Вильгельмина Макмерфи - Alleine zu Zweit (СИ)

— Нет, — отрезала Аня, скрещивая на груди руки. — Странно, что за последние несколько дней ты этого не понял.

— Окей, можешь молчать, говорить я буду, — Дима прокашлялся. — Я поговорил со Светой. И, ты знаешь, охуел, — Аня недобро посмотрела на соседа, а тот продолжал: — Я не знаю, с чего ты вбила себе в голову эту херню и кто тебе ее рассказал, зато я точно знаю одно: ты идиотка.

— Наконец-то ты сказал то, что действительно обо мне думаешь, — процедила Аня, не поворачивая головы, хотя Дима уже давно сверлил ее взглядом.

— Другого вывода я просто не мог сделать. Я думал, ты обижаешься на то, что я в принципе общаюсь с Кириллом. Он ведь тебе не нравится, так? Хотя я и абсолютно не понимаю почему, но не суть. А ты выдумала какую-то чепуху, сама же в нее поверила, так еще и меня делаешь крайним. Очень разумно с твоей стороны, Вольф.

— Выдумала? — Аня лишилась дара речи. — Ты в своем уме?

— А ты? — спросил Дима в ответ более громко, чем того предполагали правила приличия, но Шварц настолько увлекся Синицыным, что не обратил ни малейшего внимания. — Да как ты вообще могла подумать, что я стал бы… — парень выругался. — Знаешь, из этого я могу сделать вывод, что скорее ты меня обсуждаешь со своими подругами, раз подозреваешь меня в подобном. Хотя мне похер, если честно. Но постарайся меня услышать: ни одно слово из того, в чем ты меня обвиняешь, не является правдой. Так что выкинь все это из головы и не смей обижаться на меня за то, что я бы и не подумал делать.

— Но…

— Шрам на ноге, говоришь? Да черта с два я видел этот шрам. Поверь, у тебя есть на что посмотреть кроме каких-то царапин. Татуировка? Да мало ли кто мог ее видеть! Черт, мне интересно, кто тебе сказал эту ересь? — Дима начал выходить из себя, о чем свидетельствовали льдинки в глазах.

— Твой дружок Морозов, — съязвила Аня. — Он сказал, что знает все от тебя.

— И ты поверила? Блять, Вольф, ты правда поверила? То есть, у тебя даже не возникло сомнения, что… Так, ладно, — Дима взял себя в руки, глубоко вздохнув. — Да он просто проверял тебя.

— И что это значит?

— То и значит. Он не верит, что ты… относишься ко мне так же, как и я к тебе.

— И поэтому решил поставить на мне свои дурацкие опыты? Это что, ты его надоумил? — Аня нахмурилась.

— Нет. Я ничего не знал. И сейчас не знаю, просто предполагаю. Я ничего ему не говорил из того, что могло бы хоть как-то нарушить твою частную жизнь.

— Значит, что-то ты все же ему рассказал?

— Мне пришлось, — парень пожал плечами. — Кирилл каким-то образом догадался, что между нами что-то есть, ну и задал мне пару вопросов. Я не мог не ответить.

— Ты мог бы послать его, — фыркнула Аня.

— Я не понимаю твоей ненависти к нему. Он нормальный парень. У нас даже есть кое-что общее.

— О, нет. У вас нет абсолютно ничего общего.

— Не спорь, — Дима закатил глаза. — Ты с ним почти не общалась, откуда такая уверенность?

Аня открыла было рот, чтобы ненароком упомянуть о том, что Морозов включил ее в свой «список», и сейчас фактически терроризирует, ища, как бы ударить побольнее. Ах да, а еще он знает, что у нее крупные неприятности. Точнее, пока что он не знает, что это именно по ее душу приходили несколько дней назад, но ему не составит большого труда выяснить это, и тогда все — конец. Но, посмотрев на Диму и уяснив для себя его отношение к Кириллу, Аня передумала. Пусть лучше остается в неведении, чем будет снова доставать ее своей опекой.

