Ульяна Соболева - Я тебя не знаю

Решил, что займусь всем этим потом, после похорон, на которые меня уговорила пойти Женя. Мне до какого-то абсурда не хотелось. Понимал, что это скотство – не пойти, что работали вместе, и близок был ко мне Олег. А я не хочу, и все. Эгоистом себя чувствовал, и перед Снежинкой стыдно. А мне просто горя не хочется чужого, отчаяния не хочется. Мне хорошо. Я себя счастливым чувствую. Я со своим счастьем смеяться хочу, а не с мрачной рожей скорбеть по кому-то, кого не помню. Но я, конечно же, пошел. И на поминки поехали домой к нему. Настя, девушка Олега, сказала, что я у них почти не бывал. Только пару раз заезжал. Мне это показалось странным, как и то, что к матери я его тоже не привозил. Тогда почему Женя сказала, что мы дружили? Хотя она разве это говорила? Она говорила, что Олег везде за мной следовал и был предан, что могло означать его работу на меня… но, возможно, ближе я его не подпускал. Я мог в это поверить. Кажется, я был довольно скрытным типом. В такие минуты мне хотелось себя спросить – а сейчас я какой? Я бы мог что-то скрывать от семьи? Ответ напрашивался сам собой – смотря что.

Я осматривался дома у покойного. Скромная двухкомнатная квартира на окраине города со старыми обоями и мебелью. Такое впечатление, что ремонт в ней вообще никогда не делали со времен коммунизма. Я что был такой тварью, что не платил ему? По идее, у него была неплохая зарплата. В отчетах бухгалтера, которая вела мои дела, проставлены довольно круглые суммы, которые заходили Олегу на счет. Тогда почему такая нищета беспросветная. Или это его тараканы? Кажется, паренек был довольно странноватым типом. Я даже невольно усмехнулся – зато я что ни на есть нормальный. Со своей амнезией.

Женя пошла с Настей на кухню, а я медленно перемещался по просторной комнате. Все старое. Допотопное. Даже шторы и скатерти. Какие-то фото в рамках стоят. Лица на фотках незнакомые. Никого не узнал. Да и какая теперь разница, как жил Олег. Это было его личное дело. Меня это не касается.

Я зашел на кухню и сел за стол. Думал, на поминки еще народ соберется, но кроме нас с Женей, так никого и не было. Странно все это. Странно и дико как-то. Умер человек. А у него даже друзей нет и родни.

– Настя, а где семья Олега? Почему никто не приехал?

– Так нет у него семьи, – девушка хлеб с колбасой надкусила и на меня посмотрела большими карими глазами, – детдомовский он. Брат погиб, когда Олежек маленьким был. Мать запила, потом под машину бросилась. Так он рассказывал. Тетка была у него старая, в деревне жила, после смерти матери Олега она в эту квартиру переехала. Его у себя не оставила. Сдала в детдом. Она умерла, когда Олег как раз школу окончил и домой вернулся. Инсульт, вроде как. Я подробности не выясняла.

«Очень удобно умерла, как раз когда пареньку потребовалась жилплощадь» – и тут же тряхнул головой, отгоняя эти мысли.

– А Олег нуждался? Ну, я в том смысле, что квартира старая и… у него денег не было на ремонт?

Настя опустила взгляд и поковырялась вилкой в салате.

– Он странный был. Не такой, как все. Очень странный. Не хотел ничего менять здесь. Говорил, что это музей. Что здесь все так, как при матери и при брате было. Что он ничего менять не намерен. Ну а я… а мне все равно было… я его… я его так любилааа.

Она всхлипнула, и Женя обняла ее за плечи, успокаивая. Посмотрела на меня очень многозначительно. Чтоб допросы прекратил. Но девчонка сама не умолкала.

– Мы с ним в интернете познакомились. Долго переписывались. Я из города другого приехала. Сразу к нему. Мне и пойти теперь некуда. Только домой возвращаться.

Она еще долго о нем говорила. Я внимательно слушал, надеясь, что хоть что-то вспомню, но в голове все та же шторка и боль в висках, если сильно напрягался. В основном, Олег по моим делам мотался и везде меня сопровождал. Друзьями мы с ним не были. Скорее, он был слепо мне предан, а я исправно ему за это платил. Той последней ночью перед его смертью, Настя сказала, что он опять сорвался по моим делам в другой город. Они даже поссорились. У них был год, как они живут вместе, а Олег подорвался с постели и уехал. Настя тогда даже решила от него уйти. Все это у нее и следователь спрашивал. Она рассказала. Оказывается, они уже не совсем уверены, что это несчастный случай, и рассматривают разные версии.

Мы еще немного посидели и поспешили попрощаться. Мне надо было быстрее ехать в офис – покупателей вызванивать и ноутбук свой постараться вскрыть, а Женя к моей маме – Лизу забрать.

– Вы заезжайте, я еще на девятый и на сороковой поминки хочу устроить. У него кроме вас, Кирилл, не было никого. Вами только и жил. По крайней мере, мне так казалось.

– Заедем, конечно. Вы держитесь.

– Вот фото его последнее. У меня в телефоне осталось, – слезы по щекам размазывает, а мне и жалко ее, и побыстрее уйти хочется. Помочь мы ей ничем не сможем, разве что попытаться с квартирой разобраться – может, ей останется, но вряд ли. Она Олегу никто. Вначале начнут родственников искать. Женя обещала с этим помочь. Я сотовый Насти в руки взял, чтоб мельком на фото глянуть… и замер. На ней молодой светловолосый парень в пальто с большими крупными пуговицами… именно такую пуговицу я нашел у себя в кармане. Точнее, это была одна из этих пуговиц, несомненно. Если только плащ не с местного вещевого рынка, и в нем не ходит пол города, что тоже не исключено, пусть даже вещь и казалась стильной и дорогой.

Резко посмотрел на девушку, которая как раз вытирала припухшее лицо салфеткой.

– Это плащ Олега?

Я повернул к ней сотовый.

– Да, конечно. Он купил его, когда ездил в Польшу по вашему поручению. Хвастался, что ему удалось урвать бренд в единственном экземпляре.

Значит, точно, пуговица была с этого плаща. Мне почему-то эта мысль ужасно не нравилась. Я не мог понять, почему… но по спине словно поползли липкие, холодные щупальца какой-то тревоги.

– А когда он надевал его в последний раз?

– Так он в нем той ночью и уехал. Мне его не отдали еще. Следствие идет. Я пока ничего из его вещей забрать не смогла.

Если он той ночью не со мной был… как пуговица у меня в кармане оказалась? По затылку опять пробежал неприятный холодок, и я протянул телефон Насте.

– Я думал что-то вспомню. Пальто показалось знакомым… но нет, не помню ничего.

– Зачем ты солгал?

– Насчет чего?

Глядя на дорогу и не переставая думать о пуговице.

– Насчет того, что пальто узнал. Ты ведь солгал?

– Нет. Зачем мне лгать? Оно действительно показалось мне знакомым.

– Просто ты изменился в лице. Ты что-то вспомнил, Кирилл? Скажи мне.

Повернулся к ней и провел ладонью по щеке.

– Нет. Я ничего не вспомнил. Пальто, и правда, показалось знакомым. Вот и все. Меня это взволновало.