Кристин ДеМайо-Райс - Мертвый - хит сезона

встряхнул. – Скажи, что какая–нибудь богатая сука никогда не рушила твой мир.

Он тряс её настолько сильно, что Лоре казалось, что у неё отвалится голова.

– Успокойся, Андре. Ты расстроен.

– Ты чертовски права, я расстроен! – Он снова встряхнул ее. – Ты хочешь испортить все,

над чем я работал.

Его руки переместились с рук на шею, и внезапно стало поздно кричать.

– Тебе не следовало все портить. Не следовало!

Все случилось так быстро, что она не могла вывернуться. Она смогла только хвататься за

его предплечья и пытаться глотнуть воздуха ртом.

Сквозь ускользающее сознание, она услышала дверной звонок. Горло стало сухим.

Мелькали мысли, чевствовала ли Грейси тоже самое, кто у двери, и Руби, когда ей было

одиннадцать, которая нашла её раздетой и замерзающей в прачечной на нижнем этаже.

Руби накинула на нее куртку и повязала шарф. Было тепло.

Она почувствовала запах соленой кожи Джереми и услышала, как он рявкнул приказ.

Впервые она не расплывалась лужицей восторга или даже не радовалась, его голосу,

потому что, Андре только сильнее сжал пальцы. Джереми шагнул вперед, словно мог

что–то сделать. Был звук, разбившийся в её голове на тысячу осколков.

А потом все кончилось. Ее горло болело, голова пульсировала, и локоть болел, где ее

ударили. Повсюду раздавались голоса. Казалось, прошла вечность, прежде чем она

услышала голос, подозрительно напоминающий детектива Канингеми:

- Когда–нибудь ты доиграешься, Карнеги.

Глава 35

Стиралка была сломана, и с этим уже ничего нельзя было сделать.

Лора снова стукнула её, и вода растеклась вокруг бака. Мама покачала головой.

– Думаю, балансир полетел. Нужно достать одежду.

Лора открыла крышку и засунула руку. Стиральная вода всегда казалась более вязкой. Не

известно почему. Может, из–за мыла, а может, из–за грязи.

Вошла Руби с майским «Vogue», открытым на первых страницах, и ткнула фотографию

атласной юбки Лоре в лицо.

– Мы сможем сделать такое в шелке Фуджи? Но до колена? И со складками здесь и под

ребрами?

– Ты вообще ничего не знаешь о том, что на картинке? Конечно.– Лора начала

вытаскивать джинсы, а мама дергала ручки. Они вытащили всю одежду и выключили

машинку. Она довольно задребезжала и громким хлопком остановилась.

– Там же было все три пары джинс! – закричала Лора. Мама отодвинула несчастный

аппарат от стены и принялась осматривать заднюю панель, прикидывая как её разобрать.

– Мы можем попросить у домовладельца новую. – Лора как и мама, и как оставившая

свою работу Руби, были совершенно разбиты.

Она не смогла больше оставаться в «T&C», также как и Лора не могла больше работать с

Джереми. Предложение Пьера Севьена было настоящим, и как только это стало известно,

она с Руби сразу же приняли его. Но это означало шесть месяцев непрекращающейся

работы над линией, а Севьен не торопился их финансировать. Через месяц у них уже

были эскизы и образцы тканей, но Севьон все еще обсуждал и обсуждал. Хуже того, как

только ткани были куплены, им понадобилось место для выпуска линии, они решили, что

выпустят колекцию самостоятельно, но, Руби, как выяснилось, совершенно не умеет

шить. Они решили. Что будут пока жить вместе с матерью, в коричневом каменом доме в

Бэй–Ридже, Бруклин, примерно в пяти кварталах от «Centennial». Лора стала более

серьезной, чем она когда–либо себе представляла. Она не могла позволить обрушиться

критике на себя. И они все оставались сосредоточенными, до тех пор, пока, машинка не

выкинула такой фортель.

– Джонни скажет, что вся проблема в том, что мы её перегружаем, – сказала Лора,

помятуя об их домовладельце, сорокапятилетнем отставном полицейском, который

скупил окрестности в последнем финансовом кризисе.

Руби вздохнула, все еще глядя на журнал, вероятно, разрабатывая план, как вытащить

побольше идей. Она пролистала журнал, остановившись на странице с девушкой на фоне

метели.

– Разве это не твоя куртка?

Лора присмотрелась. На самом деле это была последняя одежда, над которой она

работала с Джереми из невероятно крепкогобукле «Терри Дисторни». Лора прочитала

надпись: «Пальто из валяного букле «Джереми Сент–Джеймс» – двадцать три сотни

долларов». Она вернула журнал Руби.

– Этот парень может превратить любое дерьмо в шоколад на каждом шагу. –

Прокоментировала сестра.

Что правда, то правда.

После того, как все узнали, что Джереми подделывал самого себя, продажи реального и

«поддельного» товара взлетели вверх. Хотя все должно было нанести сокрушитьельный

удар по бизнессу. Оказалось, что зарубежные и интернет–клиенты уже подозревали, что

они получают не настоящий продукт, но потом обнаружили, что их шкафы полны

подлинного «Сент–Джеймса». Люди перепродавали свои подделки по тем же ценам, что

и подлинники, тем самым поднимая им цену. Джереми продолжил продавать свои

подделки с минимальной 10–процентной скидкой, и поскольку он доказал, что может

производить и более бюджетную одежду, заключил сделку с «H&M».

Что касается полиции, то по всем правилам он был преступником, но адвокаты не дали

его тронуть. Не было никакого реального закона против подделывания самого себя.

Шелдон мог подать в суд на имущество Грейси, но через две недели после того, как

Канингеми сломал входную дверь в офис и арестовал Андре за убийство Грейси, Джереми

и Шелдон объявили о своем партнерстве. Они были новыми лучшими друзьями. Лора

подумала, о том, что, не рассказал ли Джероми Шелдону о своем кистозном фиброзе.

Шелдон мог добавить в их новый договор какую–нибудь строчкку, которая в случае не

своевременной кончины Джереми принесла бы ему пользу.

Канингеми тоже было все равно. Он догадался, что убийца Андре, когда Лора упомянула

семидолларовую чашку кофе. Детектив знал, что Андре живет рядом с Джереми, и рядом

с «Has Bean», что заставило его предположить, что кофе, пролитый на ножницы Лоры,

мог быть Андре. Они обыскали его квартиру и нашли не только билет в один конец на

какую–то экзотическую землю, номер счета в гаитянском банке, но и отсутствующий

Т.О.П., который, по–видимому, Андре взял у Грейси после того, как убил ее, потому что

подумал, что это образец одной из подделок.

Счет в гаитянском банке привел к отцу Ноэ, который привел к тому, почему Ноэ не

пришла утром на показы. Она-то всех и сдала, хотя и не знала, что Андре убил Грейси, но

видела его в тот вечер в офисе.

– Я не мог дозвониться до тебя, – сказал ей Канингеми. – Знал, что ты близка к правде. И

так же знал, что ты не сможешь держать язык за зубами, если столкнешься с Андре. Хотел