Вера Колочкова - Любовь не помнит зла

— Да никакого, собственно. Ты знаешь, брат, я тоже эту Америку недолюбливаю! — по-свойски присел рядом с ним на ступеньку незнакомец. — Сколько раз там был, столько раз домой вернуться быстрее хотел. А у тебя там кто, в Америке?

— Да мама у меня там живет. А я здесь жил, с теткой. Жили и жили себе, никому не мешали.

— Ну, так ты и не езди, раз не хочешь. Делов-то.

— Так я бы и не поехал! А только… Леська недавно замуж вышла. Ну, то есть не совсем со свадьбой, но скоро они по-серьезному жениться будут. Уже и в загс заявление подали.

— Погоди… Твою тетку Лесей зовут, да?

— Ну да, я ж говорю… А вы что, ее знаете?

— Выходит, что знаю. Так-то вот, брат. А мне, знаешь, тоже пора уехать куда-нибудь. Думаю, на Тибет пора подаваться. Тоска, брат, заела. Никакого спасу от нее не стало.

— Ух ты… Здорово. На Тибет — это здорово! Я б тоже поехал.

— А в Америку, значит, не хочешь?

— Да не то чтобы я не хочу… Как вы не понимаете-то? Мне Леську оставлять жалко. Она… беззащитная такая. Будто глухая и слепая, и боится всего. И еще она очень добрая. Я думал, что всю жизнь ее защищать буду, а тут у нее Андрюха появился. И я вроде как лишний стал. Мешаю я им, понимаете? У них любовь, а я им обуза. В общем, запутался я. Пора в аэропорт ехать, а я запутался… Не хочу, не хочу я ни в какую Америку! Я с Леськой хочу жить, с Андрюхой.

— Да, брат, понимаю. И я тоже запутался. Что ж… Слушай, а хочешь, я тебя украду?

— Как это? — поднял на мужчину заплаканные глаза Илька и шмыгнул носом.

— Да легко. Возьму и украду. Я, между прочим, даже имею некоторое право тебя украсть… Я ведь знаешь кто? Я отец Андрея.

— Да ну? Врете.

— Нет. Не вру. Ну что, поехали? Я понял, времени у нас в обрез осталось?

— Ой… А Леська-то меня потеряет, волноваться будет!

— Так мы ей потом позвоним… И Андрею позвоним, если хочешь. Как самолет с твоей мамой в воздух поднимется, так и позвоним! Ну что, пошли? У меня машина около подъезда стоит.

— Так я в тапочках!

— Да это ничего. Ради собственного спасения можно и босиком по снегу пробежаться. Пошли.

Стоявшая у окна Леся отпрянула в глубь комнаты, потом испуганно закрыла глаза, помотала головой, снова открыла глаза. Нет, не показалось. Это он, Командор. Тот самый. И рядом с ним — Илька. Вот Командор торопливо открыл дверцу машины, и мальчишка юрко шмыгнул в салон машины. Сам. Но этого же не может быть? А вот Командор, воровато пробежав взглядом по окнам, сел за руль, и через мгновение машина быстро сорвалась с места, только серебристый бок мелькнул напоследок и скрылся из виду. Может, надо было закричать? Выскочить из подъезда, позвать на помощь? Но?.. Кому кричать-то? И что — кричать? Он, Командор, вроде как не чужой, он отец ее мужа. Для всех — ее свекор, стало быть. Как смешно! Ужасно смешно. Командор — ее свекор.

Леся так и стояла еще несколько минут, зажав ладошкой рот и пялясь в окно. Странное у нее было чувство. Будто она дышать боялась. Что-то было в картинке, что она увидела, незнакомое. Чего-то явно не хватало в этой картинке. А может, наоборот, лишнее было? Лицо Командора, например, когда он воровато на окна оглядывался, было незнакомым. А она это лицо хорошо помнила. А тут… А может, это вовсе и не Командор был? Но не могла же она обознаться?..

