Наталья Ермаковец - Отражение в глазах

Вот эта вешалка. Когда ее прибивали, мама основательно приложила себе молотком по пальцу, и ноготь долго оставался почерневшим. После этого злополучная доска с крючками пылилась несколько недель в углу, пока мама не набралась смелости вновь взять в руки инструменты.

Мебельная горка в зале служила дежурным складом, в который засовывалось все нужное и ненужное. Последнего оказывалось всегда больше, причем в таких количествах, что по всем законам оно не могло вместиться в ограниченное пространство. Может, там существовала волшебная стенка, за которую проваливались старые вещи, освобождая пустое место? Или за тайной дверцей жил неприметный пожиратель, а по ночам он изучал содержимое шкафов и съедал пыльный хлам? Загадка эта осталась без ответа и по сей день.

Люстра… О, несколько раз в году ее заботливо мыли. В воду мама неизменно добавляла пару капель нашатыря в надежде вернуть хрусталикам утраченный блеск. Задание же Тани состояло в том, чтобы повесить хрупкие висюльки обратно. Она это послушно делала и никогда даже не намекнула, что жутко боится упасть с поставленных друг на друга стульев.

Может, и хорошо, что вещи не умеют говорить, иначе они бы бесконечно шептали свои истории. И продавленный с одной стороны диван, и это кресло под плюшевым покрывалом с кисточками, и потрескивающая настольная лампа с перекрученным проводом, и ковер с треугольным отпечатком утюга сбоку…

У Егора же был не дом, а безликие стены, место под крышей, где ожидают наступление очередного утра. Вероятно, случись там пожар — и он не бросится ничего спасать. Ведь все выбрал чужой человек и методично расставил по нужным местам. Может, поэтому и тянет Княжева на работу. В мир, где воплотились его замыслы и желания: от зеркальных панелей на фасаде, корчащих рожи, до стремительных лифтов, по сути не нужных для четырех этажей.

Работа… Работа! Черт, она же и так опаздывала! Так нет же, еще и задумалась сейчас в коридоре и забыла о времени.

Таня проскользнула в ванную и встала под душ. Теплая вода, потом холодная. Пока греется под пущенной вновь теплой водой, можно почистить зубы. Та-ак, естественно, волосам нужно покапризничать, куда без этого. И Таня сушила их, расчесывала, снова сушила, смачивала водой разлетающиеся пряди, а закончила тем, что и всегда: собрала кудряшки в пучок и закрепила. Определенно пора обратиться за советом к хорошему парикмахеру. Ну, или спрятать ножницы подальше, чтобы в раздражении ненароком не укоротить свою шевелюру.

Серый свитерок под горло и брючный костюм темно-синего цвета. Траурно. Поэтому пиджак пусть поскучает дома. На шею — длинную цепочку с внушительным круглым кулоном-«тарелочкой». Не слишком изящно, но время катастрофически поджимает. И нет выхода: придется брать такси. О-хо-хо…

Парковка перед бизнес-центром была заполнена под завязку. Видно, действительно аврал был не только у маркетологов. Таня обошла машину Егора, забравшуюся одним колесом на тротуар, и впервые заметила на решетке радиатора знак, похожий на трезубец морского царя. Хищница на службе Посейдона. Нет, милый акуленок, которого тянет погладить по блестящему боку.

Ну почему, когда надо незаметно пробраться, холл обязательно будет полупустой? Столько автомобилей у входа, а внутри никого. Где постоянно отирающиеся у кофейного аппарата менеджеры? Или охранники, флиртующие с Любочкой и заслоняющие спинами вход? Разматывая шарф на ходу, Таня ворвалась в здание и помчалась к лестнице. Только бы не встретить Павловну, иначе головомойки не избежать!

Коростылеву она и не увидела, зато на полном ходу врезалась в Максима Головина, непонятно почему променявшего лифт на ступеньки. Заместитель генерального директора дрогнул от нежданного напора, но устоял и умудрился даже схватить Таню под локоть, что было кстати: инстинктивно она уже отшатнулась и наверняка бы полетела вниз.

— Здравствуйте, Максим Александрович. Простите, я так спешу…

— Надеюсь, на встречу со мной? Здравствуйте. Помните, вы должны были зайти ко мне с самого утра? А кое-кто уже обедает…

Черт, как же она могла забыть об этом! Если бы у нее была свободна рука, непременно бы хлопнула себя по лбу. А так лишь виновато зажмурилась и стала ногой нащупывать ступеньки, чтобы спуститься. Длинный Танин шарф повис разноцветной лентой, и Головин чуть не наступил на его край.

— Хотя можете уже не спешить. — Максим неожиданно вытащил из кармана сигарету и привалился спиной к стене. — По «Элиту» пока нет ничего нового. К сожалению… И все становится совсем непросто.

Головин сжал сигарету так, что из-под пальцев посыпались крупинки табака. Таня удивленно перевела взгляд на лицо Максима и увидела ту же усталость вокруг глаз, что и у Егора. Только привычная мрачность лица Головина приглушала тени и новые морщинки между бровей, а уголки его рта и так нечасто поднимались. Максим заметил, что его рассматривают, но против обыкновения не ощетинился еще больше, а тускло усмехнулся.

— А почему вы опоздали, Татьяна? Да еще и на пару часов? — Он бросил испорченную сигарету прямо на пол и перестал использовать стену в качестве опоры.

— Мне разрешили задержаться… Егор Викторович в курсе, — Таня стушевалась под пристальным взглядом.

Почему ей так неудобно, прямо до сухости во рту? Головин же неторопливо собрал свободный край шарфа на манер гармошки и подошел к Тане совсем близко.

— Знаете, для любителей посплетничать служебные романы, особенно с руководством, — лакомый кусочек. Завистники разбирают по косточкам каждое сказанное слово, обсасывают любые мелочи, и все только ради собственного развлечения.

— Зачем вы мне это говорите?

— Потому, Таня, что вы не умеете держать удар, а так хотя бы будете готовы.

Шарф переместился на плечо хозяйки и заструился красивым каскадом. Черт, почему мужчины, чтобы избежать дальнейших расспросов, просто поворачиваются спиной к собеседнику и уходят? Хотя что она хочет еще услышать, если все и так сказано максимально прозрачно? Максим предупредил… Вот только какой его интерес во всем этом? Простая ли дружеская забота? Так они даже не приятели! Какая ему разница, будет Таня переживать или нет? Да и не спросит она никогда Головина о таком. Черт, черт, черт!

Распахнув дверь в родной кабинет, Таня сбросила куртку на вешалку и протиснулась к своему столу. Плывущие мыльные пузыри по дремлющему экрану пропали, едва она коснулась «мышки». Спасибо Свете: не придется тратить время на включение и загрузку компьютера. Интересно, а с кем это Синицкая болтает по телефону настолько увлеченно, что проигнорировала ее приветствие? И Ромыч в своем репертуаре: весь погружен в чтение, глаза скоро прилипнут к экрану. Почему он не носит очки? Надо будет ему сказать, что образ «человека неотсюда» трудно испортить оправой со стеклами на носу.