Мария Акулова - Любовница

Саша же передернула плечами, сомневаясь, что эти осточертевшие стены кто-то может любить. Только дело не в самих стенах, а в запрете их покидать.

— Пять лет — это не так уж и много.

— О нет, малышка. Для тебя — это чертовски много, а вот для меня, да. Для меня всего лишь очередные пять лет.

— Так почему? — Саша перелистнула еще одну страничку, на фотографии изображены были те же люди, которых она уже видела. Женщина и мужчина. Родители Самарского.

— Ярослав приезжает сам, в Киеве на меня у него времени нет, а остальные дорогие мне люди либо разлетелись по миру, либо… Прилетать на кладбище — не самое приятное, я тебе скажу.

Глафира грустно улыбнулась, получив в ответ отражение собственной улыбке на молодом лице.

— А это..? — Саша опустила взгляд на страницу альбома, проводя пальцем по гладкой поверхности фотографии.

— А как ты думаешь? — в глазах няни Самарского зажегся озорной огонек. Она радовалась каждый раз, когда становилась сторонним наблюдателем зарождающегося между молодыми людьми чувства.

— Ярослав похож на отца. И на мать тоже, даже не знаю, на кого больше.

— Характером — весь в отца, такой же упрямый. А вот глаза — мамины.

Глафира бережно отвела Сашину руку, пролистывая несколько страниц. На этой фотографии изображена семья в полном составе — папа с мамой чуть сзади, и мальчик лет десяти с всклокоченными волосами и насупленным взглядом — на переднем плане.

— Он не хотел фотографироваться тогда. Дурачок, если бы знал, что потом будет, не дулся бы… — взгляд Глафиры устремился в окно, — это была осень. Как сейчас помню — октябрь. Было мокро, нам потом так и сказали, что слишком скользко…

Саша встрепенулась, понимая, что же только что ей сказала женщина.

— Они что, они..? — неужели Самарский, циничный, слишком самоуверенный, идущий по головам Самарский скрывает в собственном шкафу столько скелетов?

— Они разбились, — Глафира смахнула непрошенную слезу, — типичная авария, как нам сказали — таких сотни происходят каждый день. Но не каждый, они делают твоего любимого воспитанника сиротой.

У Саши отняло дар речи. Это так… Это так не вяжется с образом неуязвимого Самарского.

— Саша, — Артем вошел в столовую, прерывая их с Глашей диалог, женщина в тот же миг снова улыбнулась, незаметно смахивая слезы, а Саша попыталась восстановить собственное душевное равновесие. — Ярослав Анатольевич просил зайти.

— Просил..? Что? Под конвоем? В смысле… — мысли разбегались, ей меньше всего сейчас хотелось остаться один на один с тем, кто стал причиной очередной растерянности.

— Саша, то, что я рассказала, Ярослав вряд ли одобрит, так что… — она-то знала, какая реакция последует, стоит Саше только попытаться его пожалеть.

— Конечно, — Саша рассеяно кивнула, — конечно, да. Я скоро вернусь, — улыбнувшись Глафире, Саша обошла Артема, неспешным шагом направилась в холл.

Она даже не обратила внимания, последовали ли за ней. Слишком ее взволновали слова Глаши.

— Что там опять случилось? — няня подняла вопросительный взгляд на мужчину.

— Понятия не имею.

— О боже, надеюсь, Слава не собирается делать очередную глупость…

Артем пожал плечами. Если честно, раньше, до того, как все так усложнилось, запуталось и смешалось, единственной его проблемой была необходимость как-то совладать со своей совестью, кричащей, что с Сашей они поступают плохо. А вот сейчас… Все стало слишком сложно, и понять, что плохо, а что нет — совсем не так просто, глупость или нет… Никто не ответит, все, что они творят — глупость или это единственная возможность помочь ей.

По лестнице, Саша поднималась медленно. Очень-очень медленно. Занимая себя чем угодно, лишь бы заставить отвлечься от услышанного. Нет. Жалеть его, она не собирается. Не потому, что он сам бы не хотел, просто потому, что от жалости слишком близко до других чувств, которые Саша запретила себе испытывать к Самарскому.

Смешно… запретила себе испытывать.

А еще, что бы ни было там, на расстоянии почти двух десятилетий, это не меняет того, перед каким человеком она сейчас предстанет.

Саша тянула как могла, поднимаясь по лестнице со скоростью улитки, постояв у ни разу не заинтересовавшей ее за все время пребывания тут картины, она собиралась с силами, чтобы выглядеть достойно, когда он снова, как ни в чем не бывало, начнет выворачивать ее мир наизнанку, делая вид, что там и надо. Но вечно, тянуть нельзя…

Кроме того, ей ведь нужно еще хоть раз попытаться позвонить папе. Хоть разочек… А это она сможет сделать только так же, как тогда. Никто в этом доме ей телефон не даст.

Постучавшись, Саша вошла. Самарский по-хозяйски устроился за широким столом, разглядывая что-то на экране ноутбука.

Не обращая на нее ровным счетом никакого внимания, Яр пробегал глазами по строчкам.

Серьезный, брови насуплены, на лбу пара морщинок, скрытых взъерошенной челкой, как мальчик на той фотографии, за несколько дней до… Саша на секунду зажмурилась, отгоняя ненужные мысли.

Осознав, что приглашать ее войти никто не будет, девушка сделала это сама. Закрыла дверь, подошла к креслу напротив стола, села. Может, он правда не заметил, что она зашла? Просидев еще минуту в тишине, Саша решила все же привлечь чужое внимание, кашлянув. Не помогло.

— Ты просил зайти? — даже раздражаться, сейчас не получалось. Хоть он опять вел себя «по-самарски», совершенно игнорируя чьи либо потребности, кроме своих.

— Имей терпенье, Саша, — все ясно… Вам снова указывают, Александра, что ваше место — третье с краю. Не только звонки Снеж значительнее вас, но и ноутбук в этом бою выигрывает. Девушка невесело усмехнулась своим мыслям.

Проведя в тишине еще минут пять, в правильности своих размышлений Саша убедилась окончательно. И тут случилось невероятное — на нее обратили внимание…

Самарский повернулся к ней, сложив пальцы треугольником, вот только, похоже, говорить что-то не собирался. Не выдержав прямого взгляда, Саша отвернулась, предпочитая разглядывать стены. А вдруг он узнал? Нет, не то, чем с ней поделилась Глафира, а о звонке… Вдруг, она забыла удалить? Или Яр запомнил состояние счета после разговора и увидел разницу? Нет…

— Насколько я понял, твоя принципиальная позиция сводится к тому, что ты отказываешься просвещать меня на счет своей семьи, я прав?

Саша попыталась не выдать своего облегчения, но от нервного вздоха не сдержалась. Сегодня пронесло.

— Да.

— Ты не поверишь, но сегодня, я этому даже рад.

— В смысле? — Саша посмотрела на Самарского подозрительно, слишком странные вещи он говорил.

— Я хочу знать кто такой Геннадий Светличный…

Ого. Это стало для Саши неожиданным. Гена… Когда она в последний раз вспоминала о милом Гене? Наверное, еще в прошлой жизни.