Мария Акулова - Любовница

— Самарский, если ты считаешь, что от твоих звонков среди ночи я стану решать дела быстрее, ты глубоко ошибаешься, — хоть папин голос звучал сейчас зло, Саше он показался таким родным, она поняла, насколько же соскучилась.

— Папа… — прошептала, не в состоянии вымолвить больше ни слова.

— Алекс? Что случилось? Алекс? Самарский, ублюдок, что ты с ней сделал? — по щекам потекли непрошеные слезы.

— Папа, это я.

— Самарский там?

— Нет.

— Ты достала его телефон? Алекс, не молчи! Говори!

— Да. У меня мало времени…

— Где ты?

— Я не знаю. Думаю, во Франции, но не знаю. Это дом Глафиры, няни Самарского. Я хочу домой… — девушка смахнула с лица соленые дорожки.

— Я вытащу тебя, потерпи.

— Когда?

— Скоро Алекс, скоро. Сколько там охраны?

— Не знаю. Много. Я не выхожу из дома.

— Ты должна выяснить. Все выяснить, а я найду тебя. Сколько охраны, есть ли оружие, все. Ты сможешь позвонить еще раз?

— Не знаю.

По ту сторону напряженно молчали.

— Ты должна попытаться. Я все узнаю. Ты должна еще раз позвонить. Ты слышишь?

— Да. Я не знаю. Я не знаю, смогу ли…

— Ты должна, Алекс. Ради себя, ради меня. Ты должна. Слышишь дочь?

— Да.

— Все. Отключайся, не рискую.

— Папа, я тебя люблю… — наверное, впервые она сказала ему эти слова. Может в детстве, еще до того, как мама ушла, она их говорила, может он даже отвечал, но это было миллион лет тому.

Вместо ответа, в трубке прозвучали короткие гудки.

Следующие несколько минут, Саша сидела, прижавшись лбом к горячему уже экрану телефона. Ожидала ли она, что один звонок все решит? Нет, даже не была уверенна, что сможет позвонить. Так почему же теперь так сердце бьется? Почему так хочется плакать, от осознания, что папа не примчится сию же минуту?

Нужно удалить исходящий вызов. Осознав, какую глупость она только что чуть не совершила, Саша похолодела. Нет, ей нужно будет позвонить еще раз, а может и не раз, а если Яр узнает… Он не оставит от нее мокрого места. В прямом смысле.

Снова разблокировать, зайти в Телефон, Недавние, Титов. Удалить. На месте пропавшего звонка, оказался другой. Снежа. Время звонка — двадцать один тридцать. Вчера. Пальцы сами собой нажали на значок «Информация». Входящий, длительность — час сорок пять минут. Снежа… И на эту самую Снежу стоит фотография. Девушка, кажется, совсем молоденькая, блондинка с ямочками на щеках и искренней улыбкой. Снежа.

Можешь радоваться, Саша, вчера тебя бросили хотя бы не ради деловых переговоров, Самарскому звонила его девушка, или невеста, жена — не важно. Она ведь и раньше знала, что у него кто-то есть. Не впервые ему звонят, и он бросает все, ради звонка. Да и Дима ведь тогда говорил, помимо всяких гадостей, что хочет понять, ради чего Яр решил изменить сестре.

Снежа… Сестра Дмитрия, такого же подонка, как и его друг. А они похожи, только взгляд у нее добрый и какой-то влюбленный, наверное, сам Самарский снимал. Когда он не давит, не требует, не берет нужное силой, вымогает, на него можно смотреть так. Хотя откуда же ей знать… Закрыв все открытые ею вкладки, Саша заблокировала телефон. Нужно вернуть его незаметно, а потом молиться богу, чтобы представился еще один такой шанс.

Девушка выключила воду, пытаясь не создавать шума, открыла дверь, выглянула. Яр спал все так же безмятежно, даже позу не сменил. Саша подошла к кровати на носочках, сначала положила телефон туда же, где взяла, след на покрывале остался нетронут, вот только самой ложиться вовсе не хотелось, слишком гадко на душе ото всего происходящего, чтобы заснуть, как ни в чем не бывало.

Девушка присела на край кровати, решаясь, что же ей делать. Часы показывали пять утра, дом спит, во всяком случае, та часть дома, которой позволено спать. Стоит ей показаться на камере наблюдения в коридоре или в любой из комнат — туда сразу примчится очередной дежурный самарский прихвостень. Но и тут, рядом с ним, находиться совсем не хочется.

— Саша, — чуть хрипловатый после сна оклик, и она обернулась так резко, будто ее ударило молнией. — Ляг, пожалуйста, или я подумаю, что ты что-то замышляешь, — он даже не открывал глаз, а может он и не спал, совсем… Может, слышал, и как она уходила, и как звонила отцу… Холодок снова прошелся вдоль хребта. — Я не хочу будить Артема, чтобы он следил за твоими полуночными перемещениями, его тебе не жалко?

Не сказав ни слова, Саша повернулась, легла поверх покрывала, подальше от Самарского, пристально следя за ним, все так же ровно дышащим, с совершенно спокойным лицом. Ее вчерашние потуги выдать себя спящей теперь казались поистине жалкими. Телефон, оставшийся между ними, вдруг издал трель — пришло сообщение. Саша бросила взгляд на экран, и прежде, чем Яр накрыл его ладонью, успела увидеть несколько слов:

«Перезвоните, есть информация про Анастасию…» — все. Мужчина открыл глаза, разблокировал, пробежал взглядом по тексту, а потом отбросил телефон на тумбочку, вновь закрыв глаза.

— Если ты будешь продолжать так на меня смотреть, я могу окончательно проснуться… — и губы расплылись в улыбке, не обещающей ничего хорошего. Осознав угрозу, Саша закрыла глаза. Нет, она еще правда не готова встречаться с ним в новом дне. — Умница, — обхватив рукой Сашу за талию, Яр притянул ее к себе, так же, как было до ее побега. — Просто спи, мое несчастье.

Глава 21

— Что ты будешь? — Константин подошел к бару, доставая оттуда излюбленный уже виски.

— Я ведь на работе… — Гена следил за подозрительно радостным шефом с опаской. Не ожидал, что его вызовут к себе, не ожидал, что придя, застанет не очередной убийственный взгляд и еще более многообещающую угрозу, а практически счастливую улыбку, не ожидал, что улыбка перерастет в дружественный тон.

— Брось, когда шеф предлагает пить, твое дело — выбирать, что пить.

Махнув рукой на вечно колеблющегося Светличного, Титов наполнил два широких стакана практически наполовину. Ему было, что праздновать. Не смотря, на все невзгоды, сегодня, кажется, можно начинать отсчет времени до очередной победы.

— До дна, — начальник протянул растерянному Гене виски, делая щедрый глоток из своего стакана.

— За что пьем? — брезгливо глянув на жидкость, ослушаться Светличный не решился. Виски обжог горло, выбивая дух. Титов просто монстр, если может хлестать его литрами, даже не поморщившись при этом.

— За мою дочь, балда. Сегодня — только за нее…

— В смысле? — не ожидавший такого поворота Гена резко выпрямился в кресле, чувствуя, как кровь начинает бить в висках. — Что с Алекс? Самарский ее отпустил?

— Нет, — на лице шефа появилась такая блаженная улыбка, будто именно этот вопрос и отрицательный на него ответ сделали мужчину счастливейшим на земле, — не отпустил…