Диего Дон Валенсия - Солнечная пыль

Мария усмехнулась, окинула ее взглядом с головы до ног, невозмутимо поставила статуэтку обратно на полочку и высокомерно проговорила:

– Меня зовут Мария. И я была девушкой Диего больше года, его большой любовью. Так что имею все права здесь находиться.

Я увидел, что Лара поняла все до единого слова и тут же взбеленилась. И испугался последствий. Я уже успел убедиться в ее взрывном темпераменте, она могла бы и убить за такие заявления.

– Большой… любовью?! – уточнила она, видимо, от волнения переходя на русский. – Это ты-то? Корова! Жир так и свисает с боков! Эту вашу калорийную орчату поди бочками сжираешь, да еще и сахарными фартонс закусываешь! Лет-то тебе сколько? Ты ж старуха для него!

Видя, как побледнело лицо Лары, я быстро вошел в гостиную. Мария беспомощно на меня посмотрела и сказала, что ничего не понимает, но расслышала в речи моей жены слова «орчата» и «фартонс» и, видимо, ей предлагают это угощение. Я только кивнул, поставил бутылки на столик и обнял Лару. Она подрагивала, я прижал ее к себе. Мария смотрела на нас с нескрываемой злобой. Я порадовался, что она не понимает русский, иначе меня ждала бы кровавая бойня.

– Милая, – обратился я к Ларе, – принеси бокалы, а я пока вино открою.

– Пить с этой?! – грозно спросила она, переходя на испанский. – Да ты с ума сошел! Я не собираюсь общаться с твоими бывшими. И вообще я в шоке, что вот так запросто они являются к тебе домой. Ты на что рассчитывала?! – ядовито спросила Лара, пристально глядя в глаза нежданной гостье, и вдруг добавила грязное ругательство: – ¡Puta!

Я опешил. Назвать пусть и неприятную тебе гостью «шлюхой» было против всяких правил. А ведь Лара должны понимать, как ведет себя хозяйка дома.

Мария растерялась от явной агрессии, но лишь на миг. Она вскинула подбородок, ее глаза начали метать молнии, по-другому я выразиться не могу. И я испугался, что услышу в ответ поток ругательств в адрес моей жены. Но Мария сдержалась.

– Невоспитанная нахалка, – констатировала она. – И на какой помойке ты ее нашел?!

– Пошла вон, тварь! – заорала Лара на испанском.

Я крепко уцепился за нее, но она рвалась из моих рук.

– Уходи, очень тебя прошу! – сказал я разозленной до предела Марии.

– Да! И больше тут не появляйся! Иначе все узнаешь! Волосенки-то выдеру, – быстро проговорила Лара на русском, но добавила ругательство на испанском: —…Maldita puta.

– Сама такая, – сухо бросила Мария и быстро покинула гостиную.

Я усадил трясущуюся жену на диван, открыл вино, протянул ей полный бокал. Она выпила залпом и тут же закашлялась от ударивших в нос пузырьков. И разрыдалась, упав лицом в подушку. Я дал ей время выплеснуть эмоции, по опыту знал, что сейчас лучше ничего не говорить. Лара плакала самозабвенно, минут через десять начала успокаиваться. И я снова налил нам вина. Сев рядом, попытался обнять, но Лара меня оттолкнула с видом обиженного ребенка.

– Ты ведешь себя глупо, – ласково произнес я. – Но мне приятна такая ревность, это признак любви, – слукавил я, будучи уверенным, что это признак заниженной самооценки и преувеличенного чувства собственности.

– Да! Я тебя ревную! – не стала отрицать Лара.

– Но где ты понабралась таких выражений? – со смехом спросил я. – Ты хоть понимаешь, что наговорила Марите?

– Специально не учила, – более спокойным тоном ответила она. – Но на улице и не такое услышишь, поневоле запомнишь. Подумаешь! Ну обозвала ее тупой шлюхой, так она такая и есть!

– Прошу тебя, не употребляй больше подобные выражения, – сказал я. – Мне это неприятно.

– Понимаю, – сухо проговорила Лара. – Наношу урон твоему престижу. Хорошо, постараюсь соответствовать статусу порядочной респектабельной жены. Все? Воспитательный момент закончен? – спросила она.

– Солнышко… – начал я.

Но Лара не дослушала. Она с размаху поставила недопитый бокал на столик и скрылась в ванной. Я услышал шум льющейся воды и решил присоединиться, зная по опыту, что секс ее всегда умиротворял и приводил в гармонию.

Ее загорелое обнаженное тело с белыми следами от купальника блестело от капелек воды, слипшиеся волосы прикрывали лицо, я быстро скинул одежду и забрался в душевую кабину. Лара откинула мокрые пряди, глянула на меня и закрыла глаза. И я начал целовать ее веки, щеки, губы, спустился ниже, она сначала стояла неподвижно и позволяла ласкать себя. Но огонь ее желания быстро вспыхнул и обжег меня, я больше ни о чем не думал, не хотел выяснять отношения и полностью погрузился в страсть…

Наутро Лара казалась удивительно спокойной. За завтраком она извинилась за свое вчерашнее поведение, но тут же предупредила, что не потерпит в нашем доме моих бывших любовниц. Я начал раздражаться и напомнил ей, что мы договорились о свободе и доверии. Она округлила глаза и заявила, что о таком со мной не договаривалась. Чтобы не начать выяснять отношения, я промолчал. Закончили завтрак мы в легком напряжении.

– Поедешь серфить? – уточнил я, глядя, как она убирает со стола.

– Нет, – невозмутимо ответила Лара. – С этого дня я буду проводить все дни с любимым мужем. А то я что-то часто оставляю тебя одного, и неизвестно, чем ты тут занимаешься целыми днями.

– Если ты только из-за своих необоснованных подозрений решила прекратить занятия серфингом… – начал я.

– Вовсе нет! – оборвала она меня. – Мне это надоело. Скачешь по волнам без какого-либо смысла… Да ну! Дурацкое занятие. Я уже и своему инструктору позвонила и все отменила. Сколько можно сидеть в воде? Скоро в жабу превращусь. И меня мучают угрызения совести, что я постоянно оставляю тебя одного. Чем ты собираешься сегодня заниматься? – другим тоном спросила она.

Я пристально посмотрел в ее глаза. Но Лара состроила гримасу «невинной малышки», она это умела. Я невольно заулыбался.

– Так чем? – не унималась она. – Чего молчим?

Я уже сдал материал своему «автомобильному» редактору и как раз сегодня намеревался полностью погрузиться в готический роман. Решение жены остаться дома вызвало двоякие чувства: я был и рад, что Лара побудет со мной, но и огорчен, хотелось плотно заняться текстом.

– Вообще я уже отправил статью в журнал, – нехотя сообщил я. – И пока другую не написал. Через неделю в Мадриде открывается выставка ретроавтомобилей. Планировал скататься туда, пофотать, взять интервью… Все как обычно.

– И без меня? – с грустью поинтересовалась Лара.

– Ну что ты, котенок! Конечно, я бы взял тебя с собой. Правда, был уверен, что ты откажешься, ведь чем ближе к осени, тем сильнее штормит. И такие волны серферы не упустят.

– Да какой из меня серфер! – вяло ответила она. – Всего лишь очередное увлечение, я дилетант в этом деле… как, впрочем, и во всех остальных. Такая уж я… бесталанная, что ли.