— Я встречала таких людей, как он, — уклончиво ответила девушка.

— Я тоже думал, что встречал таких, как ты. Но нет, — ухмыльнулся Дима. — Не существует абсолютно одинаковых людей.

— Мерзавцы и в Африке мерзавцы, — парировала Аня.

— Тебя не переубедить, — вздохнул парень. — И почему ты такая упертая? Неужели нельзя хоть раз уступить?

— Хоть раз? — Аня вскинула брови. — Да я уступаю тебе каждую ночь, — хмыкнула она с озорным огоньком в глазах.

— Не каждую, — поправил ее Дима. — Кстати, ты что, опять не спишь по ночам? — спросил он, изучая лицо девушки с явными признаками усталости.

— Не всегда получается, — пожала плечами Аня.

— Опять кошмары? — получив утвердительный кивок в качестве ответа, парень нахмурился. — Почему меня не позвала?

— Мы же не разговаривали, — напомнила брюнетка.

— А то мы много разговариваем в постели, — закатил глаза парень. — Если я узнаю, что ты опять не спишь, собственноручно подсыплю снотворного. Поняла?

— Не узнаешь, — ухмыльнулась девушка.

— Аня, я серьезно. Это не шутки. Ты не понимаешь, чем твоя беспечность может закончиться?

— Да не могу я спать, — сорвалась Аня. — Не могу, понимаешь? Как только закрою глаза — сразу их вижу. Это убивает меня.

— Я останусь сегодня.

— Не надо. Я не хочу.

— Я не спрашиваю, хочешь ты или нет. Сегодня спать ляжешь в десять вечера, не позже.

— О, Боги… — Аня закатила глаза. — Я даже в пятом классе не ложилась так рано.

— В одиннадцатом самое время.

— Ты не заставишь меня.

— Еще как заставлю. Ты не представляешь, насколько сильна моя сила убеждения, — Дима откинулся на спинку стула, закидывая ногу на ногу.

— Я тоже могу быть очень убедительной, когда захочу, — шепотом протянула Аня, двигаясь ближе к нему.

— Проверим? — Дима изогнул бровь, стараясь не обращать внимания на то, что девушка уже практически сидела на его стуле.

— Обязательно. Как насчет сегодня во время обеденного перерыва?

— Почему у нас постоянно возникают какие-то проблемы? — спросил Дима, оторвавшись от Аниных губ и задержав руку возле ее лица, убирая со лба выбившиеся пряди волос. Они стояли в небольшом проеме между стеной и лестницей на второй этаж — только здесь можно было урвать хоть капельку уединения и спрятаться от посторонних глаз. Брюнетка прислонялась спиной к холодной стене; обе ее руки покоились под рубашкой Димы, а тело насыщалось теплом его кожи. Они стояли близко-близко друг к другу. Казалось, никогда раньше между ними не было подобной близости — и речь вовсе не о физической, а о той ментальной, духовной, внутренней, которую так редко случается найти, а когда найдешь — сделаешь все, чтобы не потерять.

— Не знаю. Но без них было бы скучно, — улыбнулась девушка. — Интересно, что кончится раньше: терпение или упрямство? Как долго мы сможем выносить друг друга? — прищурив смеющиеся глаза, спросила она.

— У нас есть вся жизнь, чтобы проверить, — заметил Дима.

— Жизнь? Не думаю, что твои нервы настолько стальные, — хмыкнула Аня.

— А я уверен, что раз я продержался первые полгода, то имею полное право на компенсацию в виде тебя.

— А у компенсации есть право голоса? — поинтересовалась девушка, хотя наверняка знала, что ответит Дима.

— Не задавай глупых вопросов, — ухмыльнулся тот. — И вообще, мы сюда что, болтать пришли? Лично я намереваюсь сполна воспользоваться тем, чего был лишен всю эту неделю. Так что, Вольф, будь добра — помолчи.