Эстель Маскейм - Я говорил, что ты нужна мне?

Наконец, мы оказались в спальне. Оторвавшись от моих губ, Тайлер захлопнул ногой дверь и опустил меня на мягкий матрас. Посмотрел на меня сверху вниз, и его глаза подернулись поволокой. В нетерпеливом волнении я потянулась к ремню на его джинсах, и он не стал мне мешать. Мы наконец-то созрели.

Я оттолкнула его на шаг и опустилась перед ним на колени. Стянула с себя майку, откинула ее в сторону. Тайлер нервно сглотнул, глаза заблестели, побуждая меня продолжать. И я продолжила. Дрожащими руками расстегнула пуговицу на джинсах и, подцепив пальцем шлевки на брюках, стянула их вместе с «боксерами», невольно залюбовавшись.

Я немногое помню с того случая два года назад, когда мы были вдвоем, а за окнами шумела пляжная вечеринка. Той ночью, когда он во всем мне признался. Знаю только, что получилось небезупречно, что вполне ожидаемо – на первый-то раз. Однако прошло два года, а за это время можно многому научиться.

И я приступила к работе, стараясь изо всех сил и демонстрируя свое мастерство. Он явно не ожидал подобного разнообразия, а я испытывала удовлетворение каждый раз, когда с его губ срывался стон. Тайлер стоял, опершись рукой о стену и закрыв глаза, свободная рука покоилась на моих волосах. Я была главной, направляющей. Затем, схватив меня за плечи, он приподнял меня с пола и впился в мои губы.

То, что происходило между нами, и отношениями-то назвать было нельзя. Так, сущая неразбериха. Вечно мы попадали в какую-нибудь переделку, а потом мучительно из нее выпутывались. И данный случай не стал исключением. Не прекращая меня целовать, Тайлер принялся возиться с застежкой лифчика, да так измучился, что пришлось оторваться от него ненадолго и самой все расстегивать. Тем временем он с застенчивой улыбкой стянул с себя джинсы. Я швырнула лифчик ему за плечо, он обхватил меня за талию и притянул к себе, легонько коснулся кожи под грудью и скользнул губами по шее, по плечу, по ключице. Я сдержала вздох удовольствия и скинула с себя шорты.

Тайлер вновь впился в мои губы, сжав рукой мою задницу, а я судорожно расстегивала его фланелевую рубашку, пуговица за пуговицей, исходя нетерпением и не переставая его целовать. Видимо, с пуговицами у меня была та же беда, что у него с застежками. В конце концов, он принялся мне помогать, и вскоре рубашка упала на пол. Я провела ладонями по его горячей груди, почувствовав под ладонями яростное биение сердца.

В ласковом нетерпении Тайлер подтолкнул меня на кровать, я упала и распласталась на мягком матрасе. Он отвернулся зачем-то, подобрал с пола джинсы, стал обшаривать карманы в поисках бумажника, с каждым мгновением становясь все испуганнее. Я догадывалась, что он там потерял, и, окликнув его с нервным смешком, сказала, что можно не волноваться. У меня все под контролем. По настоянию мамы.

На лице Тайлера отразилось неимоверное облегчение. Он отшвырнул в сторону джинсы с бумажником и, закусив губу, подобрался ко мне. Я вся горела – не знаю, от солнца или от ласк. Да и все равно. Схватив его за волосы, я потянула к себе, а он стал жадно ласкать мое тело, все до последнего дюйма. Губы сползли к моему подбородку, а рука скользнула под трусики. Я закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Невольно подергивая его за волосы, я лежала, запрокинув голову на подушку и выгибаясь дугой.

Он приостановился. Взглянул на меня большими глазами, словно спрашивая разрешения.

Я не помнила, как он прежде двигался и каким был на ощупь. Не помнила, как двигались наши бедра, подчинившись единому ритму. Не помнила, как мы дышали, синхронно, прерывисто, часто. Ничего такого не помнила, пока это заново не свершилось. В сравнении с прошлым разом Тайлер был уже не столь бережен, не боялся быть резким. То и дело меняя ритм, он сжал мою руку, другой вцепился в бедро, прижимаясь ко мне потным телом. У меня захватило дух, я постанывала от удовольствия, а с моего лица не сходила улыбка. Тайлер, мой Тайлер.

Я понимала, что это преступно, скандально… и тем сильнее была эйфория. Захлестывал адреналин. Самое страшное – я знала, что все это произойдет. Этого нельзя было допустить, ведь я еще не рассталась с Дином. Тайлеру было проще; он уже смирился с тем, что Дин по-любому пострадает, и с тем, что родителям все станет известно, едва мы вернемся домой. Меня же по-прежнему одолевало беспокойство. Как бы я ни уговаривала себя, что справлюсь, что все пройдет как по маслу, в глубине души в это не очень-то верилось. Я знала, что люблю Тайлера, и меня не покидал стыд. А ведь это несправедливо…

Видимо, нам на роду было написано вовеки ото всех скрываться.

Дину я всю неделю не звонила. Мне даже голос его было страшно услышать. Каждый раз, когда он мне набирал, я молча пялилась на экран и ждала, когда включится голосовая почта. Я нервно кусала губы и сгорала от стыда, считая себя последним ничтожеством. И дело не только в том, что случилось субботним вечером. Было что вспомнить и про воскресный день, и про утро вторника, и про прошлую ночь.

Нам с Тайлером пришлось многое наверстать – все то, что мы упустили за два года. Каждый раз, когда Змей с Эмили уходили, мы оказывались в интимной обстановке и ни в чем себе не отказывали. Настолько ни в чем, что Тайлер уже начал шутить, не намекнуть ли им, чтобы держались подальше от дивана, что стоит слева от журнального столика. Едва он заводил эту тему, я охлаждала его пыл строгим взглядом.

Нет, мы ничего такого не планировали, все как-то само получалось. Впрочем, нельзя сказать, что я была недовольна.

Тайлер разбудил меня посреди ночи. Я лежала голая, кутаясь в его стеганое одеяло, сонная и обессиленная – пару часов назад мы согнали с ним семь потов. Превозмогая негу теплой постели, я через силу разлепила глаза. Тайлер стоял у кровати, зачем-то вырядившись в джинсы и темно-синее «худи».

– Сколько времени? – спросила я, вновь смежив веки. С улицы доносился вой сирен, но для Нью-Йорка это было в порядке вещей. Нью-Йорк не спит по ночам.

– Три утра, – тихо ответил Тайлер, и мне в голову закралось подозрение, а не лунатик ли он. Затем он швырнул в меня одеждой, и я поняла, что нет. – Одевайся.

Перекатившись на другой бок, я привстала на локте и прищурилась, пытаясь разглядеть то, что он мне кинул. Джинсы, худи – все как у него. Следом он запустил в меня лифчик, и лямка задела мое лицо.

– Ох, прости, – сказал Тайлер, сдерживая смех. – Я приготовил для тебя сюрприз.

– Какой еще сюрприз? – Язык непослушно ворочался во рту. Меня встревожил тон Тайлера. Я вообще не люблю сюрпризы, а такие, которые делают в три утра… Я протерла глаза и уселась в постели, даже не потрудившись прикрыть наготу.

Тайлер подошел к лампе и щелкнул выключателем. Склонившись над кроватью, он с самодовольной улыбкой сунул руку в карман и извлек из него какой-то предмет.