Шэрон Гасс Роут - Между нот

– Да, как-то так, – я улыбнулась, после чего подошла поближе и указала на его татуировку. – Могу я посмотреть?

Мне было любопытно, но я не хотела, чтобы Ленни подумал, будто я до этого его рассматривала.

– Конечно, – ответил парень, закатывая рукава выше плеч.

Его рука была более мускулистой, чем я могла подумать, поскольку Ленни был высоким и худым, но я притворилась, что не заметила. Вместо этого я сосредоточилась на замысловатых шестеренках на его локте и плече, а также на цепи, обвивающей их. Мне хотелось провести по ним пальцами, по тому, как они выступали на его бицепсах.

– Перестань играть мышцами, – сказала я.

Парень посмеялся.

– Это не я. Само собой происходит.

– Точно, – ответила я и слегка толкнула его в плечо.

Внезапно я услышала, как со стороны двора меня позвала мама, смотря на нашу кухню. Я высунула голову из сарая.

– Я здесь, мам.

– О! – мама обернулась и удивилась, увидев меня с Ленни. Или, пожалуй, дело было в том, как он опускал рукава, прикрывая татуировку. – Мы вернулись домой, – сказала она. – Ненадолго присмотришь за Брейди?

Она указала на место, где он сгребал перед собой камни.

– Конечно, – ответила я и повернулась к Ленни. – Пойду бросать камешки. Кстати, спасибо, что придумал Брейди новое занятие.

Парень засмеялся.

– Без проблем.

– Телефон вообще работает?

Я подняла древнее устройство и потрясла им у уха, чтобы проверить, вдруг что-то не работает. Мама откопала его в картонной коробке в нашем подвале в Вестсайде, чтобы мы смогли отменить службу автоответчика посредством телефонной компании и сэкономить деньги на телефонных счетах.

– Хоть кто-нибудь получил одно из моих сообщений?

Мама вытащила его из моих рук.

– Да, работает.

Она нажала кнопку «PLAY». Голос Молли раздался на всю кухню:

– Итак, о вечеринке на Хэллоуин. В моем доме может поместиться только три человека, а в твоем, пожалуй, около семи. Можем ли мы организовать все в вашем дворе? Как думаешь, Карла не будет возражать? Перезвони мне!

– Вечеринка? – мама посмотрела на меня, ее брови взлетели вверх.

Я робко улыбнулась.

– Ох, верно.

Именно так мои родители и узнали, что мы устраиваем вечеринку на Хэллоуин. Как только Молли и я заверили их, что наши расходы будут минимальными – лимонад и чипсы – они согласились. Честно говоря, думаю, они были счастливы, что у меня появилась здесь подруга, и я больше не просила уехать отсюда.

Однако, прошло уже больше недели с тех пор, как уехал Джеймс и ни одного звонка. Я послала ему бумажное приглашение и бессчетное количество писем. Я звонила Айде, чтобы узнать, слышала ли она что-нибудь от Джеймса, но ее ответ всегда был одним и тем же:

– Ничего, дорогая. Извини.

Молли сделала приглашение для нашей вечеринки, вырезав слова из журналов и расположив их рядом, как в записке с требованием выкупа. После чего она пробралась в офис в школе и сделала фотокопии на отвратительной оранжево-желтой бумаге, которая используется для уведомлений, чтобы родители их не проигнорировали

– Золотарник, – уточнила Молли. – Это был самый хэллоуинский цвет, который я смогла найти.

– Самый отвратительный, – хихикнул Ригби.

Молли вручила каждому его часть. Ригби стал почетным соорганизатором вечеринки.

– Не приглашай никаких придурков, – сказала она ему.

Я взяла одно из приглашений и написала в поле над заголовком «ПРИДИ ТАКИМ, КАКОЙ ТЫ ЕСТЬ»:

«Мне все равно кто ты.

Я просто хочу тебя увидеть.

Твоя Айви».

Я адресовала его Джеймсу в Нью-Йорк и опустила его в большой синий почтовый ящик на въезде в наш район. Я отправляла по одному приглашению каждый день, но в разных конвертах. Всегда указывала адрес своей электронной почты, чтобы Джеймс мог ответить быстрее. Но я была осторожна и не указывала обратный почтовый адрес на внешней стороне конверта. Быть может, одно из писем до него дойдет.

В один из дней, возвращаясь от почтового ящика, я увидела, как женщина с седыми волосами вышла через парадную дверь Ленни с одеялом поверх плеч. Она быстро зашагала к старой Хонде Цивик, припаркованной на траве напротив их дома, спряталась на заднем сиденье и заперлась. Ее голова наклонилась в сторону, и женщина скрылась из виду. Я замедлила шаг, чтобы посмотреть, кто последует за ней, выйдут ли Ленни или его папа и отвезут ее.

Но никто не пришел.

Потом я заметила, что у машины спустило колесо, и один из задних фонарей отсутствует. Я прошла вдоль изгороди между нашими домами и постучала в дверь сарая Ленни. Он приоткрыл ее и выглянул.

– Привет, – парень улыбнулся и шире отворил дверь, когда понял, что это я. – Входи.

Я осталась снаружи и показала в сторону Хонды.

– Нет, спасибо. Я просто… В той машине прячется женщина. Ты ее знаешь?

Ленни вздохнул, и его плечи слегка поникли.

– Это моя мама.

– Ох, – я снова посмотрела в сторону Хонду. – С ней все в порядке?

Парень тряпкой вытер с рук масло.

– Наверное, просто прячется.

– Ох, – повторила я.

Ленни поднял вверх палец.

– Подожди здесь.

Он подошел к машине и постучал по заднему окну. Женщина приподнялась и опустила окно. Я не слышала, о чем они говорили, но она протянула руку и погладила его по щеке. Ленни кивнул и вернулся ко мне.

– Все в порядке?

– Извини, – сказал он. – Поговорим позже? Я…

– Да, конечно. Нет проблем, – я попятилась в сторону своего дома, помахав ему рукой. – Увидимся позже.

– Спасибо, – Ленни закрыл сарай и через заднюю дверь вошел в дом.

Я обнаружила маму на кухне, она нарезала лук.

– Ты встречала миссис Лазарски? – спросила я.

– Пару раз, – сказала мама. – Она молчалива.

Если честно, я даже подумать не могла, что у Ленни есть мама. Я никогда не видела ее раньше.

– Чем она занимается?

Мама пожала плечами.

– Ухаживает за своим мужем, полагаю. Почему бы тебе не спросить Ленни?

– Спрошу, – ответила я.

Нежность между Ленни и его матерью заставила меня задуматься о Джеймсе и его матери. Ребекка повторяла только «папа то» и «папа это», практически не упоминая их маму. Но Джеймс выглядел так, словно получил под дых, когда услышал, что его мама плакала.

Я снова открыла некролог о его дедушке на компьютере и уставилась на имя матери Джеймса. Шейла Уикертон. Она выросла здесь, в семье, которая рыбачила и играла в боулинг. Давно ли она отвернулась от этого, погрузилась в великосветскую жизнь? Пришлось довольствоваться догадкой, что эта женщина была неравнодушна к этому месту и к Джеймсу. Я достала листок бумаги и написала ей письмо.

Я рассказала ей, как мы с Джеймсом встретились, как мы ходили на кладбище и оставили маргаритки на могиле ее родителей. Рассказала ей, насколько мне нравится ее сын, что произошло недоразумение, и если бы она могла передать ему сообщение от меня… Я с нетерпением ждала его звонка.