Екатерина Риз - Все что нужно ей

Гришка возник на пороге комнаты, увидел меня с телефоном у уха и остановился, приглядываясь ко мне с некоторым беспокойством. Уверена, на какую-то секунду он решил, что я Серёже звоню. Поэтому я сказала:

— Мама, не надо за мной приезжать. — От Гришки отвернулась. — Я буду звонить тебе каждый день.

— Ты уверена?

— Да. Со мной всё в порядке. И отдыхать я буду, и к врачу своему схожу. Ты не переживай.

Гришка почти на цыпочках прошёл по комнате, свитер снял, а сам всё на меня косился, прислушиваясь к моим словам. А когда я телефон выключила, поинтересовался:

— Пожаловалась? Я ещё с тёщей не знаком, а ты уже на меня ей жалуешься.

— Она тебе не тёща.

— Но будет.

Я не ответила, на постель села и подушку под спину подложила.

— Как ты себя чувствуешь? — все-таки встревожился он.

— Голова болит. — Я руки на животе сложила. — Гриш, а почему ты раньше Алёне ничего не сказал?

Он плечами пожал, вроде бы равнодушно. Достал из шкафа другой свитер, полегче, и надел.

— Я не думаю, что это касается кого-то, кроме нас с тобой.

Я слабо улыбнулась.

— Тебе удалось убедить её в том, что ребёнок твой?

Он повернулся, посмотрел на меня.

— Что ты выдумываешь?

— Так да или нет?

— Я никого ни в чём убеждать не собираюсь.

Я отвернулась от него. Чувствовала горечь, и постоянно возвращалась к мысли, что можно снова позвонить маме и всё-таки попросить её меня забрать. Зачем я согласилась поехать с Гришкой? Чего я жду от него? Огромная глупость надеяться, что мы сможем с ним ужиться. Да и вообще мне неспокойно в этом доме, в этом городе…

— Настя. — Гриша на постель сел и ко мне придвинулся, накрыл ладонью мою руку, что на животе лежала. — Только не плачь, пожалуйста. Я тебе клянусь, что всё сделаю для тебя. — Он голову опустил и поцеловал меня в плечо. — Надолго мы здесь не задержимся.

Я кивнула. Просто кивнула, вроде соглашаясь с ним, но на самом деле, не могла представить, что нас дальше ждёт. Когда Сулима с кровати поднялся, я посмотрела на него, и задала себе один-единственный вопрос: он мне нужен? Ответ у меня был, вот только я самой себе не верила.

Уже через пару часов мне надоело сидеть в комнате. Отдыхать не получалось, заснуть никак не могла, крутилась с боку на бок, и только нервничала больше от мыслей, что меня одолевали. В конце концов, решилась спуститься вниз. Гришка уехал час назад в город, по каким-то своим срочным и чрезвычайно важным делам, пообещал вернуться быстро, а я не сразу решилась встретиться с Алёной с глазу на глаз. Мысленно проговаривала фразы и реплики, ответы на её вполне понятные вопросы, потом решила, что смущаться поздно и отношения всё-таки нужно налаживать, независимо оттого, что нас в будущем ждёт, и пошла вниз. Алёна готовила обед, меня увидела в дверях кухни, и, кажется, в первый момент тоже озадачилась, не зная, как себя вести со мной, потом улыбнулась.

— Отдохнула?

— С мыслями собралась.

— Тоже дело.

— Помочь с обедом?

— Да нет, я уже всё приготовила. Ты садись, не стой.

Я прошла к маленькому диванчику в углу и села. Делала вид, что не замечаю изучающего взгляда Гришкиной сестры. Алёна пытливо разглядывала меня и глубоко дышала, видимо, пытаясь смирить в своей душе недоверие и сопротивление случившемуся. Я решила ей помочь и сказала:

— Я тоже не в восторге от ситуации. Я говорила ему, что это не лучшая идея, возвращать меня в город.

— Можно подумать, он послушал бы. Упрямый ведь, как чёрт. — Она схватила кухонное полотенце, нелепо повертелась на месте, потом остановилась и снова на меня посмотрела. Наконец, набралась смелости и спросила: — Ребёнок его, Насть?

— Его.

Алёна сделала слабую попытку улыбнуться. Вышло не очень, но было заметно, что после моего ответа ей стало спокойнее.

— Ну что ж… Тогда поздравляю вас.

— Думаешь, есть с чем?

Она нахмурилась.

— Не нужен он тебе, да?

— Это я ему не нужна.

— Ну, вот с такими выводами ты бы не торопилась. Знаешь, как он тебя искал?

— Как? Забыл о деньгах, о бизнесе, о мести своей ненормальной?

Алёна смотрела себе под ноги и хмурилась.

— Нам с тобой, наверное, не понять. А Гриша он, вообще, такой… упёртый очень. Всегда своего добивался.

— Это точно. Он и меня добился. Вот только результатом оказался удивлён. Он и сейчас не понимает, что делает. Снова схватил, увёз… А я ему нужна в его будущей обеспеченной жизни? Ну, вернёт он всё, а дальше что? Останемся с ним один на один? В этом городе, где каждая собака знать будет…

— Что знать?

Я подняла на неё удивлённый взгляд. Вдруг осознала, что Алёна не в курсе. Пришлось выдохнуть, чтобы смирить рвущееся наружу разочарование.

— Ты о муже?

— О нём тоже.

Алёна лишь головой качнула.

— Где вас только с Гришкой чёрт свёл, не знаю. Ты-то что думала, раз муж у тебя был?

— Ни о чём я не думала. Думала, что всё само собой разрешится. Я ведь не знала ничего, он говорил мне, что уедет.

— Гришка? — Алёна усмехнулась. — Да куда он отсюда уедет? Когда такие дела творятся. — Она вздохнула, выглядела обеспокоенной. — Дружок у него здесь, бывший. Та ещё паскуда. Сколько я Гришке говорила: не верь ему, не верь ему, в спину если и не выстрелит, то камень точно бросит. Всё так и вышло. А теперь вот деньги делят. А у Серёжки разве что отнимешь? Он за деньги удавится.

Я внимательно её слушала, несколько удивлённая нетерпением и горячностью в её голосе. Потом вспомнила.

— Вы же с юности знакомы все.

Алёна непонимающе моргнула.

— Кто?

— Вы с Гришей, Серёжа и Ефимов. Мне Ефимов и рассказал.

Алёна настороженно вздёрнула подбородок.

— Ты Ельского знаешь?

Это уже было просто смешно.

— Он мой муж, — проговорила я, удивлённая её неведением.

Алёна смотрела на меня во все глаза, даже рот открыла, собираясь что-то сказать, но так и промолчала. А я осторожно переспросила:

— Ты не знала?

Она лишь головой мотнула. Потом руку к груди прижала и пробормотала:

— Он с ума сошёл… — Опустилась на стул, потом на секунду глаза прикрыла. — А Ельский знает?

— Про меня и Гришу? Знает. Только про ребёнка не знает. Я поэтому и уехала, побоялась… как он отреагировать может.

— Вот это, кстати, правильно. Тот ещё психопат.

Я грустно улыбнулась.

— Не знаю, до истории с твоим братом я ничего отталкивающего в Серёже не замечала. Он был… идеальным мужем.

— Да? Это наверное потому, что ты была идеальной женой. Серёжа очень любит всё идеальное. Прямо хлебом не корми, дай кому-нибудь пыль в глаза пустить. Чтоб все вокруг от зависти умерли.

На это мне сказать было нечего. Что есть, то есть. Правда, я раньше не относила эту черту характера любимого мужа к недостаткам. Искренне считала, что он для меня старается, не для себя.