Наталья Ермаковец - Отражение в глазах

— Конечно, посмотрим сейчас, — привычно буркнул Головин, чем прогнал появившееся обаяние. — Проходите в кабинет.

Таня обреченно подцепила голубую папку с дивана и тут же чуть не уронила ее, едва услышала предложение Княжева:

— Может, мне тоже послушать…

Нет, нет, только не это! Она сейчас и слова дельного не выдавит, вот опозорится-то. Хватит с нее и одного критикующего. Что, у них других дел нет? Давайте обойдемся без присутствия самого директора, надо же что-то поручать и своим сотрудникам.

— Викторыч, иди уже, у тебя совещание через десять минут, — незлобно напомнил Головин, и сердце Тани благодарно ускорилось. — Сейчас тут нужен свежий взгляд, потом все обсудим. Дело-то нешуточное.

— Так ведь и я не клоун, Макс, да и не в игрушки предлагаю играть.

Голос Княжева по сухости мог соперничать с пергаментом, но Головин качнул головой и шагнул в кабинет. Они словно поменялись своими должностями, и последнее слово оказалось за Максимом. Надо же, какой решительный! Но, раз не побоялся возразить начальству, ее-то он точно разделает по полной. Крохотное спокойствие Тани уменьшалось с каждым выдохом, и она плелась к двери, как на эшафот, ощущая спиной сверлящий взгляд Егора.

Все десять минут, пока Головин медленно переворачивал листы, в кабинете стояла напряженная тишина. Таня примостилась напротив на крае стула и наблюдала за выражением лица начальника, гадая, что последует дальше: похвала или выволочка.

Она так волновалась, что видела лишь темный широкий стол перед собой, который почему-то напоминал ей снятую с петель дверь, и хмурящегося Головина. Поговаривали, что он владел огромным объемом информации и удерживал в голове даже то, что напрямую не относилось к нему. Но даже если это было правдой лишь наполовину, Таня уже знала, что этот неприветливый человек не давал спуску никому и всерьез полагал, что сотрудники должны делать больше, чем от них требуется по инструкции. Гробовщик, ей-богу, и сейчас он явно подбрасывает в руке молоток, прикидывая, как получше забить в нее гвозди.

— Ну, все ясно. — Максим откинулся в кресле и скрестил пальцы рук в замок. — Работа проделана большая, качественная…

— Извините, можно я поясню: этот объект веду не я, а Света Синицкая, заместитель главного маркетолога, — брякнула Таня в приливе честности и скомкала бахрому платка.

— …но неполная, — завершил фразу Головин. Вот он, первый удар. — Конечно, я в курсе, кто чем занимается. Или полагаете, что вы приглашены сюда по ошибке?

Он подался вперед, словно намеревался заглянуть в глаза Тане, но та предпочла мгновенно опустить их и продолжила наматывать нитки на палец.

— И с этого момента ответственным за продвижение «Элит-квартала» назначаю вас, Татьяна Евгеньевна. — Пальцы Головина отбили такой бравурный марш на столешнице, что Таня невольно покосилась. — Попрошу вас детально проанализировать торговые площади в жилых кварталах за последние три-пять лет: что предпочитают размещать, на какого потребителя нацелены.

— Да я сейчас могу ответить. — Вырвавшееся бурчание было не лучшим поведением, но она никак не могла справиться с досадой: вот как объяснить Свете произошедшее? — Чаще всего в нежилых помещениях размещают аптеки, мелкие магазинчики. В их профильность не буду сейчас углубляться, но продовольственные преобладают. Ну, и объекты сферы услуг: парикмахерские, фитнес-залы, отделения банков опять же.

— Процентное соотношение? — Головин черканул что-то в блокноте.

— Посчитаю…

Карандаш заместителя директора оторвался от бумаги и улегся на указательный палец, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Найдя баланс, Максим тотчас его разрушил, и карандаш покатился к краю стола. Проследив глазами за его движением, Таня чуть не пропустила следующее указание:

— И раз уж первое задание у вас фактически готово, посмотрите, какие категории людей предпочитают элитное жилье. Пол, возраст, социальный статус, возможный доход. Одним словом, составьте портрет нашего потенциального клиента. Да, и запланируйте каждую неделю отчитываться лично мне.

Замечательно, только этого ей не хватало! Головин взял трубку телефона и задумчиво перевел глаза на Таню. Что, сомневается, выгонять ее или придумать еще что-нибудь напоследок? Мало ему озвученных заданий! Но Максим больше ничего не произнес и попрощался. Покидая приемную, Таня старательно сдерживала шаги, чтобы уход не стал похож на бегство.

После строгого кабинета заместителя генерального директора комната триста два показалась до боли родной и уютной. Даже несмотря на царивший беспорядок: бумаги все еще густым слоем покрывали пол. Таня прислонилась к косяку и на секунду закрыла глаза. Что сказать Свете, чтобы объяснить ситуацию с кварталом? Какие слова подыскать, чтобы стало ясно, что это не ее инициатива, а навязанное решение руководства?

В этот момент дверь комнаты снова открылась, и ввалился какой-то невысокий мужичок в спецовке с огромным калорифером в руках.

— Куда ставить-то? Решайте быстрее, мне других дел хватает.

Весь его недовольный вид говорил о том, что рабочий готов шмякнуть прибор об стену, но из-за тяжести затея срывается. Никто, даже Света, не успел и рта раскрыть, чтобы достойно ответить хаму, как вплыла Инесса Павловна. Она распорядилась разместить обогреватель между столами Тани и Светы и сдержанно заметила:

— Девочки, надеюсь, в дальнейшем любые недовольства сначала будут высказываться мне и лишь потом выше.

— Да не жаловались мы никому! Все и так знают про то, какую нам Роман свинью подложил со своей аллергией. — Света растопырила пальцы над обогревателем и одновременно отталкивала бедрами бедолагу Романа, тоже пытавшегося погреться.

— Почему же тогда сам генеральный звонил мне с просьбой помочь замерзающим маркетологам?

Коростылева возмущенно хлопнула ладошкой по столу, а потом зябко повела плечами.

— Извините, что невольно вас подставила, Инесса Павловна, — покаянно склонила голову Таня. — Меня просто увидели в таком роскошном оренбургском — или какой это? — платке. Я все и выложила, как-то не задумываясь.

— А стоило бы думать! Хоть изредка, — начальница выпускала последние колечки пара. — Это же твоя работа, Танечка.

— Кстати, о работе, — Таня повернулась к Синицкой, блаженно замершей у обогревателя в томной позе. — Ты меня тоже извини, Свет: твой квартал Головин передал мне.

— Ура! — неожиданно весело отреагировала та и милостиво сдвинулась в сторону, освобождая место у калорифера шмыгающему Роману. — Просто здорово! Ненавижу такие бредовые проекты. Ломаешь-ломаешь голову, а отдачи ноль. Так что спасибо Максу! Не думала, что он такой добрый.