Алекс Мелроуз - Hassliebe. Афериsт (СИ)

— Август, уйми своих, — рявкнул на генерала мужчина, и тот, поджав губы, кивнул парням, опустив глаза. Те вскинули брови, провожая Эмму взглядом. Девушка все это время молчала, глядя себе под ноги, и сейчас она, не поднимая головы, вышла из комнаты, ни разу не обернувшись.

— И что это сейчас было? — накинулся Грэм на Бута, который, как только закрылась дверь, устало опустился в кресло, проведя рукой по лицу. — Как Вы позволили им ее забрать? Это же чушь собачья! Наша Эмма — убийца? Да это уму не постижимо, черт возьми!

— Почему Вы их не остановили? — кивнул Грэм, сжав руки в кулаки. — Вы же могли их остановить, это же реально бред! Что они себе позволяют? Так не делается, они не имели права так поступать!

— Миллс, Нолан, умерьте уже пыл, — протянул он, покачав головой, — я сам ничерта не понимаю, но кто я и кто они, чтобы указывать им? Обещаю, мы во всем разберемся, все узнаем, проверим. Но если это действительно так…

— Она не могла, — облизал губы Дэвид, сглотнув, — это же Эмма. Какое убийство?

— И о каких женщинах они говорили? Я что-то пропустил?

— Да, ваши два дела, — хмыкнул генерал, вскинув бровь, — или забыли уже? Вы ведь там не разобрали парочка дел, среди них два убийства. Удушение и еще что-то, не помню уже точно.

— Удушение? — Миллс даже закашлялся от скрипучего смеха. — Ей-богу, я еще могу каким-то дальним вариантом представить, чтобы Эмма кого-то пристрелила, потому что мы все стреляем, но удушение… Это вообще не серьезно. Это вот чистейший бред.

— Вот вы мне все это сейчас говорите, а что я могу сделать? — Август поднялся, скрипнув зубами. — Я только узнал, что, оказывается, мой сотрудник, которому я доверял, которого принял в команду, за которого переживал и волновался, как за сына, как за каждого из вас, оказался убийцей, который поубивал несчетное число людей, да еще и в меня стрелял. Что вы мне прикажете делать?

— Но не убил ведь… — повторил Нолан тихо аргумент Эммы и поджал губы, понимая, как это глупо звучит. — Товарищ генерал, мы понимаем, как все это звучит, правда понимаем, но мы молчали не потому, что хотели обманывать Вас. Точнее… черт, как же все глупо! — выругался он, отвернувшись к окну. — Я вообще перестал понимать, что за хрень происходит. Нил в больнице, не известно, когда встанет, Киллиан мертв, Эмма обвиняется в убийстве… Разве так бывает? Все и сразу так быстро, почти без промежутков?

— Черная полоса, брат, — поморщился Бут, покачав головой, — бывает и такое. Надо переждать, все встанет на свои места.

— А если не встанет? — Грэм облизал губы, подняв на них глаза. — Мало ли что еще успеется случиться до того, как начнется эта самая светлая сторона? Кто-то еще умрет? Что еще может случиться?

— Да с такими темпами — что угодно, — огрызнулся Нолан, сложив руки на груди, — сейчас главное вытащить Эмму, потому что это полнейшее недоразумение.

— Но тогда нужно найти доказательства ее невиновности. Железное алиби, которое докажет, что на время убийств она была… с кем-то, да хоть с кем, не важно. Просто нужно найти что-то, что поможет нам ее вытащить.

— А если не найдем? — Миллс облизал губы, почесав подбородок. — У нее же ребенок, мать… Она не может сесть за убийство.

— И что ты сделаешь? — вскинул бровь Бут. — Скажешь, что это ты надел парик и придушил кого-то там? Это не выход, если такой бред пришел тебе в голову.

— И близко не это. Они же сказали, что им прислали видео? Нужно как-нибудь его посмотреть, может, это подделка? Фотошоп. Или наложили что-нибудь. Бывает же.

