Кэти МакГэрри - А тебе слабо?

Закон штата запрещает мне играть чаще, чем в течение пятнадцати иннингов в неделю. Поэтому я играю по четвергам, только если два наших других питчера освобождают мне место. Три иннинга тому назад, когда тренер выпустил меня на поле, мы были в беспросветной заднице. И дождь, как вы понимаете, не улучшает наше положение.

Дожди идут две недели подряд. Две недели отменённых игр. Две недели сорванных вечеринок. Две недели мы с Бет игнорируем друг друга.

Все ждут, что завтра дождь всё-таки прекратится, и долгожданная вечеринка наконец-то состоится. Я тоже жду с нетерпением – скорее бы выиграть спор и наконец вычеркнуть Бет из моей жизни.

Конец седьмого иннинга, у нас ничья, а значит, я должен во что бы то ни стало не дать последнему баттеру возможность заработать дополнительный иннинг. Моросящий дождь приятно холодит шею сзади. Тяжёлые капли капают с козырька моей бейсболки. Мяч скользкий. Рука – тоже. Ненавижу играть под дождём, но парням из Главной лиги приходится это делать регулярно.

Дождь усиливается. Я с трудом различаю знаки, которые подаёт мне Логан. Вопреки обыкновению украдкой бросаю взгляд на раннера, но ни хрена не вижу. Разворачиваю корпус, и в этот миг исход игры решает сигнал самой природы: гром и молния.

– Все с поля! – провозглашает судья.

Я иду к трибунам, чавкая кроссовками по грязи. Сегодня игра откладывается из-за дождя в третий раз. Четвёртого уже не будет. Игра закончена.

– Молодцы, ребята! – тренер по очереди хлопает нас всех по мокрым спинам. – Всё, поезжайте по домам. Игра отменена из-за плохой погоды.

Дождь барабанит по крыше. Какой смысл в крыше, если всё внутри промокло насквозь? Кресла. Скамейки. Снаряжение. Наши сумки. Я лихорадочно переодеваюсь, шнурую «найки» туже и быстрее, чем всегда.

Крис, знающий меня лучше всех, опускается всем своим немалым весом на скамейку рядом со мной.

– Мы не проиграли.

Это понятно, отменённый из-за дождя матч не засчитывается.

– Но и не выиграли.

– Ты бы нас вытащил.

– Возможно, – я встаю и забрасываю сумку на плечо. – Как узнаешь?

Остальные члены команды болтают друг с другом, переодеваются и ждут под трибунами, когда ливень хоть немного ослабеет. Сегодня я не в настроении общаться, к тому же промок до нитки. Поэтому иду на парковку, а дождь хлещет меня по спине.

– Эй! – Крис бегом догоняет меня. – Что с тобой, чувак?

– Ничего.

– Брось, меня не проведёшь, – орёт он, перекрикивая дождь. – Ты вот уже две недели ходишь как в воду опущенный.

Я открываю дверь джипа, забрасываю сумку на заднее сиденье. Бет. Вот что со мной, но я не могу рассказать об этом Крису. Ничего, я распрощаюсь со своим похоронным настроением завтра, когда дождь прекратится и Бет пойдёт со мной на вечеринку.

– Может, он мне расскажет, – Лейси стоит рядом с Крисом, промокшая, с прилипшими к лицу волосами, она сейчас похожа на мокрую крысу. – Отвези меня домой, Райан.

Меньше всего на свете мне сейчас хочется оказаться в запертой машине наедине с ней.

– Я не твой парень, Лейси.

– Нет, – орёт она одновременно с раскатом грома. – Ты мой друг!

Лейси чмокает Криса в щёку и ныряет на пассажирское сиденье. Я смотрю на Криса, он кивает.

– Ей надоело на тебя злиться.

Я запрыгиваю в джип и включаю двигатель. Лейси ведёт себя в своём стиле: немедленно включает печку, настраивает магнитолу на свою любимую радиостанцию, потом убирает звук.

– Вы с Бет поругались?

Я выезжаю с парковки, дворники громко скрипят на большой скорости. Я молчу, прикидывая, как много может знать Лейси. Я никому не рассказывал о том, как мы с Бет ездили в Луисвилл.

– Это она тебе сказала?

– Нет. Но на прошлой неделе я наконец-то заполучила номер её телефона, и её дядя сказал, что вы типа ездили в город.

Я прикидываю, как это может отразиться на нашем пари.

– Ты рассказала Крису?

– С какой стати? Это не моё дело. Ты возил Бет в Луисвилл ради спора?

– Да.

– Значит, пари завершено и ты выиграл. Ты поэтому смотришь на неё как на пустое место?

Молчание. Почему Лейси заставляет меня чувствовать себя полным дерьмом? Это Бет меня поимела. Это она во всём виновата.

– Лейси, она обращается с тобой как с куском дерьма. Почему ты так переживаешь за неё?

Лейси живёт неподалёку от муниципального стадиона. Я останавливаюсь на подъездной дорожке и долго смотрю, как ветер раскачивает декоративные папоротники, свисающие с крыльца её дома.

– Она была моей подругой.

– Была! Она была…

Лейси машет на меня обеими руками.

– Стой, подожди! Выслушай меня. Я не такая, как ты, Райан. И никогда такой не буду. Ты можешь попасть в любую ситуацию, и всё будет идеально. А я не идеальная. И никогда не буду.

Чёрт возьми, что она несёт? Если бы она только знала, в каких руинах лежит моя семья, если бы знала, как мы медленно умираем после ухода Марка…

– Я не идеальный.

– Ты заткнёшься когда-нибудь? Просто сил никаких нет! Я постоянно слушаю, как вы, парни, несёте всякую фигню, но каждый раз, когда я хочу СКАЗАТЬ что-то важное, вы меня перебиваете! Заткнись, понял?

Я жестом прошу её продолжать.

– Райан, меня никто никогда не любил. Папа перевёз нас в Гровтон, когда мне было четыре, и я уже тогда знала, что меня никто не любит. Мамуля знакомила меня с разными детьми, организовывала бесконечные совместные игры, записала меня в детский сад, но всё было бесполезно. Я оставалась парией. Я – не ты. И не Логан. И не Крис. Я не могу проследить свою родословную до отцов-основателей! В воскресенье после церкви я не хожу на обед к бабушке, потому что моя бабушка живёт не на соседней ферме, а за три штата отсюда!

Я потираю затылок, не понимая, можно ли уже что-то сказать, и если можно, то что именно. До сих пор мне казалось, что Лейси плевать на то, что о ней подумают.

– Мы всегда относились к тебе как к одной из нас.

Лейси тяжело вздыхает.

– А ты думаешь, почему я дружу с вами с шестого класса? Неужели ты думал, что я так уж люблю бейсбол?

Я не могу удержаться от смеха.

– Только не проболтайся об этом Крису!

– Я люблю Криса, – отвечает Лейси, и я понимаю, что она хочет сказать. Лейси любит то, что любит Крис. – Короче, я говорю всё это к тому, что Бет меня любила. Когда Гвен меня обижала…

Я открываю рот, чтобы остановить её, но Лейси тычет в меня пальцем и прищуривает глаза.

– Не вздумай ничего говорить! Во-первых, я велю тебе заткнуться, а во-вторых, это я говорю, а не ты. Ну и, в-третьих, Гвен – стерва. Так о чём я говорила? Ах да, когда Гвен бывала самой собой и отходила от сценария «прикинусь зайкой, чтобы весь мир меня обожал», она превращала мою жизнь в ад. Меня стали считать чокнутой ещё до того, как я пошла в детский сад, но Бет меня любила.