Шэрон Гасс Роут - Между нот

Когда пятнадцать минут спустя я несла письмо к почтовому ящику, в доме Ленни все еще было тихо. Я надеялась, что у него все в порядке.

На следующий день после школы я постучала в дверь сарая Ленни. Я почти ожидала увидеть машину скорой помощи или катафалк, подъезжающий так тихо, как и обстановка вокруг его дома. Тут даже не было покупателей.

Ленни открыл дверь сарая и вытащил из ушей наушники.

– Привет, входи. Прости насчет вчерашнего: моей мамы и всего такого, – сказал парень, пока я закрывала дверь. Он вернулся к дальнему столу и стал возиться со стопкой болтов.

– Что случилось?

Я беспокоилась об этом больше, чем хотела признать.

– Да, ничего, правда. У папы был плохой день. Маме просто нужен был перерыв.

– Ох.

Несколько секунд мы стояли в неловком молчании. Я заметила небольшую секцию на полке, где вместо автозапчастей стояли книги, поэтому подошла к ней, чтобы повнимательней рассмотреть. Там были в основном автомобильные руководства, но также и книги в мягкой обложке. Энциклопедия и испано-английский словарь, копия «Великого Гэтсби». Я указала на нее и сказала:

– Летнее чтение?

Ленни кивнул.

У него были те же самые книги, которые раньше стояли на моей полке, с уроков английской литературы. Книги, которые гласят, будто ты серьезно относишься к литературе. «Под стеклянным колпаком» Сильвии Плат. «Вопль» Аллена Гинзберга. Копии «Джейн Эйр» и «Изгои». Я провела по корешку книги. Похоже, что никуда мне не деться от напоминаний о Джеймсе.

Я уже несколько недель не заглядывала в нашу секретную комнату. А какой в этом смысл? Джеймс уехал, мой секрет о проживании в Лейксайд раскрыт. Однако один взгляд на эти книги заставил меня скучать. Я покачала головой и повернулась, кивая в сторону «iPod» Ленни.

– Что ты слушал?

Парень подошел ближе и вытащил наушники. Я вставила один наушник и вернула ему второй.

– Так ничего не играет, – сказала я.

Нам пришлось встать совсем близко, чтобы использовать наушники, плечом к плечу. Ленни покосился на меня.

– Тебе может не понравиться.

– Ты будешь удивлен.

Он улыбнулся и нажал «PLAY». Песня началась на латыни, с мрачными голосами церковного хора, и я быстро поняла, что все слова о сатане.

– …. Бегемот, Вельзевул… Сатана, Люцифер. (Прим.: Бегемот – мифологическое существо, демон плотских желаний (в особенности чревоугодия)

Мои глаза округлились.

– О, мой Бог. Что это?

Ленни просто кивал головой, когда вступили барабаны и электрогитары. Затем он усмехнулся.

– Шведская металл группа «Ghost». Круто, да?

– Мне кажется…

Я настороженно посмотрела на него. Музыка была классной, хотя обычно я не увлекаюсь металлом. Или Сатаной.

Парень рассмеялся.

– Не беспокойся. Я не поклонник Сатаны…

– Лишь играешь его роль на телевидении?

– Не хочу ударить лицом в грязь, – Ленни согнул татуированную руку и послал мне крутой, слегка нахмуренный взгляд, который я узнала с тех времен, когда мы еще не познакомились. Столь же быстро, он расправил плечи и вернулся к более доброму, нежному Ленни, которого я начала узнавать. – На самом деле, они не сатанисты. А группа. Это просто их фишка. Ведущий вокалист одевается как кардинал, с гримом скелета. Все они носят худи и плащи, а их концерты похожи на шоу ужасов.

– Ты был на их концерте?

Ленни кивнул.

– Однажды в Филли (Прим. шутливое название города Филадельфии).

– Мило.

Мы начали говорить о группах, которые видели в живую или хотели бы увидеть. Ленни включил песню еще одной любимой группы. Я сразу же ее узнала, потому что в прошлом году была одержима ими в течение нескольких месяцев. Мне нравилось, как они сочетали фортепьяно, симфоническую и хоровую музыку с хард-роковым звучанием.

– Я учу Брейди играть на укулеле, – сказала я.

Ленни просмотрел музыку и остановился на записи укулеле.

– Джейк Шимабукуро. Ты его знаешь?

Я покачала головой и прислушалась.

– «Богемская рапсодия»?

– Да, – ответил парень. – Чувак потрясающий.

– Я всегда думала о гавайской гитаре, как о занудном инструменте, чем-то, что можно использовать в крайнем случае, если нет ничего более существенного. Но теперь мне нравится. И этот парень, правда, потрясающий.

Ленни улыбнулся и позволил мне просмотреть его музыкальный плейлист, а сам вернулся к работе, сортируя по коробкам странные детали. Я включила еще несколько мелодий Шимабукуру. («Аве Мария» на укулеле? Инвенция Баха номер четыре в ре миноре? Сумасшествие.) Я обнаружила много хэви-метала, но также такое, как «Beatles» и Боб Дилан. После чего я увидела нечто, что по-настоящему меня удивило.

– Не может быть.

Я прикусила губу, сдерживая улыбку.

– Что?

Ленни попытался выхватить у меня «iPod», но я держала его вне поля его зрения.

– Саундтрек к «Титанику»? – я сказала сквозь смех. – Селин Дион?

Ленни застонал.

– Она только одну песню поет. Все остальное является инструментальным. Ты знаешь, в фильме, когда музыканты выступают до последнего момента, пока корабль не потонул? Все это здесь, и…

Я подняла руку.

– Все в порядке, Ленни. Я никому не расскажу о тебе и Селин.

Парень покачал головой, улыбаясь.

– Я ненавижу тебя.

– Поверь мне. Ты в этом не одинок, – промямлила я.

Ленни секунду смотрел на меня, затем вернулся к запчастям. Он фотографировал каждую из них на белом фоне. Я предложила свою помощь, и вскоре у нас наладился неплохой ритм: я стояла за камерой и делала снимки, пока он расставлял один предмет за другим.

Было хорошо, уютно. Я не думала о Ризе или Джеймсе. Мы просто слушали музыку и работали молча. Спустя несколько минут Ленни сказал:

– Я тебя не ненавижу.

Я подняла взгляд и улыбнулась.

– Я знаю.

Мы продолжили работать еще час, внося данные о деталях, которые я сфотографировала, вего онлайн-каталог. Парень зачитывал номера моделей и их описание, а я набирала текст.

– Мне следует тебе хоть сколько-нибудь заплатить, – заявил он.

– Не стоит.

Деньги бы пригодились, но я не чувствовала, что правильно брать их у Ленни.

– Почему нет? Ты сократила мою работу вдвое. Как минимум.

Я пожала плечами.

– Мне понравилось. Это отвлекло меня… от других вещей.

Ленни закончил наклеивать этикетку на шестеренку и вернул ее на полку.

– Например, от парня, Джеймса?

Я притихла. Я так и не узнала, как Джеймс убедил Ленни дать ему мой адрес.

– Ему, эм… кажется, ты ему очень нравишься, – сказал Ленни. – Что с ним случилось?

Болезненное чувство, охватывающее мою грудь, когда я думала о Джеймсе, снова вспыхнуло. С каждым днем становилось только хуже, так как он не звонил, не писал по электронной почте. Я начала терять надежду.