— Да, вполне может быть монтаж, — спохватился Дэвид, и его глаза загорелись. — Нужно добыть эти видеозаписи, и тогда Нил… Дьявол, как он не вовремя! Ничего, заставим его работать на гребанной коляске, я его даже на руках потащу, куда надо будет, лишь бы разобрался.

— И вот как вы себе это представляете? — осведомился генерал. — Как вы получите видеозаписи? Придете и попросите? Серьезно?

— Они же обязаны предъявить доказательства.

— Да, в суде и предъявят. И тогда уже ничего не получится сделать. Приговор будет объявлен на месте, у вас не будет времени что-то там пересмотреть и попытаться вытащить Эмму. У нас тупик, ребята. Нужно больше думать, пока еще есть время. Я тоже не хочу верить, что она виновата, но не могу и отрицать, что перед фактами я бессилен, хотя я пока их и не видел. Но я собираюсь ехать туда и разбираться во всем. Вас бы я собой брать не хотел, — он помолчал, — но я так понимаю, что даже если я не разрешу, вы все равно поедете, верно?

— Поживем — увидим, — медленно отозвался Грэм, погруженный в свои мысли, — пока можете нам сообщить адрес этого полицейского участка? Мы пока с Дэйвом подумаем и, может, потом подъедем.

— Ох, и нарветесь вы, ребята, — покачал головой Бут, — ох и нарветесь.

Эмма сидела в камере, прислонившись к стене, и смотрела немигающим взглядом в пустоту. Работая в участке почти половину жизни, она не раз сажала преступников за решетку, но только сейчас, заняв их место, поняла, что они чувствовали в этом унылом месте. Грязная койка, три стены и решетка. Вот и все ее развлечения. И еще мысли. Десятки, сотни мыслей, которые буквально атаковали ее, не давая даже уснуть, хотя спать на такой жесткой кровати были более чем проблематично.

Час назад к ней приходил «плохой коп», как она его окрестила, потому что он орал и брызгал слюной на метр от себя, заставляя ее то и дело морщиться, отворачиваясь от него. Он снова и снова показывал ей два черно-белых видео, очень размытых и некачественных, где на первом было видно, как светловолосая девушка со спины душила темноволосую женщину на лестничной площадке какого-то дома, а на втором та же самая светловолосая девушка выстрелила в другую женщину из пистолета за стеллажами в магазине и выскочила через черный выход. Мужчина по сотому разу пытался выбить у нее признание, повышая голос, угрожая, рыча так, что у нее закладывало уши, но она не то, что не отвечала, она даже не поднимала головы, глядя в одну точку на полу, стараясь дышать как можно тише. И выдохнула только когда он ушел, хлопнув дверью в порыве гнева. Легкая ухмылка коснулась ее губ, и блондинка медленно сползла вниз по стене, спрятав лицо в коленях.

Очень хотелось пить, но она знала, что ни за что не попросит их ни о чем, решив устроить «молчаливую» голодовку, тем самым показывая, что сотрудничать она не будет. Свон закрыла глаза, стараясь как можно меньше думать, но мысли все равно мешали ей успокоиться, снова не давая расслабиться. Ее мучил Генри, что будет, если ее реально посадят? Сможет ли Мэри все это время заботиться о нем, если учесть, что у нее уже сейчас проблемы с сердцем? Или его отдадут в приют? Нет, этого она не могла допустить.

Такими темпами она бы согласилась на все, что угодно, если бы была уверена, что с ее сыном все будет хорошо, если он будет накормлен, одет и обут, если он будет в тепле, но сейчас она прекрасно осознавала, что ее признание ни к чему хорошему не приведет. И Эмма молчала, кусая губы и не открывая глаза, понимая, что Киллиан сейчас бы все, так сказать, разрулил, в его непревзойденной, уверенной и немного неправильной манере, но он бы нашел выход.