Барбара Вуд - Танго с Бабочкой

Случайно моя небольшая история оказалась в маленькой газете, и мисс Хайленд услышала об этом благодаря пресс-службе, услугами которой она пользуется. Она приехала в ту больнице и долго разговаривала со мной. Она спасла меня из той тюрьмы и дала мне стимул жить — жить достаточно долго, чтобы увидеть день, когда вы заплатите за то, что вы сделали.

Ошеломленный, Дэнни оступился и упал на стул.

— Вот видишь, — сказал Билли Боб, становясь позади Беверли, — это все правда. Каждое слово из этого. Она следила за тобой всю твою жизнь, парень, следовала за каждым твоим гнусным ходом. Сынок, ты даже не пукал без того, чтобы она не знала об этом!

Кондиционер включался и выключался; звуки из соседней комнаты проникали сквозь закрытую дверь приглушенным ревом; вдалеке звонили телефоны; внизу на бульваре Вилшир вопила сирена. Беверли терпеливо сидела в кресле и прижимала сумку с драгоценным содержимым к груди. Она никуда не торопилась; она ждала уже достаточно долго, теперь могла подождать еще несколько минут.

Наконец с пересохшим горлом и бледным лицом Дэнни прошептал:

— Рейчел, не делай этого со мной.

— Ты должен сделать это лучше, Дэнни.

— Господи, ты действительно хочешь, чтобы я умолял?

— Да, Дэнни, — ответила она, и на сей раз ее голос был холодным и жестким. — Как я когда-то умоляла тебя. Подумай о той невинной девочке, лежащей на столе подпольного акушера. Вспомни ее испуганное лицо, услышь ее голос, умоляющий тебя, чтобы ты позволил ей сохранить ребенка. А теперь сделай то же самое для меня. Дай мне увидеть твой страх, дай мне услышать, как ты просишь меня спасти твою жизнь.

Рука Дэнни метнулась к телефону у его стула.

— Сделай это, — сказала она, — и ты будешь уничтожен прежде, чем выйдешь из этой комнаты!

Его рука опустилась.

— Пожалуйста, Рейчел, — прошептал он. — Пожалуйста, не делай этого со мной.

— Этого недостаточно, Дэнни.

— О господи, — заплакал он. — Не делай этого со мной!

Она медленно поднялась и посмотрела на него сверху вниз.

— Я ждала этого момента тридцать пять лет. Я жертвовала и отказывала себе во всем только ради этого момента. Я не позволю, чтобы меня обманули, Дэнни.

Он сложил вместе руки и упал на колени.

— Пожалуйста, Рейчел. Пожалуйста, спаси меня.

— Позволь мне увидеть слезы, которыми ты так знаменит. Ты вызываешь их достаточно хорошо для телекамер. Теперь вызови их для меня.

— Господи, ты не можешь сделать этого со мной! Пожалуйста, Рейчел. Пожалуйста!

— Боже, — спокойно произнесла она. — Меня от тебя тошнит.

Он плакал теперь всерьез.

— Я сделаю все, Рейчел. Все что угодно. Только вытащи меня из этого. Не позволяй им мучить меня! Я не могу выносить это. После всех этих лет! Я не могу переносить позор. Я не смогу жить с этим!

Она пристально глядела на него сверху вниз еще какое-то мгновение, затем пошла к двери. Коснувшись дверной ручки, она сказала:

— Боюсь, тебе придется жить с этим, Дэнни.

— Что ты хочешь от меня? Я умоляю тебя, разве этого не достаточно?

— Нет, Дэнни, этого недостаточно. Я никогда не намеревалась спасать тебя. Я только хотела посмотреть, как низко ты можешь пасть. Бумаги, находящиеся в этой сумке, — мое последнее заявление прессе, обвиняющие тебя и всю твою деятельность. Если бы ты навредил только мне, я могла бы тебя простить. Но ты навредил стольким людям, и ты убил моего ребенка. За это не может быть никакого прощения.

— Господи!

— И еще одна вещь, Дэнни. Детектив О’Мэлли едет сюда, чтобы арестовать тебя.

Он потянулся к стулу и стал на ноги.

— О чем ты говоришь? Он не посмеет арестовать меня!

— Боюсь, что посмеет, Дэнни. Он обязан сделать это. Помнишь время, когда ты приходил навестить меня у Хейзел? Ты напился и хвастался, что тебя арестовали по обвинению в аморальном поступке, а потом ты сбежал с каторжных работ?

Он и Боннер уставились на нее.

— Ты думал, что срок давности истек и что вы свободны. Но ты ошибался, Дэнни. Я послала Билли Боба в Техас, чтобы изучить это дело. Знаешь, что он обнаружил? Что все еще есть ордер на твой арест за уголовное преступление — побег с принудительных работ, Дэнни, для которого нет срока давности и выпуска под залог. Всего через несколько минут, Дэнни, тебя уведут отсюда в наручниках. И это, — она нажала ручку, и дверь открылась, — то, ради чего я жила тридцать пять лет, чтобы наконец увидеть.

Он бросился к ней. Но Беверли открыла дверь как раз тогда, когда он подбежал к ней, крича: «Ты, гребаная сука!», отчего толпа людей повернулась в их сторону и застыла в молчании.

Она вошла в многокомнатный номер, когда детектив О’Мэлли прибыл с парой полицейских, одетых в форму. Увидев детектива, репортеры и телевизионщики последовали за ним из вестибюля и теперь толпились в коридоре рядом с номером Дэнни Маккея.

Они слышали крики Дэнни и теперь шумели вокруг Беверли, задавая вопросы и фотографируя их. Беверли подняла руку, прося тишины, затем вручила свою сумку Билли Бобу.

— Все, что я могу сказать прессе, изложено в этом письменном заявлении. Тем самым я лишаю Дэнни Маккея своей поддержки, финансовой, политической и личной.

Рев в коридоре усилился, когда журналисты загородили ей дорогу к лифту. Когда она достигла двойных дверей, она услышала голос Дэнни, перекрикивающего все остальные:

— Ты сука! Ты грязная сука! Я этого так просто не оставлю! Я достану тебя! Вот увидишь! Я тебя…

Она вошла в лифт и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дэнни Маккей борется с полицейскими, которые надевают наручники на его запястья. Потом двери закрылись, и она оказалась в тишине.

«Роллс-ройс» ехал на большой скорости по пустынному шоссе вдоль Тихоокеанского побережья. Боб Маннинг сидел за рулем, Беверли — на заднем сиденье. Слева отвесные скалы спускались вниз на сотни футов к Тихому океану, воды которого плескались в серебристом лунном свете. Справа возвышались холмы, подобно темным гигантам, стремящимся коснуться звезд. Автомобиль мчался сквозь ночь, подобно серебряной пуле — тихо и торопливо.

Беверли заметила фары позади нее. Они появились вскоре после того, как они с Билли Бобом оставили отель «Сенчури Плаза», и все еще двигались за ними. Один раз она повернулась и посмотрела назад. Это был коричневый седан, силуэт водителя вырисовывался в ярком свете. Когда Билли Боб ехал быстрее, коричневый автомобиль тоже ехал быстрее. Когда он замедлял скорость, тот тоже притормаживал. И теперь они ехали со слишком близко расположенными бамперами по извилистому, опасному прибрежному шоссе.

Билли Боб тоже заметил автомобиль сзади и часто смотрел в зеркало заднего вида. В то же время он пытался следить за опасными поворотами.