Даша Полукарова - Ниоткуда с любовью

- Кто ты, Маша Сурмина? Я начинаю тебя бояться.

Маша в ответ легко рассмеялась, сбрасывая рисунок с руки. Подхваченный ветром из приоткрытой форточки, он плавно опустился на подоконник. Маша и Красовский одновременно посмотрели на него.

- Странно, сверху, первое, что бросается в глаза на этом рисунке — это обиженные окна домов. Сначала они, а потом уже все картина в целом.

- Дома первые понимают, что природа сильнее. И сколько бы человек с ней не тягался… — пожала плечами Маша.

Красовский все еще слушал звук ее голоса — в своей глубине и выразительности он казался ему страшно очаровательным, и сам факт того, что он подмечал такие детали в почти незнакомой девушке, неожиданно взволновал его. Одним словом, если бы Олег Александрович Красовский мог, он бы непременно покраснел от собственных мыслей.

Сурмина между тем смотрела на него спокойно и даже выжидающе, в ее черных бархатных глазах плескались искорки веселья, не замечаемые им прежде, и он подумал о том, как опрометчиво сравнил ее со страусом, прячущим голову в песок.

— О чем вы думаете? — неожиданно спросила она, будто смогла заглянуть в самую его суть, и это не могло ее не развеселить.

Красовский улыбнулся.

- О том, что твой рисунок навел меня на воспоминания о домах Сизы.

Ему удалось ее удивить, как будто она подозревала, что он ее обманывает. Но удивило ее совсем не это, и Красовский обругал себя за повадки школьника, которые не просыпались в нем уже очень давно.

— Странно, что именно Сиза…. Да у него каждое строение словно насмехается над природой, людьми и вообще, всем человечеством в целом. — Медленно проговорила она.

- Вот потому я и подумал о нем. Как будто это твоя пародия….

— Да нет, — голос Маши зазвучал тише, она отвернулась к окну, и Олег взглянул на девушку со стороны — настолько неожиданно грустным стал ее голос. — Это так, всего лишь мои мысли…. У меня много подобного добра.

Начальник хотел сказать что-то еще, но дверь распахнулась, и ввалился совершенно счастливый Игорь с охапкой чертежей. За ним следовала его наставница Лена, которая приподняла шикарно выведенные брови, заметив Машу на подоконнике и Красовского рядом с ней, и Михаил, оправляющий безупречные манжеты.

Собственные подчиненные показались Олегу вдруг великолепно сконструированными хлыщами в дорогих костюмах, и он поразился тому, с какой точностью эти мысли совпали с его ассоциациями.

…Сны между тем не желали прекращаться, Маша по-прежнему просыпалась в холодном поту, но теперь уже больше от того, что видения явственно приобрели лицо Красовского. Его зеленые кошачьи глаза, и улыбка, и типичный жест, с которым он потирал переносицу или брался за небритый подбородок, и тонкие длинные пальцы, крутящие сигарету. Его громкий заразительный смех, постоянные подтрунивания над собственными подчиненными, бесконечно курящими с дизайнерами на кремовых диванах, и то, как он постоянно переходит с «вы» на «ты» в разговоре, абсолютно, казалось бы, не придавая значения форме обращения…. Это странное ощущение постоянного присутствия начальника в ее голове пугало хотя бы и потому, что к чувству безмолвного уважения примешивалось теперь явное чувство влечения к нему.

Но что больше всего не понимала она — так это то, что он постоянно привлекал их с Игорем к делам, хотя в самый первый день он предупредил, что главное условие для стажеров — «не мешаться под ногами». Он поручил им с Игорем заняться новым заказом и велел каждому создать по образцу проекта, из которых он потом выберет на рассмотрение лучший. Он стал проводить со стажерами больше времени, чем их наставники, он выслушивал их и давал советы; и кроме ощущения себя как на бесконечном экзамене, у Маши еще было чувство, что за ней Олег наблюдает тщательнее, чем за Игорем, будто постоянно размышляет, что же с ней сделать по итогам этого испытательного срока, какой вердикт вынести всей ее работе.

И постепенно она приучила себя к мысли, что в случае отрицательного вердикта, не будет расстраиваться. В любом случае — в любом, каким бы ни оказался результат этого напряженного месяца — она получит безграничный опыт. Она уже получила его. Красовский определенно стоил своей репутации, начиная с потрясающей работоспособности и безграничного чувства уверенности в своих силах до заразительного азарта, который он вселял в окружающих. С ним хотелось работать и ни секунды не хотелось сидеть на месте.

* * *

— Скажите, Маша, а вы так работаете всегда или только в рамках испытательного срока? — насмешливый вопрос Красовского обжег ее шею — ее босс как всегда подкрался неслышно и встал за спиной. Была у него такая особенность — в самые неожиданные моменты оказываться будто бы слишком близко, даже не делая для этого слишком много шагов к собеседнику. Или это просто от постоянного трепета и волнения от его присутствия Маше порой казалось, что он уже прокрадывается в ее мысли….

Девушка быстро обернулась — начальник, подглядывающий в ее чертежи, сделал большие глаза, как бы говоря, что он тут не при чем.

— И как я, интересно, должна ответить, чтобы не соврать, а вы бы мне при этом поверили? — усмехнулась она.

- Хм… я всегда за правду.

Маша отложила карандаш, повернулась окончательно.

- Вам стоит взять меня на работу, чтобы проверить это…. - быстро улыбнулась она. — Ну а если серьезно… я не хочу, чтобы вы ловили меня на слове, поэтому скажу, что все будет зависеть от ситуаций.

Красовский «отлип» от стола, собираясь выйти.

— Надеюсь, это было честно.

— А это была очередная проверка? — остановила она его.

— Вот вы мне и скажите. Для вас это важно? — он насмешливо пожал плечами.

- Ох, — Маша едва не присвистнула. — Да бросьте, это важно и для вас. — «И не надо прикидываться, что нет», — едва не добавила она, но по сложившемуся молчанию оба поняли, что чуть ли не было сказано сейчас.

Маша уже отвернулась, чтобы закончить наваленную на нее работу, а Красовский еще какое-то время качался с носков на пятки, о чем-то размышляя, а потом вдруг неожиданно — и для самого себя тоже — ляпнул:

— А знаете, Маша, я зашел, чтобы… я хотел предложить, давайте я вас подвезу. Все-таки я уже ухожу, а значит, и вам не обязательно сидеть здесь.

Карандаш слетел со стола от Машиного неосторожного движения и покатился по полу. Маша кинулась его поднимать. А когда выпрямилась, обнаружила, что не знает, что ответить.

- Так что?

— Я… я, да, спасибо, было бы неплохо.

- Тогда давайте, собирайтесь быстренько и пойдемте. — Наблюдая за ее замешательством и, кажется, даже наслаждаясь им, Красовский добавил: — И что вы застыли на месте?! Я буду ждать вас на улице.