва и подозревал, что это обманчивый эффект, дно могло быть далеким, и он находился на краю бездны.

Шорох позади не заставил его обернуться, молодой человек полностью погрузился в созерцание. И лишь когда холодная рука коснулась его затылка, Кристиан вздрогнул и повернул голову. Ночная гостья стояла возле него, длинный подол ее серого платья прикрывал пожухлую траву.

– Мариса… – прошептал он и невольно отодвинулся.

Девушка села на край обрыва и глянула на него. В глубокой синеве ее глаз мерцали золотистые искорки, словно в вечернем, все темнеющем небе зажглись первые звездочки. Кристиан будто под гипнозом погрузил взгляд в бездонность синевы. Мягко сияющие крохотные огоньки подсвечивали ее, и она переливалась текучими сочными тонами синего, лазоревого, бирюзового и аквамаринового. Но вот ее ресницы словно отяжелели от пристального неотрывного взгляда Кристиана. Они начали медленно опускаться, напоминая плавное движение крыльев бабочки, севшей на цветок и разомлевшей от ласкающих лучей солнца. И вместе с этим медленным опусканием приподнимался ее точеный подбородок. Глаза закрылись, спрятав игру синевы, ресницы бросали длинные веерообразные тени на нежные розовые щеки, губы покраснели и чуть припухли, словно ждали прикосновения. И молодой человек потянулся губами, испытывая непреодолимое желание поцеловать Марису. Но жажда ласки внезапно пропала. Прекрасное лицо, приподнятое вверх, словно обладало каким-то защитным полем, окружающим его и светящимся едва видимым пепельно-серым цветом. И Кристиан отшатнулся, внезапно испытав сильный страх.

Не дождавшись поцелуя, Мариса открыла глаза, и синева выплеснулась ярким сочным всполохом, полностью уничтожив мертвенное поле. Ее лицо в этот момент выглядело как милое личико обиженного ребенка, которому не дают что-то важное и нужное. Глаза глядели прямо в душу неотрывно. Их синева все углублялась, и Кристиану уже хотелось нырнуть в эту распахнутую яркую красоту. Он улыбнулся беспомощно. Ее ответная улыбка была нежна, словно юный цветок слегка раскрыл лепестки и робко соприкоснулся с мягким лучом утренней зари. Кристиан задержал взгляд на побледневших губах, преодолевая желание немедленно коснуться их поцелуем… Он наклонился, закрыв глаза и с дрожью предвкушая ласковый ответ ее губ. Но будто лед задел его горячий пересохший рот. Кристиана оттолкнула неведомая сила, поцелуй не получился.

И небо, вошедшее в него в этот миг отторжения, было настолько чистым и легким, что тело словно само поднялось и стало невесомым вместилищем его сияющей синевы.

Кристиан увидел, что он зависает над рекой, а девушка скользит от него вниз, в серую глубину. Неподвижная гладь воды вдруг начала шевелиться, и вот со дна что-то поднялось на поверхность. Молодой человек с ужасом понял, что это крышка массивного коричневого гроба. Она откинулась, Мариса упала на спину, на шелковую розовую обивку. Изголовье было застлано голубыми незабудками. Ее голова покоилась на лепестках, светлые, казавшиеся седыми волосы растрепались, стройное тело, обтянутое платьем, вытянулось во всю длину гроба, бледные руки сложились на груди.