Скай Уоррен - Заключенный (ЛП)

Она вглядывается в мое лицо, стараясь при этом казаться уверенной. Ее дыхание неровное, немного паникует. Кое-что заставляет мою кровь вскипеть. Возбуждение.

8 глава

Эбигейл

Он даже не прикасается ко мне, но я чувствую, что прижата к стене лишь его присутствием. Наверное, это прозвучит безумно, но я знала, что он придет, как буря со смертельно опасным вихрем и электричеством в воздухе.

Плохо соображая, я понимаю, что должна позвать охранника, но все происходит как во сне, в котором я ни до кого не могу достучаться. А может, просто не хочу, потому что быть рядом с ним так чертовски приятно и запретно, как расслабляться под солнцем, когда должна заниматься домашними хлопотами. Разве что солнце не убивает людей.

Грейсон одаривает меня пристальным взглядом, и уже во второй раз мне приходит в голову мысль, что его красота — олицетворение жестокости. Шрам, пересекающий его темную бровь, выглядит так, словно кто-то пытался лишить мужчину глаза.

Кандалы позвякивают, когда он медленно тянет руки к моему лицу, словно боясь разрушить момент. Мой пульс зашкаливает.

Его движения сильные и размеренные, указательным пальцем он касается душки. О Боже, он хочет снять мои очки.

— Не нужно, — шепчу я.

— Не нужно, что? — Он трогает край очков, наблюдая за мной.

— Ты не можешь снять мои очки.

— Я так не думаю, — его рот находится в сантиметрах от моего, я чувствую тепло дыхания кончиком носа.

Сердце бешено колотится от смеси страха и чего-то еще.

— Нет, Грейсон, не стоит, — предупреждаю его, — хочешь, чтобы я позвала Диксона? — разумеется, я не хочу этого делать. Грейсона исключат из класса, возможно, даже посадят в одиночку.

— Осмелюсь предположить, что ты этого не сделаешь, — шепчет он в ответ.

У меня перехватывает дыхание, когда он проводит пальцами по вискам, касаясь нежной кожи, снимая очки. Он опускает их и заглядывает мне в глаза, между нами все вокруг пропадает, остается только тепло его тела. Я падаю, исчезая в черной дыре, у меня кружится голова. Какого черта я делаю?

Выхватываю очки из его руки и надеваю обратно.

— Отойди, заключенный, — я толкаю его, и он отступает назад. Уголки его губ подрагивают в улыбке.

— Как скажите, мисс Уинслоу.

Кровь закипает, руки покалывает от прикосновения к его груди. Меня пугает, как легко ему удалось вторгнуться в мое пространство. Я поправляю очки, разрушая этот момент, вновь обозначая границы между нами. Я пытаюсь взять контроль в свои руки, потому что происходящее неправильно.

— Ты хочешь попасть в газету «Кингмен»?

Он пожимает плечами, но уже поздно, я знаю, что ему это нужно. Мне удалось найти его уязвимое место.

— Тогда напиши правду о том времени, когда был ребенком. Правду.

9 глава

Грейсон

Когда я прихожу на следующее занятие, мисс Уинслоу передвигает стулья так, чтобы мы сидели в алфавитном порядке. По ее словам, она делает это для того, чтобы разделить нескольких болтающих парней, но мы оба знаем правду: она хочет оградиться от меня, вытеснить из своего пространства. Поскольку моя фамилия Кейн, мисс Уинслоу отсаживает меня в середину, зато ее стол занимает парень по имени Цейман.

Меня устраивает такой порядок вещей, поскольку я здесь для того, чтобы попасть в газету, оставить сообщение Стоуну и другим парням. Как только его получат, они придут за мной. Я знаю, что могу им доверять, так же как и они, в свою очередь, могут положиться на меня. Если у меня есть план, он сработает.

Можно быть сильным или слабым, а я сильнее происходящего между мной и мисс Уинслоу. Даже если я хочу пулей вылететь из этой комнаты, все равно останусь.

Я сижу в классе и внимательно слушаю, без какого-либо зрительного контакта с ней. Впитываю материал, как губка, не думая о том, как звучит ее голос. Я пытаюсь следовать ее советам и абстрагируюсь от всего вокруг, прямо как в тот раз, когда ее руки были на мне. Тогда я снял ее очки, а она взглянула на меня, и я почувствовал, будто она принадлежит мне.

От того, что я ее игнорирую, становится только хуже. Я вижу мисс Уинслоу, даже не смотря на нее. Чувствую каждое ее движение, когда она ходит по классу, знаю в каком она расположении духа. В Франклин-Сити, неподалеку от нашего укрытия, есть табличка, гласящая: «ОПАСНО: ВОСПЛАМЕНЯЕМАЯ ЭЛЕКТРОСЕТЬ». Именно так я чувствую себя в классе. Самому Дьяволу должно быть известно, насколько опасны электрические импульсы, искрящиеся между нами.

10 глава

Эбигейл

Говорят, существует всего два типа страха. Один заставляет тебя мчаться со всех ног далеко-далеко прочь, от другого кровь в жилах стынет, и ты отвести взгляд. Грейсон — воплощение последнего. Я поменяла места, только чтобы держать его на расстоянии, потому что произошедшее тогда в кабинете, было неправильно.

Порой по ночам я вспоминаю об этом с ужасом и трепетом, остро ощущая вихрь в своем животе. Воспоминания, как украденный драгоценный камень, которым мне не следует обладать, но в то же время, я никак не могу от него избавиться.

Похоже, моя идея сработала, и Грейсон хочет игнорировать меня так же, как и я его. Никаких больше многозначительных взглядов и коварных улыбок. Он заставил себя работать так, словно от этого зависит его жизнь. Или смерть.

Неделю за неделей я даю уроки. Хожу по комнате туда-сюда, пока они пишут. Если бы кто-то наблюдал за классом, то наверняка решил бы, что я отчужденный преподаватель, но с большим стажем, а Грейсон для меня всего лишь номер.

Только это неправда.

Грейсон способен заглянуть глубоко-глубоко в меня, а это убивает. Ни его руки, ни взгляды, а слова. Его рассказ шокирует меня. Недоработанная, но душераздирающая история о мальчике, которого держат в плену в подвале. Хотя сначала кажется, будто рассказ о мышонке по имени Мануэль, только он не в клетке, не в маленькой бутылке из-под воды, не бегает в крутящемся колесе, эта мышка живет в стенах. Мануэль — грызун, который должен быть убит, попавшись в ловушку, только эта мышка все, что есть у мальчика. Он утешает его и подкармливает. Здесь есть и другие дети. Дети, застрявшие в ловушке без телевизора и игр. Я не понимаю, что происходит, и кто удерживает его там. Ему не хватает еды, но, тем не менее, он отламывает маленькие кусочки пиццы в надежде, что Мануэль вернется.

Затем рассказ повествует о том времени, когда мышка не приходит. Мальчик отмечает дни, выскребая их на стене гвоздем. Он сидит в том углу, где обычно появляется Мануэль, выжидая с трудом каждую минуту, ведь кроме этой мышки у него больше никого нет.

Мальчик никогда не поднимается наверх, от осознания того, что он даже не пытается это сделать, становится больно.