Джоанна Рок - Ничья в любовной игре

– Спасибо, ребята! – крикнул он. – Но я просто пришел полюбоваться на прекрасную леди.

Болельщицы тут же попадали в обморок. Татьяна могла поклясться, что услышала коллективный вздох.

– Жан-Пьер? – Она задалась вопросом, не рекламный ли это трюк, однако такие вещи были нехарактерны для него. – Что происходит?

– Я тебя люблю. – Он изо всех сил пытался удержаться на высокой решетке, напрягая каждый мускул. – Я должен был сказать тебе это лично, а не в сообщении. Но я больше не мог ждать.

Когда-то в детстве она упала с качелей, вот и теперь почувствовала себя точно так же. Словно из нее вышибли весь воздух. Словно не могла сообразить, кто она и где находится.

– Я не понимаю.

– Твой отец с минуты на минуту начнет беситься. – Жан-Пьер посмотрел в сторону прохода к командной раздевалке. – Мне пора идти. Но не уходи после игры, хорошо? Я хочу поговорить с тобой по-настоящему. Я просто… – Он покачал головой. – Черт, Татьяна. Я не жду ничего от тебя. Я просто хочу, чтобы ты меня выслушала.

Не успела она найтись с ответом, как он звонко поцеловал ее в щеку и исчез из вида. Как только он коснулся земли, толпа начала неистовствовать.

Поднялся весь стадион.

Потому что Жан-Пьера, бегущего так близко вдоль трибун, что каждый мог его рассмотреть, к тому же показывали на большом экране.

Пока он мчался к проходу со шлемом под мышкой, Татьяна размышляла над тем, понимает ли он, что признался ей в любви на глазах у всего мира. Потом, припомнив, что он был самым методичным, продуманным и осторожным квотербеком в истории футбола, она поняла: да, он конечно же прекрасно знал, что делает. Он подарил ей нереальное приключение – неожиданное, неподготовленное, искреннее.

Более сильного доказательства того, что он намерен отдать ей свое сердце, и придумать невозможно.

Абсолютный незнакомец со знаками «Ураганов» открыл Татьяне свои объятия, разделяя с ней феноменальный момент игры, как это делают фанаты. Это было полным безумием. И все же она позволила обнять себя и поздравить всей секции А-101, потерявшей разум от счастья, что они стали частью сенсационной любовной истории.

Когда в итоге ее отпустили перед самым началом третьей четверти, она попросила билетера вывести ее из ложи и проводить наверх. Ей определенно нужно было поговорить с Жан-Пьером по-настоящему, как он сам выразился. Без свидетелей.

Но теперь у нее были все причины надеяться, что это действительно начало истории любви.

Ожидая в комнате для жен, расположенной в том же коридоре, что и раздевалка гостевой команды, Татьяна смотрела трансляцию самых ярких моментов игры брат-против-брата. «Гладиаторы» проиграли, несмотря на то что Жан-Пьер установил новые высоты по проходу между зонами. Он провел невероятную игру, но «Гладиаторы» все же продули после того, как Анри провел команду по полю и забил гол в ворота, побив брата на три очка.

Игра была эпической, выражаясь словами взволнованных комментаторов. Эпической настолько, что затмила признание Жан-Пьера в любви в перерыве между периодами. Но не совсем. Она раз пять видела видеозапись его прыжка, пока ждала его появления. Несколько других женщин ждали своих мужчин вместе с ней, так как интервью прессе все еще продолжались. Согласно контракту, игроки должны были сразу после игры отвечать на вопросы прессы.

Если только они не были ранены.

В итоге отец совершил один из самых добрых поступков ради своей дочери – он написал ей сообщение и предупредил, что Жан-Пьера осматривает врач на предмет сотрясения мозга. Татьяна сразу поняла: таким образом ее отец освободил своего квотербека от интервью. Иными словами, тренер отпустил свою звезду пораньше ради нее, оставив прессу с носом.

Когда дверь отворилась и на пороге вырос Жан-Пьер, огромный, с мокрыми после душа волосами, в форменной майке команды, он был абсолютно не похож на миллиардера Байу. Он больше смахивал на ее школьного бойфренда после жесткой тренировки – перебинтованный, с синяками и царапиной над бровью. Но его глаза загорелись огнем, стоило ему увидеть ее.

– Ты здесь. Я надеялся на это, но не был уверен. – Забросив спортивную сумку на плечо, он кивнул в сторону выхода на противоположной стороне комнаты. – Не против, если мы найдем другое местечко для разговора?

– Конечно нет. – Она обняла себя руками, нервничая, как девчонка в ожидании приглашения на выпускной бал, хотя теперь она была абсолютно уверена в том, что мальчишка, который ей нравится, тоже питает к ней нежные чувства. – Сколько осталось до вашего отлета в Нью-Йорк?

– Самолет улетает в семь. – Он придержал для нее дверь, и они очутились в тихом коридоре. – Но тренер в курсе того, что мне может потребоваться дальнейшее обследование местного доктора, так что, если нужно, я могу вернуться завтра.

Она не смогла сдержать смеха:

– Отец явно горит желанием предоставить нам время для полноценной беседы.

– Он ясно дал это понять. – Жан-Пьер прошел к боковому выходу и указал на дверь. – Мои братья прислали мне лимузин. Он на стоянке принимающей стороны. Если хочешь, можем посидеть там.

– Ладно. С Сезаром моя мать, так что я за него не беспокоюсь. – Следуя за Жан-Пьером по запутанным коридорам, она радовалась, что он прекрасно знаком с планировкой стадиона. Она не могла дождаться, когда они сядут рядом и посмотрят друг другу в глаза. И она наконец-то поймет, что творится в его голове. – Надеюсь, отец не давил на тебя…

– Ни на йоту. Вообще-то он мне очень помог, дав самый лучший совет в жизни.

– Мой отец? – Татьяна попыталась подстроиться под его широкий шаг.

Водитель забрал у Жан-Пьера сумку и приподнял кепку, приветствуя Татьяну. Пока он укладывал багаж, Жан-Пьер открыл дверцу машины. Они забрались в салон и заперлись изнутри. Потом Жан-Пьер, воспользовавшись пультом, поднял разделительный экран.

Рядом с бутылкой шампанского в ведерке со льдом стояла ваза с белыми розами. Парочка уютно устроилась на черном кожаном диванчике, водитель тем временем завел мотор. Татьяна понятия не имела, куда они едут, но ей было все равно. Она видела только Жан-Пьера.

– Твой отец удивил меня. Он ни слова не сказал, когда я вернулся в Нью-Йорк, но в пятницу накинулся на меня с требованием рассказать, что между нами происходит, потому что на всех тренировках я думал о чем угодно, только не об игре.

– Я ничего не сказала родителям по приезде. Я была слишком расстроена, чтобы обсуждать то, что с нами произошло. Они уважают мое личное пространство.

– Я рассказал ему о том, как все испортил. Как не разобрался в своих чувствах, потому что был занят тем, что обдумывал ситуацию.

– Ты любитель проанализировать все на свете. – Она припомнила его математически выверенные этикетки для вина и буквы, идеально выписанные через безупречно равные промежутки.