Эстель Маскейм - Я говорил, что ты нужна мне?

– Тайлер, – резко оборвала его я, и он вскинул брови, ожидая разъяснений. Меня стало мутить – так было противно. Сунув руку в карман, я извлекла пакетик травы. Зажав его между пальцев, демонстративно поднесла к лицу Тайлера. – Что это такое?

Он ошеломленно молчал, беззвучно шевеля губами.

– Ты скажешь, что это Змея, – тихо проговорила я с ноткой мольбы. Мне очень хотелось бы это услышать. Мой голос дрогнул, и я перешла на шепот. – Пожалуйста, пусть это будет Змея.

– Иден, – произнес Тайлер и взглянул на меня как побитый пес. Его поведение говорило само за себя. Он даже не пробовал скрыть замешательство и ничего не пытался отрицать.

И тут я взорвалась. Все, что накипело, хлынуло через край.

– Ты мне наврал! Откровенно врал в глаза, что ты в полном порядке! Что ты в норме! Лжец!

– Иден, у меня правда все в норме, – вяло запротестовал Тайлер. Видно было, что ему стыдно. – Просто…

– А с кокаином что, то же самое? – ядовито проговорила я.

– Нет, все.

– И когда же ты снова начал? – требовательно спросила я, махнув пакетиком. Так бы и кинула его через край. – Ну, когда?

Тайлер закусил губу. Лицо стало виноватым, возле глаз проступили морщинки.

– Через пару недель после приезда…

– Ты издеваешься? Прямо сразу? – Меня накрывало от ярости. Нет, вы подумайте! – Да ты запросто мог вылететь из программы!

– Ну, не такой я дурак, чтобы попасться.

– Ты уже попался, дебил! – рявкнула я. Швырнув в него вонючий пакет, я развернулась, чтобы уйти. Даже видеть его было тошно.

– Иден, успокойся, пожалуйста, – попросил Тайлер, не повышая голоса. Еще бы! Так глупо подставиться. Любой тут притих бы. – Это просто трава.

– Да какая разница! – С каждой минутой меня разбирало все сильнее. Я в отчаянии всплеснула руками. Он совершенно ничего не понял. – Так вот для чего ты приехал? Чтобы торчать?

– Я могу хоть сейчас все бросить, – сказал он, не ответив на мой вопрос. В его тоне сквозила легкая неуверенность. – Вот, смотри. – Тайлер поднял пакетик и, сжав его в кулаке, схватил меня за запястье.

– Отцепись! – раздраженно вскинулась я. Без толку. Он потащил меня к двери. Тащил и тащил, не говоря ни слова. Весь набычился и тяжело задышал. Мы молча спустились по лестнице и вошли в лифт.

Я буквально обезумела. Все нахлынуло разом: ярость, бешенство, гнев. Как же так? Неужели снова? Почему? Сложив руки на груди, я уставилась в сторону и отошла от Тайлера в другой конец лифта. Мне было противно находиться с ним рядом. Ну какой же мерзавец! Все просрал. Капитально.

Когда приехали на этаж, он железной хваткой вцепился мне в руку и, с силой выдернув из лифта, повел к квартире; пришлось чуть не вприпрыжку за ним бежать. На кухне Тайлер невольно остановился: посреди стола на всеобщем обозрении стояла банка с травой, а дух витал такой!..

Он отпустил мою руку, открутил крышку и вытащил из банки оставшиеся два пакетика. Сжимая все три пакета, толкнул дверь в ванную комнату и бросил взгляд через плечо.

– Смотри, – сказал он со злобной досадой. Без малейшего желания я поплелась к нему и, сложив руки на груди, остановилась у двери. – Нет, ты смотри!

Открыв первый пакет, Тайлер быстро высыпал его содержимое в унитаз, то же самое проделал с остальными двумя. Затем спустил воду и, тяжело дыша, повернулся ко мне. В его взгляде чувствовалась опустошенность.

