Логан Ченс - Изучи меня (ЛП)

– Да, возможно, так и будет.

– Что говорят врачи, что с вами не так? – спрашивает он.

– Я сам доктор, и я говорю, что медленно умираю.

– Разве мы все не умираем, сын мой?

Я смеюсь над его словами. Я не болен, на самом деле, я никогда не был здоровее чем сейчас. А вот то, что здоров прямо сейчас – настоящий позор. Прошло уже два года. Два долгих года наполненных желанием умереть.

Но смерть никак не приходит.

Бог работает таинственным образом? И все о чем я могу думать: что я ему сделал ?

Говорят, у врачей самый ужасный комплекс Бога, и может быть, в какой-то момент моей жизни у меня он тоже был. Теперь, я провожу каждый день чертовски хорошо зная, что я вовсе не Бог.

– И что вы чувствуете по этому поводу? – спрашивает мой терапевт, доктор Гейл Фланиган.

– Я чувствую разочарование.

– А может тебе стоит узнать, что она хочет. Это может быть хорошо для вас.

Я осматриваю ее кабинет. Я приезжаю сюда почти два года. Меня об этом умоляла мама, и я, наконец сдался.

Гейл пытается заставить меня взглянуть в лицо моим проблемам, но я никогда не хотел иметь с ними дело. Какие у меня аргументы? Я надеялся на то, что если я их не буду замечать, то они просто исчезнут.

Именно Гейл, предложила мне преподавать вместо того, чтобы заниматься практической медициной. Идея, которую я оценил. Я бы не добился ничего хорошего, спасая чьи-то жизни, не имея желания спасти свою собственную.

– Расскажете мне о той девушке? О ваших с ней отношениях.

Я откидываюсь назад в кресле. Все думают, что во время терапии ты лежишь на удобном кожаном диване, но это не так, я сижу на желтом кожаном кресле у окна, в которое постоянно бросаю взгляд.

Гейл понятия не имеет о том, что Марли – моя студентка. Она бы никогда никому об этом не рассказала, я уверен в этом, но это – личное, о чем я не хочу рассказывать. Чтобы сохранить тайну личной жизни Марли.

– Я думаю, с ней покончено.

– Почему вы так думаете? – ее черные волосы стянуты на затылке, и это напоминает мне о Дженнифер.

– Я все испортил. Я не знаю. Я просто не хочу слишком сильно увлекаться.

– Думаю, что это умно. Вы прошли долгий путь, Хьюстон. Я вами горжусь, но вам еще предстоит долгий путь.

Долгий путь. Может быть, я не хочу проходить весь этот путь. Может быть, я просто хочу продолжать двигаться по этой пустыне, в которую превратилась моя жизнь. Путешествовать по пыльным дорогам в моем сознании и затеряться на забытых равнинах.

Гейл думает, что может меня вылечить. Марли тоже так думает. Но, может быть, меня не нужно лечить. Возможно, именно такой должна быть моя жизнь.

– Да, возможно, – говорю я ей, потирая ладонью под подбородком.

– Хьюстон, я хочу, чтобы вы подумали о том, чтобы позвонить Дженнифер.

Я киваю.

– О’кей, – смотрю на часы, ожидая момента окончания сеанса. Каждая секунда кажется вечностью, и я умоляю Вселенную поторопиться.

Гейл замечает мой дискомфорт и улыбается.

– Сегодня мы можем закончить пораньше. Думаю, вам много о чем нужно подумать.

Я встаю.

– Спасибо.

26 апреля

Прошлой ночью я совсем не спал. Мое сознание заполнили воспоминания. У меня больше нет Марли. Я скучаю по ней.

27 апреля

Как долго человек может пожить без сна? Я знаю ответ на этот вопрос. Я ведь врач. Двести шестьдесят четыре часа. Кошмары неумолимы. Я видел, как Марли на меня смотрела во время занятия. Я хотел молить ее о том, чтобы она помогла мне скрыться от всего этого. Но мне ничто не поможет.

28 апреля

Итак, настал этот день.

Глава 19

Марли

Via dolorosa (латынь) «Путь страданий» – тревожное или болезненное путешествие или процесс.

Я просто в бешенстве. Это похоже на борьбу с пожаром с помощью огня. С Хьюстоном все в порядке, пока ему не нужно делиться чем-нибудь личным. Возможно, он прав, может быть, он не может любить. Возможно, он не может дать мне то, чего я хочу. Но, ох! как же я хочу этого с ним. Я так ужасно этого хочу. Но не могу продолжать желать то, что никогда не произойдет. Почему Хьюстон не сказал, кто она? Но технически, какое у меня было право, у него об этом спрашивать? Отношения без обязательств подразумевают, что ни перед кем не нужно отчитываться. Подразумевают отсутствие эмоций. Предполагается, что мне не следует беспокоиться. А я беспокоюсь. Поэтому, лучше всего со всем этим покончить.

Сегодня спокойная ночь, я беру книгу по анатомии, чтобы немного позаниматься перед завтрашним уроком.

Мой телефон пиликает, информируя о входящем сообщении, и я достаю его из своей сумки.

Профессор Дейл: «Можешь заскочить и забрать тесты для завтрашнего занятия, ну, и поработать завтра вместо меня?»

Будучи его помощником, я вполне могу провести одно или два занятия. Но он никогда раньше меня об этом не просил. Обычно, он все сам контролировал и появлялся на занятиях каждое утро.

Что-то не так. Он был таким отстраненным с тех пор, как мы порвали.

Я завязываю волосы в хвостик и надеваю узкие джинсы и длинный пурпурный свитер. Проносясь по ступенькам крыльца моего дома, я беспокойно думаю о том, с чем мне предстоит встретиться, когда я войду в квартиру Хьюстона.

Я стучу костяшками пальцев по деревянной двери. Проходит несколько минут, но ответа нет. Я начинаю сильнее нервничать. На этот раз я стучусь немного громче. Ничего.

Кручу дверную ручку. Не заперто. Должна ли я входить? Возможно, что-то случилось. Когда я вхожу внутрь замечаю, что жалюзи опущены, и внутри достаточно темно.

– Хьюстон? – кричу я.

Ничего.

Облако пылинок кружит вокруг свечи, мерцающей вдали. Я иду к ней.

На полу, между диваном и журнальным столиком, сидит Хьюстон. По деревянному полу разбросаны какие-то бумаги и фотографии.

Наполовину пустая бутылка бурбона стоит за фотографией, которую я не могу разглядеть.

– Хьюстон?

Его налитые кровью глаза смотрят на меня. В руке зажат голубой плюшевый мишка.

– Уходи, – его хриплый голос треснул на последнем слоге. Черт возьми, вот сейчас я прям возьму и уйду. Этот мужчина для меня все. Я не уйду. Когда опускаюсь, чтобы сесть рядом с ним, то ощущаю исходящий от него запах бурбона и… отчаяния.

– Хьюстон, поговори со мной, пожалуйста, – уговариваю его я.

– Бери все, что нужно для занятия, и проваливай отсюда.

Я ни за что не уйду. Его слова меня не убедят. Очевидно, что их причиной является боль. Я двигаюсь ближе. Мое сердце стучит, когда я скольжу глазами по фотографиям, разбросанным по полу.

С фотографии мне улыбается маленький мальчик с темными волосами и глазами, такими же, как у Хьюстона. Мои глаза сфокусированы на нем. Мои трясущиеся пальцы хватают фотографию, и я подношу ее ближе. О, Боже.