Саша за спиной проговорила опять что-то сердитое, и надо было обернуться, переспросить, но сил не было. Мартовское окно по-прежнему притягивало взгляд, исходило расплавленным солнцем, и Леся почему-то представила, как они сейчас едут по раскисшей дороге за город — Илька и Командор. И солнце светит в ветровое стекло. Командор и Илька. Рядом. С ума сойти. Нет, этого не может быть. Они едут туда, в ее прошлое. Интересно, Илька узнал его или нет? Не узнал, наверное. Он маленький был, да и не встречался тогда с ним особо. Но как Илька вообще такое удумал — сбежать? И ей, главное, ничего не сказал, поганец такой…

Тихая хулиганская радость вдруг охватила Лесю, от головы до ног, и она мысленно попросила у Ильи прощения за «поганца». И никакой он не поганец! Он сам все решил, он никуда от нее не уедет! Это главное. А как да почему все получилось — какая, в сущности, разница?..

— Леся! Ты почему не отвечаешь? Уснула, что ли? Какая ты рассеянная.

Леся вздрогнула от возмущенного Сашиного голоса, обернулась от окна, улыбнулась виновато:

— Прости, Саш, я задумалась.

— Погоди, потом в облаках витать будешь. Я понимаю, конечно, тебе не терпится насладиться долгожданной свободой, но я пока еще здесь, я не уехала.

— Да, Саша.

— Что — да?

— А что ты сказала? Я не расслышала…

— О господи… Я не сказала, я спросила. Когда этот твой… Донжуан придет? Он обещал такси заказать в аэропорт.

— Ты имеешь в виду Андрея? Так сейчас еще половина пятого, а он к пяти обещал. Он придет, раз обещал. Мы тебя отвезем.

— Только, Леся, я прошу тебя… Никаких жалостных разговоров дорогой. И пусть твой донжуан тоже молчит. А то со стороны можно подумать, что вы ребенка на Голгофу отправляете.

— Да, Саша. Конечно. Ты что-нибудь перекусишь на дорогу? Кофе сварить?

— Ну, давай… Только мне без сливок и без сахара.

Когда Саша, по-новому причесанная и переодетая в белую рубашку и джинсы, пришла на кухню, у нее уже все было готово к «перекусу»: черный кофе бултыхался в стеклянной кофеварке, черный французский хлеб, половина грейп-фрута, отруби в обезжиренном йогурте, листья салата латук, кусочек белого непонятного продукта, то ли творога, то ли сыра…

Саша закончила с перекусом, когда хлопнула входная дверь и невеселый голос Андрея проговорил из прихожей:

— Ну что, готовы?

— Да-да… — торопливо промокнула салфеточкой губы Саша. — Мы готовы… Илья, ты где? Илья! Иди перекуси что-нибудь. Кормить только в самолете будут. А это долго… Илья, где ты? В чем дело? Тебя мать зовет, в конце концов.

— Саш… Саша, подожди. Не кричи, Саша… — пролепетала испуганно Леся, потирая холодные дрожащие руки. — Дело в том… Дело в том, что…

— Господи, ну что еще? — раздраженно повернулась к ней Саша. — Что ты мне хочешь сказать? Раньше не могла, что ли? Илья! — снова пронзительно крикнула она в глубь квартиры.

— Что у вас тут? Почему кричим? — заглянул в кухню Андрей и остановился как вкопанный, взглянув Лесе в лицо. Потом переспросил уже озабоченно: — Что стряслось, Лесь? Объясни толком.

— Дело в том, что… Андрей, он сбежал…

— Кто сбежал? — в один голос переспросили Саша и Андрей и переглянулись. Саша — неприязненно, Андрей — удивленно.

— Илья сбежал. Вместе с твоим отцом, — обращаясь исключительно к Андрею, тихо произнесла Леся и пожала плечами, будто извиняясь за это странное обстоятельство.

— С отцом?! С моим отцом? Ты чего несешь, Леська?

— Так! Погодите-ка, что-то я ничего не понимаю, — не дала сестре права голоса Саша. — Вы что надо мной издеваться вздумали? Где мой сын, я вас спрашиваю? Что происходит, в самом деле? Кто-нибудь объяснит мне вразумительно? Вы что тут все, с ума посходили, да? Как вы смеете? В конце концов, я ему мать. Я. И вы не смеете. Не смеете!