Тиффани Райз - Святой

- Находка принадлежит нашедшему...

Нико пошевелился во сне. Он открыл глаза. Она опустилась на колени возле его плеча и опустила сорочку до талии. Наклонившись вперед, она поднесла свою грудь к его рту. Он обхватил ее сосок, и она ахнула, когда удовольствие начало охватывать ее и отталкивать печаль. Мертвые ничего не чувствовали. То, что она чувствовала, как его зубы царапали ее, жар его дыхания на своей коже, нежное посасывание, были единственным доказательством того, что она жила.

Она пододвинулась, чтобы дать другую грудь, а его руки блуждали по ее рукам и спине. Нико притянул ее ближе, сжал ткань сорочки, поднял и полностью ее стянул. Впервые она была обнажена перед ним, полностью и совершенно обнажена.

- Ты нужен мне, - прошептала она ему на ухо.

- Тогда возьми меня.

Она обхватила его и направила внутрь себя. Опираясь руками на его грудь, она объезжала его. Он обхватил ее бедра, и ее внутренние мышцы сжимались на его толстом члене.

Она наклонилась и впилась в его губы, раскачивая бедрами так, чтобы он глубже проникал в нее. Она нависала над ним, но теперь опиралась руками по обеим сторонам от его головы, насаживаясь на него, пока он не начал стонать и выгибаться под ней.

Нора обхватила его обнаженную шею, не желая причинить боли или просто держаться за него, а только для того, чтобы прикоснуться к самой уязвимой части тела в самый беззащитный момент. Ее соски царапали его грудь, пока она двигалась на нем, терлась клитором у основания его эрекции и яростно сжималась вокруг нее. Когда она больше не могла сдерживаться, она кончила. Ее лоно трепетало от глубоких сокращений, и Нико выдохнул ее имя. Следом и он кончил, изливаясь в нее, наполняя своим жидким жаром.

Задыхаясь, Нора рухнула на грудь Нико. Он обнял ее, обнял крепко. Сейчас она должна была ощущать умиротворение, но нет. Недостаточно было трахнуть его или позволить ему трахнуть ее. Она хотела обладать им, каждой его частичкой. Она хотела владеть его сердцем, его телом, его членом, его спермой, его душой, даже его жизнью. Но она не могла просить его об этом, верно?

- Тебе ведь скоро уезжать, не так ли? - спросила Нора, как только они оба восстановили дыхание.

- Дорога обратно долгая, но я буду здесь, пока ты меня не прогонишь.

Она не хотела его прогонять. Но она понимала, что виноградники ждут его, и она слишком беспокоилась о нем, чтобы удерживать его от земли и работы, которая была его смыслом жизни.

- Думаю, я уже готова, - ответила она.

- Я поеду с тобой, - прошептал он. Он знал, в чем она нуждалась, и первым предложил, спасая ее от унижения просить об этом.

Они выбрались из постели и вмести приняли ванну. Нико надел вчерашнюю одежду, он не взял с собой ничего другого. Она выбрала простую белую юбку и свитер.

Нико взял урну с каминной полки и передал ей. Он придержал перед ней дверь, и бок о бок они пошли по каменной дорожке к озеру. Солнце поднялось, и Бог подарил им идеальное весеннее утро, без облаков и холода.

Они добрались до кромки воды, и Нора остановилась там, где озеро доставало до носков туфель.

- Я приготовила речь, пока летела в самолете, - призналась она Нико. – Правда сейчас она кажется глупой. Я пыталась вчера произнести ее и не смогла выдавить ни слова.

- Произнеси сейчас. Я хочу услышать.

Она проглотила ком и кивнула. Затем начала:

- Сорен... - она остановилась и позволила боли поглотить ее. Мертвые не чувствуют удовольствия, но и боли тоже. Боль тоже была доказательством жизни. - Сорена здесь нет. Я знаю, ты бы не хотела его здесь видеть, поэтому я попросила его не ехать со мной.

Она снова остановилась, дышала.

- И то, что я попросила его не ехать со мной, ты должна принять как знак того, как сильно я люблю тебя.

Еще один вдох.

- Тебе не стоило его ненавидеть. Думаю, я ненавидела тебя немного из-за твоей ненависти к нему. Но с моей стороны это было несправедливо, и я прошу прощения. В конце концов, именно из-за тебя мы вместе. Если бы ты в тот день не заставила меня идти в церковь, почти заманив меня туда, я бы никогда не встретилась с ним. Но, знаешь, что забавного в тебе и нем?

Нора закрыла глаза. Слеза покатилась и упала в воду у ее ног.

- Я все еще помню, как по дороге в церковь ты задала мне вопрос. Ты спросила: «Все, чего я хотела, это дочь, которая любит Господа, ходит в церковь, уважает своего священника и, может, совсем немного уважает свою мать. Думаешь, я прошу о многом?» Что же, мама, я хожу в церковь каждое воскресенье. Ты знала об этом? И я не только уважаю своего священника, я люблю его всем сердцем. И уважаю свою маму. Больше, чем немного. Она мирилась со мной тридцать шесть лет. Думаю, с учетом этого ты претендуешь на сан святых.

Нико шагнул вперед и голыми руками смахнул слезы с ее лица.

Она посмотрела в его бледно-зеленые глаза.

- Знаешь, она поблагодарила меня, - сказала Нора. - Мамина настоятельница Ордена позвонила мне две недели назад и сказала: «Приезжай сейчас, если хочешь увидеть маму по эту сторону рая». Я сразу же выехала. Добралась как раз вовремя. Она уже теряла рассудок. Но она была в достаточном здравии, чтобы узнать меня. Тогда она и поблагодарила меня.

- За что? За приезд?

- За то, что была плохой дочерью, - усмехаясь, ответила Нора. - Мама курила, пока мне не исполнилось одиннадцать. Она застукала меня, когда я пыталась курить ее сигарету. Тогда она бросила. Это, должно быть, подарило ей несколько дополнительных лет. К тому времени, как обнаружили рак, он распространился по всему телу. У нее не было никаких симптомов. Только кашель.

- Благодари, что у тебя были эти несколько часов. Мой папа упал замертво в поле.

- Что бы ты сказал ему, если бы был шанс? - спросила она.

- Голос крови не заглушить, - ответил Нико.

Впервые она взглянула в глаза Отца поверх чаши с вином для причастия.

- Вот и все, - сказала она.

Она повернулась лицом к воде, поверхность озера была такой чистой, голубой и холодной. Она хотела бы, чтобы вода не была такой ледяной.

- Мама - монахиня. Священник - любовник. Сорен, теперь я слышу, как Бог смеется надо мной.

- Он и надо мной смеется, - добавил Нико. И они оба знали почему.

- Я хотела, чтобы мы нашли способ быть друзьями, - произнесла она, словно мама слышала ее. - Хотела, чтобы мы смогли узнать друг друга получше. Но ты никогда не рассказывала мне свою историю. И мне хотелось, чтобы ты выслушала мою. Если бы ты услышала историю, которую я рассказала Нико ночью, ты бы поняла, что Сорен лучшее, что со мной происходило, что он не был монстром, каким ты его рисовала. Хотя я рада, что ушла от него десять лет назад. По крайней мере, нам с тобой удалось побыть немного вместе.

Она еще раз остановилась, чтобы вдохнуть. Почему так трудно дышать?