– А хочешь, скажу, почему у меня непорядок? У меня непорядок, потому что нет тебя, ясно? Вот почему.

Я в замешательстве застыла, переваривая услышанное. Его слова не укладывались в голове.

– Что?

– Когда я сюда переехал, то думал, что смогу про тебя забыть. Я очень надеялся… Но у меня ничего не вышло. – Проведя рукой по волосам, Тайлер закрыл крышку унитаза и уселся, понуро склонив голову. – Не мог выкинуть тебя из головы, вот и пришлось себя как-то отвлечь.

Я моргнула. Просто невероятно! Опять двадцать пять. Почему мы постоянно упираемся в то, что ему как-то надо отвлечься?

– То есть выходит, это я во всем виновата?

– Да, ты, – возмущенно ответил Тайлер. – Я вправду поверил, что у нас с тобой нет никаких шансов.

– Ты всегда теперь будешь меня обвинять? Никогда не простишь мне того, что я сделала? – заорала я и, нагнувшись, со всей искренностью посмотрела ему в глаза. – Я же сказала тебе, что мне очень жаль . Я не говорила, что не хочу с тобой быть; я сказала, что нам нельзя. Это разные вещи!

Тайлер ничего не ответил, и это стало для меня последней каплей. Мы ведь поссорились не из-за травы, а из-за ситуации в целом. Все навалилось: и то, что мы безбожно обманывали Дина, и то, что последние три недели мы без конца шифровались и что скоро надо будет открыться и ему, и родителям. И при всем этом Тайлер меня обманывал! С самого первого дня, как я оказалась в Нью-Йорке, все это копилось-копилось, пока не накрыло меня с головой.

Из глаз хлынули слезы, я опустилась на пол и закрыла лицо руками, стараясь не всхлипывать. Впрочем, усилия мои были напрасны, и скоро я давилась слезами на полу возле ног дорогого мне человека.

Прошло какое-то время, и Тайлер ласково произнес мое имя. Я не подняла глаз, еще сильнее расплакавшись от звука его голоса, такого немощного и жалкого. Через пару мгновений он бережно меня обнял и притянул к себе, выпрямившись во весь рост. Я уткнулась лицом в его фланелевую рубашку. Так мы и стояли в обнимку, а большего мне было не надо.

– Прости, – прошептал Тайлер, прильнув щекой к моей макушке. – Я должен был сразу признаться.

Я не ответила. Мне было слишком больно, чтобы отвечать. Да и к чему разговоры? Хотелось верить, что извинения искренни и ему действительно все это не в радость. Ведь мы так надеялись, что он больше никогда не примется за старое.

Неожиданно Тайлер поднес руку к моему лицу и приподнял пальцами мой подбородок. Заглянул в мои опухшие раскрасневшиеся глаза и, разрываясь от тоски, прошептал:

– Мне правда жаль.

Его взгляд остановился на моих губах. Я замерла в ожидании. Он тоже застыл, очевидно, пытаясь понять, отстранюсь я от него или нет, но я не отстранилась. И тогда Тайлер закрыл глаза и легонько провел своими губами поверх моих. Это был недолгий и нежный поцелуй, напоминающий ласковое касание. Я обхватила ладонями его лицо, он стал целовать меня живей и отчаянней, и все то, что накопилось между нами, выплеснулось наружу. От нежных прикосновений мы перешли к насыщенным поцелуям, бурным, исполненным злости, тоски и печали. Я прильнула к нему, позабыв обо всем, что случилось.

Не отрывая от меня губ, Тайлер слегка наклонился, скользнул руками по моим бедрам и приподнял. Я обвила его ногами за талию и, сцепив руки, повисла на шее. Я осыпала его отчаянными, страстными поцелуями. Он побрел вперед и вынес меня из ванной, мимо кухни, через гостиную. Я схватила Тайлера за волосы и, чуть склонив его голову набок, прижалась к шее губами, оставляя на коже полосы нежных и в то же время глубоких поцелуев. Он застонал, произнес мое имя.