Алла Холод - Девочка из провинции (СИ)

Кузя хватался за любую халтуру, а что удавалось зарабатывать, спускал на автоматах, в надежде, что когда-нибудь ему повезет и он вернется к нормальной жизни. Но удача все не приходила. Постепенно Кузя озлобился и расширил диапазон своих услуг. Мог, например, поджечь чужую машину, если за это обещали деньги, или сделать еще что-нибудь подсудное. Он уже ничего не боялся, ему было все равно. А однажды в игровом клубе Антон сам слышал от него, что за новую машину он что хочешь готов, хоть и человека убить. В это время как раз вступил в действие закон, запрещающий частный извоз без лицензии. Ему бы прибиться к какому-нибудь предприятию, которое лицензирует деятельность всего своего таксопарка, вот это была бы работа. Но кто возьмет Кузю в такси с его развалюхой? И в приличный офис водителем тоже не возьмут. Фраза, брошенная Кузей в клубе, вчера вспомнилась Антону, и он решил, что нашел того, кто ему нужен.

Антон стоял в проеме двери, которая вела из коридора в комнату, и не торопился обрисовывать суть заказа, хотел понять, насколько серьезно было желание Кузи получить новую машину любой ценой. Пару минут он смотрел, как мужик жадно поглощает свой бесхитростный ланч, но тяжелый дух запущенной квартиры утомил Антона. Не лучшее средство от похмелья – лазить по машметовским трущобам и обнюхивать жилища одиноких опустившихся жителей. Хотя тут в любой квартире, какую ни возьми, будет пахнуть ничуть не лучше.

– Так че ты хочешь-то? – Кузя проглотил очередную вилку макарон и поднял на Антона глаза с тяжелыми веками.

– Есть тема, – отозвался Антон, – ты как-то говорил, что за новую тачку можешь выполнить одну работенку… А тут как раз дядя есть не очень хороший, ему, как говорится, среди нас не место. Вот я и подумал о тебе.

– Ничего такого я не говорил, – зло огрызнулся Кузя. – С чего ты это взял?

– Сам слышал, – пожал плечами Антон, – но если я ошибся, то извини.

– Может, я пошутил, – пробормотал Кузя.

– Ну, пошутил, так пошутил, – улыбнулся парень, – будем считать, что я просто тебя не понял. Ладно, нет проблем, десятка на дороге не валяется, найдется кто-нибудь…

Антон повернулся к выходу:

– Приятного аппетита тебе, – пожелал он, направляясь к двери.

– Да постой ты! – окликнул его Кузя. – Зайди в комнату.

Антон вернулся, дождался, пока Кузя доест свои макароны и вытрет рот полотенцем, которому уже давно полагалось пройти через стиральную машину.

– То есть, ты говоришь, что есть десять тысяч долларов за работу? – уточнил он. Антон кивнул.

– Тогда возникает много вопросов, – сказал Кузя, – многое нужно знать. Что за человек? Какой риск? И вообще, есть ли какой-то план?

– Это уже по-деловому, – Антон хотел присесть на стул, но не стал ввиду того, что на спинке висело нечто, способное испачкать его одежду. – План есть, риск минимальный, потому что тебе точно будет указано время и место. Место такое, где свидетелей не предвидится, видеокамер тоже нет. Единственное, что нужно тщательно обсудить, это как уехать с места происшествия, минуя улицы с видеофиксацией.

– Значит, это наезд? – уточнил Кузя.

– Вот именно. Наезд, – подтвердил Антон.

– Это уже проще, – облегченно выдохнул Кузя, которому, видимо, очень не хотелось упускать возможность получить солидную сумму. – Ладно, присаживайся и рассказывай, где там и что.

Им потребовался примерно час, чтобы разработать схему безопасного отхода.

– Не пей водки, ты можешь потребоваться в любую минуту вечернего времени, – предупредил Антон. – Может быть, завтра, а возможно, что и уже сегодня вечером.

– Я понял, – согласился Кузя. – Я ни капли.

Обсудив еще некоторые детали, они расстались на том, что в ближайшее время, когда у Антона будут деньги, он принесет аванс.

Катя быстро нашла и рынок, и магазин. Рынком громко назывались несколько палаток, выстроившихся вдоль тротуара, а торговая точка была настолько не похожа на те, что Катя уже привыкла посещать в центре города, что невольно всплыл в памяти ее родной райцентр. Йогурты оказались просроченными, после них законные сомнения возникли и при виде колбасы. Овощи, разложенные в лотках, не хотелось даже брать в руки. Что же делать? Бесцельно протоптавшись минут пятнадцать, Катя пошла вдоль прилавков по третьему кругу. Мужика творогом со сметаной не накормишь, надо что-то придумывать. В итоге она придирчиво выбрала сыр, взяла испанские помидорчики черри в коробке, кусок грудинки, судя по указанной на упаковке дате, совсем свежий, батон, сливочное масло и лук.

Это было излюбленным угощением ее отца, он очень часто просил Катю запечь сырные гренки. Вернувшись в квартиру, Катя нарезала хлеб, положила на него полуколечки лука и дольки помидора на верхнюю часть гренки, кусочек грудинки на нижнюю. Все это обильно посыпала тертым сыром, уложила на намазанный маслом противень, сунула в духовку и стала ждать Антона.

Самое удивительное, что она действительно ждала его и думала о нем. А заодно и о себе. Что за странная и несправедливо устроенная у нее жизнь? Почему она не может радоваться тому, что имеет? Почему ее все время тянет в омут, в котором она вполне может погубить себя, не говоря уже о других? Сегодняшнюю ночь она провела с симпатичным парнем, пусть он не предел ее мечтаний, но ведь ей же не замуж за него выходить. Ей еще далеко до тридцати, еще есть время осмотреться, куда торопиться-то? Но если брать конкретно сегодняшний день, то в нем есть все, что нужно. Пусть она пока не определилась с профессией, и в институте, который подсунула ей Лика, учиться не особо интересно, и зимнюю сессию она сдала, не особенно вдумываясь в предметы. Тем более, что при нынешней информационной насыщенности Интернета это не представляло сложности. Но это первый курс. Может, потом будет интереснее, кто знает?

Но дело даже не в институте. В остальном ее жизни позавидовали бы многие ее сверстницы. Она живет в красивом доме с заботливым, добрым, привязанным к ней дядей. Вчера ей встретился парень, пусть не семи пядей во лбу, и ничего особенного в нем нет. Но у него такая шелковистая кожа, он так нежен, так страстно целует ее.

После сегодняшней ночи Кате стало еще понятнее очевидное: Димочка лишь позволяет себя любить, лишь дает ей возможность быть рядом, но сам где-то далеко и любит ли ее – очень большой вопрос. Он охотно принимает ее участие в его жизни, как будто это само собой разумеющееся. Сначала путевку, затем бабкину квартиру – всего этого Димочка не просил, но принял! Он как диковинная птичка колибри, которую если удалось купить, нужно оберегать от малейшего дуновения ветерка и поить предрассветной росой, ибо иного отношения к себе она не приемлет. От иного отношения птичка вспорхнет крылышками – и только ее и видели. И вот Катя, как проклятая рабыня, должна искать эту предрассветную росу, которая продается только по такой цене, выше которой нет на свете.