Кэрол Маринелли - Когда-нибудь ты вернешься

– Я беременна.

Лидия произнесла это даже слишком поспешно, слишком быстро. Но, пожалуй, так лучше, чем просто положить трубку.

– У меня было несколько недель, чтобы привыкнуть к этому, и у меня действительно… – Только сейчас она выдохнула, может быть, потому, что наконец сказала это. Ну, или потому, что говорила правду. – У меня все хорошо. У нас будет все хорошо. У меня и у ребенка, я хочу сказать.

Она знала, что это прозвучало слишком резко.

– Правда, я звоню не для того, чтобы получить поддержку. Эмоциональную или финансовую. У меня есть статуэтка, которая вполне могла бы покрыть…

Не совсем.

Лидия спокойно могла бы отжать половину его миллионов, но не хотела этим заниматься.

Мысль об адвокатах и всей этой колготне была ей невыносима.

– Если захочешь что-либо обсудить, перезвони мне.

Потом она долго сидела, глядя на телефон.

Трудно представить его реакцию.

Впервые с тех пор, как вернулась в Англию, Лидия была благодарна разделяющему их расстоянию.

Теперь он знает.

Вернувшись домой, Лидия поставила статуэтку на столик рядом с кроватью.

Она приняла решение не продавать ее.

Есть вещи и поважнее.

Сейчас, по крайней мере.

Она не хотела, как мать, цепляться за замок, который не смогла бы содержать. Но и пороть горячку, выставляя его на продажу, тоже не собиралась.

Лидия проверила телефон. Рауль, конечно, так и не перезвонил.

Тогда она проверила свою почту. Тоже пусто.

Неделю назад она прошла собеседование в музее, но там было еще четыре претендента, без сомнения, с квалификацией.

На следующей неделе ее ожидало еще одно собеседование в конкурирующей с ними компании по проведению свадеб.

Смешно.

Нет.

Ее беременность скоро станет заметной.

И кто тогда захочет ее принять на работу?

Лидия открыла окно, глядя на земли, которыми когда-то владела семья ее матери.

Холмы слева и поля справа уже проданы, но если смотреть вперед, то все это, во всяком случае, пока принадлежит им.

Теперь она лучше понимала мать, осознав, как это больно – расставаться с тем, что любишь.

Низкий гул вертолета прервал ее мысли.

Впрочем, вертолет здесь – привычное дело. Преуспевающие бизнесмены, живущие в пригороде, утром отправляются в свои офисы в Лондон, а вечером возвращаются. Хотя обычно несколько позже.

Правда, это, возможно, скорая помощь или туристы.

Но нет, вертолет, сделав круг над замком, начал снижаться.

Значит, это Рауль.

Естественно, не ради нее.

Чтобы ее найти, у него в распоряжении были недели и месяцы.

Сообщив о ребенке, она бросила бомбу, и он ответил мгновенно.

Ее дыхание участилось, когда Рауль спрыгнул на землю. На нем были темный костюм и черные очки. Он выглядел собранным, когда быстрым уверенным шагом шел к ее дому.

Ему нечего скрывать.

И незачем знать, как она по нему скучала.

И его вражду с Бастиано она тоже не собирается обсуждать.

Да, Лидия больше не была наивной.

Знание – это власть, и она будет пользоваться этим разумно.

Даже не взглянув на себя в зеркало, она спустилась по центральной лестнице и направилась к главному входу, не желая играть в дешевые игры, заставляя его ждать.

Лидия с привычной легкостью открыла большую тяжелую дверь. Дни, когда для подобных действий держали прислугу, давно канули в прошлое.

– Рауль, – она замялась, потому что вблизи он не выглядел таким уж невозмутимым, – не ожидала тебя так рано.

– Значит, ты меня не знаешь.

Конечно, она его не знает. Но его слова свидетельствовали о том, что ее сообщение было воспринято серьезно.

– Ты был в Англии?

– Нет.

Рауль возвращался с кладбища, когда получил ее сообщение.

– О-о!

Впрочем, при наличии собственного самолета…

– Извини, что пришлось свалить на тебя эту новость.

– Никто не умер, Лидия.

Он прав. Хотя для убежденного холостяка и беспечного плейбоя это могло стать шоком.

Или нет?

Может, его внебрачные дети раскиданы по всему миру, и он привык осуществлять быстрый контроль.

– Нам нужно поговорить, – заявил Рауль.

– Конечно. Поэтому я и позвонила. Входи, я приготовлю чай.

«Провожу его в гостиную, – решила Лидия. – Там прохладно и просторно. Предложу ему присесть, приготовлю чай, и за чаем мы спокойно все обсудим».

Дура.

– Я не пью чай, Лидия.

Его рука сомкнулась на ее запястье. Лидия готова была дать себе пинка. Она решила, что может диктовать ему.

– Тогда кофе?

И получила в ответ мрачную улыбку.

– Мы обсудим это в Венеции. Вертолет ждет нас.

– В Венеции? – Она тряхнула головой. – Исключено. Мы можем поговорить и здесь. Мать у сестры, а Морис тут больше не живет. В конце концов, если хочешь, мы можем выпить кофе где-нибудь еще.

– Ты думаешь, мы могли бы сидеть в каком-нибудь милом кафе и обсуждать будущее нашего ребенка?

– Почему бы и нет?

– И до которого часа открыто это милое кафе? – Он видел, как сжались ее губы. – Нам много чего нужно обсудить, милая Лидия. Неужели ты действительно думала, сбросив мне на телефон такую новость, что мы отправимся куда-нибудь просто попить чайку?

– Я думала, мы могли бы спокойно все обсудить.

– Я спокоен.

Ей так не показалось.

О да, говорил он спокойно. Только вот она почувствовала, что внутри его клокочет поток, готовый в любую секунду вырваться наружу.

– Мы поговорим у меня дома. В Венеции.

– Нет.

– Хорошо, в моем офисе.

– В Венеции?

– Конечно.

– Нет.

– Неужели боишься опоздать? И во сколько у тебя начинается рабочий день? – Он даже не потрудился скрыть иронию.

Лидия отвела взгляд:

– Это жестоко.

– Я здесь не для того, чтобы быть добрым.

О да, она знала, что он не будет бороться честно.

– Ты вроде как собиралась уйти из дома и найти работу. Тем не менее по-прежнему здесь и, конечно, никакой работы тебе искать не нужно.

– Рауль! – Как бы ей хотелось забрать обратно свой дурацкий комментарий насчет охотницы за деньгами. – Это случайность.

– Конечно!

Его сарказм стал почти осязаемым.

– В отличие от тебя, милая Лидия, мне приходится работать. Тем не менее я смогу выделить тебе завтра один час до одиннадцати, чтобы обсудить наши дела. Если не хочешь лететь со мной – хорошо. Но сможешь ли ты вовремя добраться туда сама?

– Я никуда не собираюсь, Рауль.

– Что ж, тогда придется передать все адвокатам.

Все.

Он не собирается стоять здесь и умолять.

В голове у него стучало.

Встреча с Бастиано, откровения о матери, отце, а теперь еще и тот факт, что он сам скоро может стать отцом.

Черт, ему хотелось выпить.

А не торчать в этом сыром, продуваемом сквозняками замке, споря с женщиной, которую он хочет. Даже после того, как она от него так ушла.