Ли Энн Лансфорд - Обнимая Эмму

– Ты ошибаешься. Это называется взрослением. Вот, что я делаю, может быть и тебе тоже стоит попробовать. – Вижу вспышку сожаления в его глазах, но я безумно зла.

– Я лучше пойду. – И ухожу. Я иду мимо его придурковатых друзей, всех наших товарищей, преподавателей, чтобы больше не слышать, как он кричит мое имя. Хватаю свой телефон и звоню бабушке. Она заверяет меня, что будет здесь через несколько минут, поэтому прячусь в стороне от школы, пока не вижу ее машину. Это было излишне, так как он не пошел меня искать.

– Эмма, что случилось? – бабушка смотрит на школьную дверь, а я тащу ее за собой.

– Я в бешенстве от этого парня.

– Сладкая, это не новость. Что он натворил?

– Эгоист.

– Это часть его ДНК. Мне придется поговорить с твоей мамой. Она должна была предупредить тебя о таких вещах. – Я улыбаюсь ей. – Хотя, эта девушка всего лишь танцевала от отчаяния. Но не ты, ты сопротивляешься, и кстати, это хорошо.

– Он сказал мне повзрослеть.

– Для этого у тебя еще много времени, кроме того, ты довольно зрелая. В скором времени он будет перед тобой пресмыкаться. А сейчас давай поедем домой и съедим немного мороженого, пока я готовлю ужин.

– Ты остаешься сегодня?

– А где еще мне быть? Я живу в этом доме. – Она смотрит на меня, словно я сошла с ума, раз задаю этот вопрос, и я открываю рот, чтобы спросить, что она имеет в виду, но прерываюсь от звука автомобильного гудка. Она пересекла перекресток, кажется, не обращая внимания на красный свет.

– Бабушка!

Она трясет головой, и пустой взгляд, кажется, исчез. – Теперь ты знаешь, откуда у тебя твой стиль вождения. – Не могу перестать смеяться из-за побега. Может быть, у нее просто неудачный день.

Я смакую мороженое, стоящее передо мной, вдыхая ароматы бабушкиной стряпни. Когда она остановила машину на соседней подъездной дорожке и, смеясь, тут же дала задний ход, обыгрывая свою ошибку как старую привычку, я решила, что должна поговорить с мамой или папой о ее вождении. Не думаю, что кто-нибудь еще должен подвергаться такому.

Мама и папа заходят в кухню, и мой папа по привычке переключает канал на новости. Мое лицо – это все что можно увидеть. Затем спина, когда я убегаю. Затем несчастный взгляд Уилла. Какого черта это показывают в главных новостях? Кардашьян не взорвала интернет? Кто-нибудь опубликовал секс-видео? Я имею в виду, что скорее всего это будет одна семья, но я не понимаю, чем я интересна прессе?

– Люк, Фэб показывают по телевизору! – визжит бабушка.

– Мам, это Эмма.

– Почему она целует того парня? Я говорила тебе, Люк, когда ты решил скрывать свои чувства, что однажды потеряешь ее.

– Мам, Фэб прямо перед тобой. Это Эмма, наша дочь. – Его голос успокаивал, и видно было, что в глазах сверкала боль. У мамы слезы в глазах, и мне хочется понять, что я пропустила.

Она пялится на него, затем ее лицо расслабляется. – Я знаю. – бормочет она, возвращаясь на кухню.

– Что с ней не так?

– Мы хотели поговорить с тобой вечером. Бабушка переезжает к нам. Ей диагностировали раннюю стадию Альцгеймера.

– Нет, - с трудом удается мне произнести.

– Эмма, это самая ранняя стадия. Не позволяй ей увидеть, как ты расстроена. Есть несколько правил и предупреждающих знаков, которые нам надо обсудить с тобой. Во-первых, почему тебя показывают по новостям?

– Уильям подписал сегодня контракт. С Южной Джорджией. Видимо, это огромное событие.

– Ох, я собираюсь надрать зад Джеймсу за то, что не рассказал мне, - говорит моя мама, хватая свой телефон.

– Не думаю, что он и Бретт знают. Они не были приглашены. – Их непонимающие взгляды – единственный ответ, который мне нужен. Мне не хочется пересказывать это снова. – Можем мы вернуться к бабушке?

Мой папа садится в свое кресло, а мама подходит крепко меня обнять. – Больше никаких поездок.

– Ага, я как раз собиралась вам рассказать. Она заехала сегодня за мной и напугала до смерти.

– Не хочется забирать ключи и заставлять чувствовать, словно ее лишают независимости. По словам докторов, это одно из самых худших, что можно сделать. Поэтому я собираюсь вывести из строя машину, чтобы она списала все на эти проблемы. – Я киваю, и он продолжает. – Не спорь с ней. Ты можешь аккуратно ее поправить. Но если у нее приступ, оставь все, как есть.

– Обманывать ее?

– В каком-то смысле, но только так, чтобы она не догадалась. Осложнения долго не продлятся, но у нее начнутся приступы. Конфронтация – самое худшее для нее. Она осознает, что что-то не так, но не поймет или не сможет вспомнить, что именно. В данный момент спор может навредить ей.

– Все, что угодно. – Слезы, сдерживаемые весь день, в конце концов пролились. – Я пойду в свою комнату.

– Эмма, - зовет мама. – Все будет хорошо. Мы будем с ней до самого конца. Она до сих пор твоя бабушка.

– Знаю.

– И он все еще любит тебя, независимо от того, что с тобой происходит.

– Знаю. Просто я не уверена, нравится ли мне такая его любовь.

– Вы оба еще молоды, и испытываете взрослые чувства при подростковом менталитете. Ошибки совершаются независимо от возраста, но важно, как ты на них реагируешь.

– Фэб, оставь ее в покое. – Я пользуюсь паузой, чтобы уйти. Я все еще слышу, как они обсуждают мои отношения. Папа думает, что мы слишком молоды; мама напоминает, какими были они и то, что он скрывал свои чувства, сделало ситуацию только хуже. Он говорит, что тогда все сработало просто замечательно, и она соглашается, но напоминает ему, что я – независимая личность, и ему нужно позволить мне найти свой путь. Я всего лишь хочу, чтобы этот день, этот ночной кошмар, повторяющийся в моей голове, закончился. Гуглю все, что можно, относительно бабушки и того, чего ожидать. Если я настолько потрясена, читая факты, то не могу даже представить, что чувствует она. Звонит мой телефон, на экране светится изображение Уильяма. Я не отклоняю его, но отправляю на голосовую почту. Насколько сильно я в нем нуждаюсь, настолько же сильно злюсь. Я обижена, обманута и чертовски растеряна. Спустя несколько минут открывается моя дверь.

– Знаю, ты злишься и не хочешь меня видеть, но мой папа рассказал мне про бабушку, и я понял, что тебе нужна поддержка. – Я игнорирую его, но он воспринимает это как поощрение и подходит к моей кровати. Укладываясь позади меня, крепко сжимает в своих руках. – Я буду тебя обнимать, и ты сможешь выплакаться. Дай этому выйти. Я буду здесь. - Его слова приносят столь необходимое мне облегчение и прежде, чем осознаю, я уже вымочила его плечо, мою подушку и девять сотен салфеток Клинекс, которые он мне подавал. – Я рядом, Эмс. Всегда.

– Ничего подобного. Я хочу отмотать время на год назад и заново его прожить. Хочу все начать сначала.

– В жизни так не бывает. Мы должны двигаться дальше.