Вильгельмина Макмерфи - Alleine zu Zweit (СИ)

Несмотря на то, что выслушивать подобное в свой адрес было невероятно тяжело, Аня не смела отрицать и перебивать. Потому что в глубине души признавала, что все это правда. Она знает его, но и он видит ее насквозь. Дима с самого начала знал, кто она такая. Что за человек. Да Аня этого, в общем-то, и не скрывала. Но он почему-то терпел. Столько времени он выносил ее «выходки», что сдержаться уже было трудно.

Брюнетка бесцельно слонялась по школе, стараясь обходить места скопления народа. Ее буквально воротило от мысли, что придется кому-то что-то объяснять. Естественно, правду она оставит при себе. Признаться, что Дима сорвался, означает сделать его для всех врагом номер один. Ведь никто так и не знал истинной причины их ссоры. И не узнает. Чем меньше народу в курсе, тем меньше крови в итоге прольется.

Вскоре девушке удалось найти себе занятие, потому что от хождения туда-обратно помутнело в глазах и кружилась голова. В библиотеке Аня наткнулась на группу ребят во главе с Петей Синицыным, которые упорно пытались разобраться в падежах и склонениях немецкого языка. Брюнетка великодушно согласилась им помочь, надеясь, что смена деятельности поможет на некоторое время забыть о своих душевных терзаниях. Так и вышло: через полчаса Аня больше не могла думать ни о чем, кроме как о недальновидности одноклассников. Они вовсю пытались понять хоть что-нибудь из того, что втолковывала им девушка, однако продвинуться хотя бы на шаг удалось лишь к закрытию библиотеки. Наказав нерадивым ученикам провести ночь в обнимку с учебником, Аня с чувством выполненного долга поползла к себе в спальню. Никогда прежде она не ощущала такую усталость. Даже после пятикилометрового кросса по стадиону под руководством Степанова.

Девушка решила, что это и к лучшему: можно сослаться на плохое самочувствие и избежать «серьезного» разговора с подругами. Открыв дверь и изобразив на лице великие мучения, Аня вошла в комнату. Софи и Света, до этого сидевшие на кровати последней и что-то бурно обсуждавшие, заметив подругу, сорвались с места и нацепили маски беззаботности. Брюнетка подозрительно посмотрела на обеих по очереди. Те тоже искоса поглядывали на Аню.

— Что? — спросила, наконец, девушка.

— Ничего, — пожала плечами Софи и закопалась в тетрадях.

— О чем вы говорили?

— Да так. Об экзаменах, — не поднимая головы из-за стола, ответила староста.

Аня фыркнула. Черта с два она им поверит.

— Света?.. — Аня повернулась к блондинке, зная, что ту расколоть можно в два счета. Слишком честной она была.

На лице Светы была явно выражена борьба, кипящая в голове. Она закусила нижнюю губу и смотрела то на Софи, то на Аню, не зная, чью сторону принять. Староста предостерегающе сжала в руках подушку.

— Блин, я так не могу, — блондинка сдалась под натиском темных Аниных глаз. Та мысленно возликовала. — Надо сказать, — обратилась она уже к Софи. — Она все равно узнает, так лучше пусть от нас.

— Да что узнаю? — вскипела Аня. Она терпеть не могла, когда у нее под носом плели интриги.

— Слушай, мы не уверены, что этим слухам можно верить. Возможно, кто-то просто хочет насолить тебе и… — начала Софи, сцепляя ладони в замок.

— Черт, говорите уже!

— Дима был с другой девушкой, — выпалила Света и скрестила пальцы, словно боясь Аниного гнева.

— В каком плане?

— В… том самом. Мне жаль, Аня, — произнесла Софи, обращая взгляд, полный сострадания, к подруге.

«Ну уж нет. Только не жалость».

— Ну и что? — брюнетка подняла бровь, сохраняя видимость спокойствия.

— Разве тебе не больно это слышать? — удивилась Света.

— Мы расстались. Он может делать, что хочет. Он свободен, — отрезала Аня. — Как и я, в общем-то.

— Аня, ты только не…

— О, черт, я нечаянно перепутала тетради и взяла Маринину, — показательно громко сообщила Аня, хотя в руках у нее ничего не было. — Пойду верну. Спасибо, что поделились со мной столь важной информацией. Даже не знаю, что делала бы без нее, — дернув бровью и ухмыльнувшись, девушка поспешила выйти в коридор. В воздухе так и витал этот запах. Запах сожаления.

Жалость. Как это отвратительно.

Жалеть можно бездомного пса; инвалида; проигравшую футбольную команду. Что угодно. Но не ее. Аня передернулась. Да и было бы за что жалеть! Пусть он спит, с кем хочет.

«Мневсеравно».

Брюнетка была уверена, что Дима сам распустил эту сплетню. Просто ей на зло. Просто чтобы сделать ее в глазах других еще более жалкой. Чтобы поиздеваться и доказать свое превосходство. От этого в крови Ани забурлила ярость. От еще недавнего осознания своей неправоты не осталось и следа.

Он наверняка думает, что она сидит сейчас в окружении подружек и плачется им в жилетку, тоннами поглощая шоколад и с удовлетворением выслушивая, какой он уродкозелмудак. Так ведь принято при расставании? Баба плачет, а мужик трахается.

«Ну уж нет». Как на счет того, чтобы пойти ва-банк?

Аня решительно двинулась прямо по коридору, минуя гостиную, где Леша с Игорем и парой десятиклассниц играли в карты на раздевание (судя по обнаженным торсам парней, счет был не в их пользу), и зашла в крыло мальчиков. Осталось вспомнить номер комнаты. Хотя что мешает действовать методом тыка? Это добавит чуть больше пикантности.

Впрочем, импровизировать не пришлось, и Аня сразу нашла нужную дверь. Настойчиво постучавшись, девушка молилась, чтобы он был у себя. Ей нужен был именно он. И он не заставил себя ждать.

Открыв дверь, Кирилл сверху вниз недовольно посмотрел на нежданную гостью.

— Чего тебе? Я собираюсь спать, — не слишком любезно отозвался блондин. Время было детское, однако Морозов, судя по его виду, действительно готовился ко сну. Кажется, Аня его прервала: пижамные штаны уже были на нем, а вот верх не оставлял простора воображению. Впрочем, может, он и спал в таком виде.

— Не против, если я составлю компанию? — Аня, не дожидаясь приглашения, бесцеремонно перешагнула порог, положила руки на плечи Морозова, подходя к нему вплотную, и, не давая ему опомниться, а себе передумать, практически набросилась на его губы. Тот поначалу слегка опешил и даже отступил на шаг. Потом, очевидно, разобрав, что к чему, захлопнул дверь и прижал Аню к ней лопатками, «отдирая» ее от себя.

— Ты умом тронулась? — рявкнул Морозов, держа девушку за плечи.

— Что не так? Помнится, когда-то ты сам этого хотел.

— У меня договоренность с твоим бойфрендом. Убирайся к черту.

— У него больше нет на меня прав, — фыркнула Аня. — Черт, Морозов, я сама к тебе пришла! Ты столько этого ждал. У тебя появился такой шанс доказать, что ты был прав на счет меня. Ну же.

— Я прекрасно знаю, что прав, — по лицу Кирилла расползлась знакомая ненавистная ухмылка. — Мне нужно, чтобы ты, детка, это сказала.