Кристин ДеМайо-Райс - Мертвый - хит сезона

хотелось, чтобы он подумал, что прерывает сеанс эпической вакханалии, но это было

слишком нереально.

– Все в порядке. Чем я могу вам помочь? – спросила Лора.

– Ваш менеджер по производству послал меня к вам, – сказал Канингеми. Йони не

любила полицию. У нее была с ней связана какая–то неприятная история. – Она сказала,

что вы сможете объяснить, что такое ... – он посмотрел в свою записную книжку. – Т.О.Р.

– Т.О.Р. – поправила она. – Это означает «образец производства». То есть первый

изготовленный образец с производственного конвейера, который в последствии является

контрольным.

– Можете по подробнее объяснить?

– Это очень скучно.

– Все нормально. Я привык к скуке.

Она взглянула на Стю, который, похоже, не пожалел о своем решении подняться.

– Хорошо. Ну, сначала проходит процесс пошива, а затем отправляете Т.О.Р. на

утверждение.

– И происходит процесс пошива?

– О боже, вы, наверное, шутите? – Но выражение лица детектива говорило об обратном.

Наверное, где–то существует способ рассказать все эту ежегодную процедуру по–короче.

– Хорошо, скажем, это куртка. Сначала делается эскиз. Затем мы конструируем

выкройки. Пошив. Создание подробной инструкции, поскольку даже то, как пришита

пуговица, является авторским правом. Таким образом, мы получаем одну, идеально

сшитую куртку в мастерской.

– Это в здании на 37–ой?

– Да, за большими дверями с шикарным полом в коридоре. После мы берём

изготовленную вещь, расписываем подробную инструкцию по пошиву на специальном

листе.

– Вы этим занимаетесь?

– Иногда, если я модельер. У нас есть еще один модельер, занимающийся изделиями из

трикотажа.

– А вы чем именно занимаетесь?

– Блузы, вещи с драпировками. Вам налить ещё воды? – обратилась Лора к Канингеми. –

А ты, Стью? Будешь ещё пиво?

– Знаете мисс Карнеги, вы очень интересно рассказываете.

– Спасибо. Итак, этот контрольный образец и лист с инструкцией идут на фабрику,

который в нашем случае – швейный цех родителей Джереми на углу 40–й и 11–й. Но у

большинства производителей фабрики сосредоточены в Китае, поэтому они отправляют

их туда. Как работает за границей рассказать не могу. – заметив что китайское

производство Канингеми не интересует, Лора продолжила: – Менеджер цеха настраивает

швейную линию согласно полученной инструкции. Так, например, если куртка с

подкладкой, нужно подобрать мастеров для раскроя подкладки, для ее пошива, работы с

основной тканью и фурнитурой. Это огромная работа. Менеджеру нужно знать каждого

работника на линии производства каждой вещи. Кто пришивает рукав, кто пуговицы. Вам

не интересно?

– Нет, что вы. Я просто задумался.

В принципе, даже если бы он уснул, ей было бы все равно.

– Таким образом, производят контрольный образец в единственном экземпляре и

отправляют ее обратно, Йони, на одобрение. Проверяется правильность сборки,

выверенность швов и так далее. Стью, меня понесло?

– Ага. – согласился Стью. – А я привожу этого всадника апокалипсиса.

– Да, это образец Pre–Production. Как только он будет одобрено, начнется пошив всей

линии. Первый образец и называется Т.О.Р.

Канингеми повернулся к Стю.

– А вчера вы что–нибудь привозили с 40–ой в улицы в офис Сент–Джеймс?

– На заводе иногда пользуются услугами службы «Уэст–Сайд», – ответил Стю, не

испытывая ни малейшего презрения. – Большая корпоративная компания из Кетчума.

Канингеми записал это и повернулся к Лоре.

– А если что–то не так с образцом?

Лора кивнула.

– В принципе ничего страшного не случится. Все принадлежит Сент–Джеймс.

– А если Т.О.Р. не попадает в ваш офис? Что тогда?

– Они прекратят пользоваться услугами «Уэст–Сайд», – бросил Стью. Лора шлепнула его

по ноге. Она была рада, что он был здесь.

– Ну, – сказала она, – поскольку линия уже настроена, то ошибку на линии найдут и

исправят. В противном случае, Йони отправиться и на 40–ю и сама проверит линию.

– Почему не сам Сент–Джеймс?

– Он не ездит на фабрику. У него аллергия на кожу.

Канингеми закрыл блокнот.

– Простите, что задержал вас так поздно.

– Все в порядке, – сказала Лора, хотя она довольно устала. – Джереми завтра вернётся?

Он нам, правда, очень нужен.

– Нет, – ответил детектив, стоя на пороге. – Завтра точно нет.

Лора расстроилась. Колесо правосудия двигалось медленно. Через некоторое время ушел

и Стью. Всё–таки не стоило его бить. Лора осталась в квартире одна.

Вернулись Руби и Майкл. Из квартиры сначала доносился смех, а затем тихий скрип

кровати. Лора перебралась на диван в гостиную с одеялом и подушкой. Оттуда она не

слышала Руби и ее Мистера Одеколона.

Грэйси Померанц жила. Любила, мечтала. А потом умерла. Она вспомнила свой первый

взгляд на тело, с его бескровной ногой, затем на лицо – опухший язык, черно–синие

синяки на шее и птичье гнездо волос. На растекшуюся и размазанную губную помаду, как

у Джокер. Лора вспомнила, как выпучились глаза покойницы, но девушка не могла

вспомнить цвет ее глаз. Какие они были? Карие? Синие? Зелёные? Или по настроению?

Сколько убитых тел она видела до сих пор? Неужели она забыла цвет глаз Грейси?

Она погрустнела еще больше. Попыталась подумать о чем–нибудь приятном – о Джереми

или о предстоящем отпуске. Но грусть была повсеместно, и она проиграла эту битву.

Ей вспомнилось, как Грейси потеряла шесть килограмм и потребовала, чтобы Лора

переделала её вечернее платье в стиле Ноэль. Единственное в своём роде платье, которое

Джереми придумал специально для неё. Ей это было нужно сделать обязательно к

выходным, и Лоре пришлось три дня подряд ночевать на работе. А Грейси надела платье

от де ла Рента. И даже не сказала спасибо. Зато сказал Джереми. Да так сказал, что до сих

пор, вспоминая, начинаешь светиться от счастьем и горы готова свернуть ради него.

Лора заснула с мыслью, что должна во что бы то не стало найти убийцу Померанц. И

вызволить Джереми Сент–Джеймса из тюрьмы.

Глава 6

Наутро, весть о том, что Грейси задушена отрезом в черно–белую полоску, была во всех

новостях. Лора включила телевизор. Роберто Мозес расплылся в подробных объяснениях

произошедшего. Лора мельком взглянула, на экран в голове прокрутилось, «Для чего

известие о чьей–то смерти нужно помещать на первую страницу». Джоан Малруни смерть

Грейси повеселила. А по лицу Чака Скантфилда вообще было трудно, что–либо сказать.

Все они неплохо сыграли удивление и шок, а потом наперебой стали восхвалять

женщину, которую и знать–то особе не хотели. Комиссар полиции, используя сто слов, а