Руби Джексон - Помаши мне на прощанье

– Простите, но это моя пятая ферма. И на каждой я обращалась к жене фермера «миссус». Никогда и близко не подходила к леди.

– Объясни ей, Грейс, пока я найду пару приличных кочанов капусты.

– Холли, ты действительно обращаешься к леди Элис как к «миссус»?

– Да, – кивнула девушка.

– И что она отвечает?

– «Как забавно».

– Обращайся к ней «леди Элис», не «миссус». Она не жена фермера. Она сама фермер, причем очень тяжело работает. Наравне со всеми.

Миссис Лав вернулась с тремя кочанами поздней капусты.

– Рада, что ты сегодня сеешь, Грейс. Так надоели старые овощи, и, честно говоря, я люблю брюссельскую капусту, особенно жаренную с беконом и каштанами. Восхитительно! Но если кто-то принесет еще один мешок брюссельской капусты, воображая, что делает мне одолжение… не знаю, что сделаю. Только подумать: месяц, и у нас будут редиска, латук, свежий садовый горошек… слюнки текут! А к июлю – молодой картофель!

Но Грейс уже не слушала. Она ела брюссельскую капусту каждую военную зиму. Иногда ей нравилось, иногда – нет… но по какой-то причине ей вдруг вспомнилась мерзкая мороженая брюссельская и обычная капуста той страшной зимой сорокового года. Она и Дейзи собирали овощи, и подруга сказала, что ее ма сварит суп.

«Хочешь не хочешь, а нужно пустить их в дело», – заявила миссис Петри и действительно пустила в дело овощи, которые Грейс так старательно растила.

– Ты в порядке? У тебя вид странный.

– Все хорошо, миссис Лав, только вспомнила первую военную зиму. У меня был маленький огородик на заднем дворе. Двое братьев моей подруги помогли нам его вскопать. Все равно что пробиваться сквозь бетон. Не знаю, как они этого добились, но вскопали достаточно длинный и глубокий участок, чтобы я смогла кое-что посадить. Сажали мы вместе с девочками. И целое лето ели свежие овощи. Лучшего горошка я не пробовала. Простите, но ваши слова вдруг унесли меня назад.

– А пока тебе лучше вернуться сюда и пойти к миссус, – рассмеялась миссис Лав, но тут же окинула решительным взглядом смущенную Холли.

– Не делай, как я, делай, как говорят.

Оставив недоеденный завтрак, Грейс побежала к древнему зданию. Она так редко его видела, что у нее каждый раз заново перехватывало дыхание. И дело не только в его размерах, а в неброской элегантности. Никакой простой функциональной кирпичной стены с унылыми прямоугольными, часто расположенными окнами, а вместо них огромные камни, привезенные из каменоломен, обтесанные и покрытые резьбой неизвестного мастера. Кем был он или они? В этих стенах высечена многовековая история Англии. Может, монахи сами строили свои аббатства?

И она живет в этом здании. Пусть и в помещениях для слуг. Она так рада этому. И навсегда его запомнит.

Эйфория испарилась, когда она вспомнила, что леди Элис посылала за ней. В животе сжался тугой узел, ладони вспотели. Ей стало нехорошо.

– А вот и вы, Грейс. Почему так медлили? Не переминайтесь на пороге. Заходите. У меня для вас новости, которые вы должны рассказать остальным.

«Новости?»

Грейс ощутила, как сердце неприятно екнуло. Но она прошла в дом за леди Элис.

– Садитесь на подоконник, там подушки, и, следовательно, на них удобнее, чем просто на деревянном сиденье.

Леди Элис прошла к камину, где горел огонь и на железном треножнике стоял кофейник. На письменном столе были две чашки с блюдцами. Она разлила кофе.

– Манящий запах, правда? – спросила ее светлость, протягивая чашку.

Удивленная Грейс молча подождала, пока хозяйка сядет и тоже возьмет чашку.

– Очень, хотя я пила только кофе «Кэмп».

– Бедняжка. Мне пока не приходилось бывать в столь отчаянном положении. Перехожу прямо к делу. Арнольд Арчер арестован, и, к моему сожалению, на этот раз вам придется появиться в суде. Не уверена насчет Евы, вполне возможно, как только ее вызовут, она забудет все английские слова. И я готова спасти ее от такого испытания, тем более что мы не знаем, что именно пришлось вынести польским беженцам. Но это дело полиции. Я уверена, вы поможете ей, если дело дойдет до такого. И у нас на этот случай есть Катя. Но вот другое дело относится прямо к вам. Прошлой ночью звонил ваш Сэм. Он едет сюда, чтобы увидеться с вами… пожалуйста, не пролейте кофе на ковер.

Она остановилась и подождала, пока Грейс спасет чашку от падения.

– Вы довольны? Я сказала, что готова предоставить ему ночлег. Он может остановиться в комнате Джека и Гарри. Он, конечно, не хотел, очень гордый, и мне это не в тягость, но…

Леди Элис не закончила, но девушка поняла, что она хотела сказать, и еще больше зауважала ее за это. Сэм приезжает. Может, на машине? Нет. Старый фургон точно не вынесет такой дороги. Должно быть, сел на поезд.

– Сначала позвонил мистер Тивертон. Приятно было снова с ним поговорить. Шлет свой привет, конечно. Потом подошел сержант Петри и сказал, что его подвезут. Какой-то военный грузовик едет в эти края, и он очень вежливо спросил, не может ли помешать ненадолго вашей работе.

– Похоже на Сэма, – улыбнулась Грейс. – Он вдумчив, заботлив и добр, очень добр.

– Вы хотите узнать, когда он приедет?

Грейс опустила голову. Хозяйка приняла это за согласие и продолжила:

– Он надеется прибыть часа в четыре, невзирая ни на какие помехи, что бы это ни означало. Вам нужно непременно быть дома к этому времени, чем бы вы ни занимались. Миссис Лав даст вам чайник с чаем. Она останется с вами. Придет Хейзел и проводит Сэма в комнату, где он будет спать. Потом он снова присоединится к вам, и, думаю, вам понравится гулять по полям, пока не будет готов ужин. Вам и сержанту Петри принесут поднос в маленький офис: это даст возможность побыть наедине, но, простите, я попросила Хейзела вернуться в девять. Вам нужно выспаться, а в комнате Сэма есть приемник.

– Не знаю, как благодарить вас, леди Элис.

– Вздор. Я думаю только о нашем вернувшемся воине. А теперь бегите и попытайтесь хоть что-то сделать до четырех.

Грейс еще раз поблагодарила ее и чинно вышла из прекрасной комнаты с великолепными картинами и тяжелой резной мебелью. В двадцатом веке она называлась конторой, но когда-то, Грейс была уверена, носила куда более красивое название.

Она слегка подпрыгнула от возбуждения. Сэм приезжает, чтобы поговорить с ней. Почему? «О Сэм, ты не можешь взять на себя такой труд только для того, чтобы сказать, что теперь, через несколько недель после того, как мы погуляли в дартфордском парке, больше не считаешь меня своей «прелестной Грейс!» – крутилось у нее в голове.

Она поглядела на небо. Какое оно голубое, в это прекрасное время поздней весны!

Грейс посмотрела на свои простые маленькие часы. Оказалось, что она провела слишком много времени с леди Элис. А ведь должна сеять с Хейзелом и Исо, и никому не позволит думать, что ожидает особого отношения к себе.