Алекс Мелроуз - Hassliebe. Афериsт (СИ)

— Вот вы мне все это сейчас говорите, а мне сладко что ли? — Август поднялся, скрипнув зубами. — Я только узнал, что, оказывается, мой сотрудник, которому я доверял, которого принял в команду, за которого переживал и волновался, как за сына, как за каждого из вас, оказался убийцей, который поубивал несчетное число людей, да еще и в меня стрелял. Что вы мне прикажете делать?

— Но не убил ведь… — повторил Нолан тихо аргумент Эммы и поджал губы, понимая, как это глупо звучит. — Товарищ генерал, мы понимаем, как все это звучит, правда понимаем, но мы молчали не потому, что хотели обманывать Вас. Точнее… черт, как же все глупо! — выругался он, отвернувшись к окну. — Я вообще перестал понимать, что за хрень происходит. Нил в больнице, не известно, когда встанет, Киллиан мертв, Эмма обвиняется в убийстве… Разве так бывает? Все и сразу так быстро, почти без промежутков?

— Черная полоса, брат, — поморщился Бут, покачав головой, — бывает и такое. Надо переждать, все встанет на свои места.

— А если не встанет? — Грэм облизал губы, подняв на них глаза. — Мало ли что еще успеется случиться до того, как начнется эта самая светлая сторона? Кто-то еще умрет? Что еще может случиться?

— Да с такими темпами — что угодно, — огрызнулся Нолан, сложив руки на груди, — сейчас главное вытащить Эмму, потому что это полнейшее недоразумение.

— Но тогда нужно найти доказательства ее невиновности. Железное алиби, которое докажет, что на время убийств она была… с кем-то, да хоть с кем, не важно. Просто нужно найти что-то, что поможет нам ее вытащить.

— А если не найдем? — Миллс облизал губы, почесав подбородок. — У нее же ребенок, мать… Она не может сесть за убийство.

— И что ты сделаешь? — вскинул бровь Бут. — Скажешь, что это ты надел парик и придушил кого-то там? Это не выход, если такой бред пришел тебе в голову.

— И близко не это. Они же сказали, что им прислали видео? Нужно как-нибудь его посмотреть, может, это подделка? Монтаж, склейка, да что угодно. Или наложили кадры и куски видео. Бывает же.

— Да, вполне может быть монтаж, — спохватился Дэвид, и его глаза загорелись. — Нужно добыть эти видеозаписи, и тогда Нил… Дьявол, как он не вовремя! Ничего, заставим его работать на гребанной коляске, я его даже на руках потащу, куда надо будет, лишь бы разобрался.

— И вот как вы себе это представляете? — осведомился генерал.

— Они же обязаны предъявить доказательства.

— Предъявят. Я сейчас поеду и во всем разберусь. Более того я уверен, что вам будет разрешено свидание с ней. По крайней мере одному из вас точно. Так что постарайтесь заранее продумать, как будете разговаривать, время все-таки не резиновое. Ну, а сейчас, — он помолчал, посмотрев на часы, — меня ждут, а я тут с вами языками чешу. И отставить панику, разберемся во всем.

— Есть, товарищ генерал, — сухо отозвались они, переглянувшись.

Эмма сидела в камере, прислонившись к стене, и смотрела немигающим взглядом в пустоту. Работая в участке почти половину жизни, она не раз сажала преступников за решетку, но только сейчас, заняв их место, поняла, что они чувствовали в этом унылом месте. Грязная койка, три стены и решетка. Вот и все ее развлечения. И еще мысли. Десятки, сотни мыслей, которые буквально атаковали ее, не давая даже уснуть, хотя спать на такой жесткой кровати были более чем проблематично.

Через пару часов ее забрали на допрос, и она даже посмеялась, ощутив наконец свою работу со всех сторон. Темная комната с зеркальной стеной, стол, лампа и стул. И эта стена, по традиции, является стеклом, за которым за ней наблюдают следователи. Хотя на этот раз еще должен быть и Бут. Она хотела бы думать, что ей легче от того, что поблизости знакомый человек, но от этого было только хуже. Ей снова и снова показывали два черно-белых видео, очень размытых и некачественных, где на первом было видно, как светловолосая девушка (видео было снято сбоку) душила темноволосую женщину на лестничной площадке, а на втором та же самая светловолосая девушка выстрелила в другую женщину из пистолета за стеллажами в магазине и выскочила через черный выход. От адвоката она хотела отказаться, но Август настоял, и незнакомый мужчина почти час пытался доказать, что видео слишком некачественное, да еще и снято на напрямую, утверждая, что улика очень и очень косвенная. Вопросы задавались ей не раз и не два, но она не то, что не отвечала, она даже не поднимала головы, глядя в одну точку на столе, стараясь дышать как можно тише. И когда ее вернули в КПЗ, легкая ухмылка коснулась ее губ, и блондинка медленно сползла вниз по стене, спрятав лицо в коленях.

Еда хоть и неприятная — пересушенная рыба, жесткий хлеб — но хоть что-то, когда в животе урчит, набросишься на первое, что дадут. Поставив тарелку на пол, Свон закрыла глаза, стараясь как можно меньше думать, но мысли все равно мешали ей успокоиться, снова не давая расслабиться. Ее мучил Генри, что будет, если ее реально посадят? Сможет ли Мэри все это время заботиться о нем, если учесть, что у нее уже сейчас проблемы с сердцем? Или его отдадут в приют? Нет, этого она не могла допустить. Такими темпами она бы согласилась на все, что угодно, если бы была уверена, что с ее сыном все будет хорошо, если он будет накормлен, одет и обут, если он будет в тепле, но сейчас она прекрасно осознавала, что ее признание ни к чему хорошему не приведет. И Эмма молчала, кусая губы и не открывая глаза, понимая, что Киллиан сейчас бы все, так сказать, разрулил, в его непревзойденной, уверенной и немного неправильной манере, но он бы нашел выход. Шел второй день, а Эмма уже была сама не рада, что не начала решать проблему в первый же день. Она знала, что Август сейчас наверняка пытается во всем разобраться, да и Грэм с Дэйвом явно не бездействовали.

Вдруг послышались шаги, и в комнаты вошел мужчина в форме.

— На выход. Тебе разрешили свидание.

— Какая прелесть, — уныло протянула она, поднимаясь, и вышла в коридор, даже не посмотрев на незнакомца, стараясь показать всем своим видом, что ей нет до него никакого дела.

Когда ее ввели в другую комнату, Свон на мгновение замерла, увидев за столом напряженного Грэма, который испытывающе взирал на нее хмурыми глазами. Она медленно опустилась на стул и сложила руки на груди, подняв на него глаза.

— Свободен, — произнес Миллс, и охранник покинул комнату, закрыв за собой дверь, — все-таки есть плюсы в том, чтобы быть опером, — попытался пошутить он, но почти сразу замолчал и подался вперед. — Здесь нет видеокамер, нет других прослушивающих устройств. Расскажи мне, что на самом деле произошло. Я хочу знать. Ты же не готова признать вину? Это не скоротает срок, ты сама знаешь, так что даже не…

— Грэм, — Эмма оборвала его, облизав губы, и сверкнула глазами, — это была я, понимаешь? Я саму себя называла вторым убийцей, чтобы не вызвать подозрений.