Келли Орам - Долго & Счастливо

– Пап, – прошептала я ему на ухо, когда он уже открыл рот, чтобы сказать нет. – Я справлюсь и одна. Можно провести фотосессию только со мной и Брайаном – я буду участвовать вне зависимости от твоего решения. Но мне было бы очень приятно, если бы вы все оказались со мной на фотографиях.

Отец сомкнул губы и перевел на меня страдальческий взгляд.

– Знаю, я многого прошу, – продолжила я. – Но дело в том, что… Так я смогу почувствовать себя лучше. Решив показать себя миру, я наконец-то смогу принять себя. А еще… я смогу принять свою семью.

– Элла… – начал было отец, но осекся.

Он не знал, что сказать. Но меня это не смущало, потому что я уже давно подготовила речь.

– Сегодня утром после того, как я договорилась встретиться с Нэшем, я позвонила своему агенту. Мы долго говорили о том, что значит для меня эта фотосессия и чего я хочу добиться, участвуя в ней. Если коротко, я хочу подвести итог. Попробую написать автобиографию. Хочу поделиться своей историей. Мне кажется, если посмотреть страхам в лицо и открыто рассказать обо всем, что со мной произошло, я наконец смогу это принять. Я должна достичь гармонии с тобой и всей семьей – так же, как и гармонии со своим телом. – Я перевела задумчивый взгляд с отца на мачеху и сестер. – Я никогда не ощущала себя частью вашей семьи. С самого первого дня в Калифорнии я пыталась влиться в ваш идеальный мир, как будто сошедший с картинки, стать как вы, но мне не удавалось. Я больше не удивлялась тому, что отец оставил меня ради вас. Зачем ему я, если был вариант намного лучше?

– Элла… – вновь повторил отец и потянулся ко мне.

Он удивился, когда я взяла его за руку.

– Мне жаль. Знаю, это звучит ужасно, но это правда. Меня так сильно напугала твоя идеальная жизнь, что я не могла позволить себе стать ее частью. Но мне это нужно. Мне нужно чувствовать себя достойной фамилии Коулман. Мне нужно посмотреть в лицо своим сомнениям и страхам, даже если вы с Дженнифер и девочками думаете, что мне никогда не удастся их преодолеть. Поэтому я все же прошу тебя согласиться, хотя знаю, что тебе будет неловко. Пожалуйста, пап, сделай это ради меня.

Лицо отца мгновенно погрустнело. Он тяжело вздохнул и сказал:

– Дорогая, я с самого начала хотел, чтобы ты ощущала себя частью моей семьи.

– Тогда помоги мне, пап. Давай наконец-то будем семьей. Все вместе. Я вот-вот сделаю то, чего боялась всю жизнь. Да, я уже дала согласие, но я знаю, что мне будет очень тяжело. – Я перевела дыхание, пытаясь сдержать внезапно подступившие слезы. – Мне не помешает дополнительная поддержка.

Папа поник и покорно опустил голову.

– Хорошо. – Он посмотрел на меня большими ярко-голубыми глазами – такими же, как у меня, – и добавил: – Если это тебе действительно нужно, если это позволит тебе почувствовать себя частью моей семьи, тогда мы сделаем это. Я сделаю это.

Дженнифер, Джульетта, Ана и Нэш радостно закричали. А мы с отцом продолжали молча смотреть друг на друга. Я не могла поверить, что он согласился. Да, я воспользовалась запрещенным приемом, но не ожидала, что это сработает. Впрочем, я сказала чистую правду – до последнего слова. Я действительно нуждалась в них. Теперь, кода отец дал свое согласие, меня переполняли восторг, предвкушение… и волнение. Я пыталась сохранять самообладание, но все же не смогла сдержать слез. Крепко обняв отца, я облегченно выдохнула:

– Спасибо, пап.

– Я люблю тебя, милая, – шепнул он.

От эмоций у меня перехватило дыхание, и я прижалась к нему еще сильнее. Папа тоже не хотел выпускать меня из своих объятий.

– И я тебя, – тихо ответила я.

Когда мы отстранились друг от друга, я быстро смахнула слезы и огляделась. Поймав взгляд Аны и увидев ее классическую ироничную усмешку, я покраснела.

– Ты всегда была Коулман, дурочка, – заметила она.

Пожалуй, «дурочку» можно было принять за проявление нежности: губы Аны дрогнули, когда она произносила эту фразу.

– Наконец-то ты готова это признать, – засмеялась Джульетта.

Я закатила глаза и отвернулась от близняшек, обратившись к Дженнифер. Она широко улыбнулась и сказала:

– Добро пожаловать в семью, милая.

Впервые с тех пор, как я переехала в Калифорнию, эта фраза прозвучала искренне. И я наконец была готова принять приглашение.

– Спасибо. Приятно вновь обрести семью.

МЕНЯ ОХВАТИЛО ПРИЯТНОЕ волнение, когда мы с Брайаном подъехали к красивому двухэтажному кирпичному дому с белыми колоннами. Я впервые оказалась в гостях у мамы и отчима Брайана, но было нетрудно узнать их дом: единственный во всей округе, он был полностью украшен к Рождеству.

Перила и колонны увивали гирлянды, на двери красовался великолепный рождественский венок, а во дворе гордо стоял светящийся белый олень. Но на этом Лиз и Даг не остановились: они выстлали газон пушистой белой мишурой, чтобы создать иллюзию снега. На славный город Грин-Бей, штат Висконсин, опускались сумерки, и дом постепенно украшался веселыми огоньками иллюминации. Я отлично распланировала время. Просто идеально.

Припарковав машину во дворе, Брайан ошеломленно уставился на праздничную мишуру и, вероятно, пришел к выводу, что его мама сошла с ума. В целом его можно было понять, ведь сейчас был конец июля.

– Какого черта?..

– Очень странно, – согласилась я.

Брайан бросил на меня быстрый взгляд и подозрительно прищурился. В нашей паре весь актерский талант определенно достался ему. Выходя из автомобиля, взятого напрокат, я едва не раскололась и еле сдержала смех.

– Пойдем посмотрим, что там происходит.

Брайан ни на секунду не поверил, что я тут ни при чем, но не стал задавать лишних вопросов. Взявшись за руки, мы направились к дому. Мама и отчим Брайана выскочили на крыльцо еще до того, как я успела подняться по лестнице.

– Вы приехали! – радостно завизжала Лиз.

Она торопливо обняла Брайана и, отодвинув его, сжала меня в объятиях. Не то чтобы она любила меня больше, чем Брайана (нет, конечно!), просто Лиз была в курсе моих планов и с нетерпением ждала нашего приезда.

Дат тоже радостно обнял нас, и мы наконец вошли в дом. Внутри он был украшен не менее впечатляюще. Посреди гостиной со сводчатым потолком возвышалась роскошная елка не менее четырех метров в высоту, а под ней, само собой разумеется, обнаружилась небольшая горка подарков. В доме тихо звучали рождественские хоралы, а в камине потрескивал огонь. Создавалось полное ощущение, что сейчас – канун Рождества, а не двадцать пятое июля.

– Вы как раз вовремя, – щебетала Лиз. – Я только что накрыла на стол. Ростбиф с картофельным пюре, запеканка из зеленых бобов, домашние роллы и тыквенный пирог. Я готовила весь день, так что надеюсь, вы оба проголодались.