Мария Акулова - Наследница

Пройдясь салфеткой по лицу, Саша собрала остаток соли и черной краски. Он должен вернуться, а она… Нет, она больше не войдет в этот зал, не сможет сейчас задать важные для нее вопросы человеку, знающему на них ответы.

— Жди меня тут, и не делай глупостей, — Яр прошептал слова ей на ухо, прижав на секунду к себе, а потом вышел из комнаты. Во всяком случае, Саша услышала его удаляющиеся шаги.

К сожалению, только его. Снежана, с места так и не сдвинулась. Не ушла вслед за Самарским, не сделала этого через минуту, две, три, даже тогда, когда устав пялиться в стену напротив, Саша использовала все имеющиеся салфетки, стирая несуществующие уже разводы.

Она явно никуда не спешила, в отличие от самой Саши… Вечно это продолжаться не могло, собрав все силы в кулак, Саша медленно повернулась.

— Так вот ты какая, золотая девочка… — Саше сложно было посмотреть в глаза девушке, стоявшей напротив. Сейчас, она чувствовала свою вину перед ней особенно остро, а простое «извините», прозвучало бы как издевательство. — На фотографиях ты другая.

Снежана грустно улыбнулась. В жизни, Александра показалась ей привлекательней, намного. Черты много мягче, движения плавней, образ более женственный. Но признать это, смотря в глаза соперницы — она, наверное, полная дура.

А вот Саша в замечании комплимента не расслышала… После литра пролитых слез, приступа, набрав несколько килограмм, сопровождающих рост ребенка внутри, она не казалась себе сейчас привлекательной… И это служило одной из причин, по которой она хотела сбежать, чтобы Яр больше не видел ее такой.

— Прости…те, мне надо выйти, — схватив со стола злосчастную сумочку, Саша попыталась прошмыгнуть мимо бывшей девушки Ярослава. Та не дала, преградив собой проход.

— Он просил ждать его тут, я слышала.

Их взгляды снова скрестились. На этот раз — оба тяжелые. Девушки были приблизительно одного роста, и смотреть сверху вниз не получилось ни у одной, ни у другой, но что их объединяло — обе чувствовали себя полными идиотками.

— Можем познакомиться, — первой тишину нарушила Снежана, своим спокойствием в голосе, девушка удивила саму себя, потому что сердце билось сейчас в груди гулко, как никогда. — Я знаю, что тебя зовут Саша, или Александра, как ты предпочитаешь? Знаю, что тебе двадцать один, что твоя фамилия Титова, а может, ты даже рассчитываешь, что скоро станет Самарская… А я…

— Я знаю, кто вы… ты, — Саша опустила взгляд, прикусывая губу.

— Даже так? — по сути, единственный вопрос интересовал Снежану до сих пор. Когда? Когда все началось? Когда она потеряла Ярослава окончательно?

— Нет, — ход мысли Снежи был очевиден, наверное потому, что сама Саша думала бы о том же. — Он… Он не изменял тебе со мной.

— Ты принципиальная? — из ее уст это прозвучало немного не так, как Снежа хотела. А может, она хотела просто услышать не это, хотела иметь официальную причину ненавидеть «золотую девочку».

— К тому времени, вы уже расстались. Я не знаю почему, и не хочу знать, пусти, пожалуйста, — с каждой минутой, в здании становилось все некомфортней. И с ней в замкнутом пространстве тоже было совсем не уютно. Только причина не в том, что Саше становится страшно, просто до безумия стыдно.

— Ярослав просил подождать, неужели ты рискнешь ослушаться? — Снежана смотрела на собеседницу с горьким интересом. Почему она? Что такого есть в ней? — Мы обе знаем, что этого делать не следует, — за фразой последовала еще одна ироничная улыбка. Удивительно, но теперь, их объединяет столько общих знаний. Что он любит, чего терпеть не может, как спит, чем питается, чем дорожит и что ненавидит. Шесть лет жизни Снежана жила этими категориями. — Или ты именно этого хочешь? Чтоб не понравилось?

Саша чувствовала обиду, исходящую от Снежаны, чувствовала и прекрасно понимала ее. Удивлялась лишь тому, что она так долго сдерживается, не грубит, не плюет в лицо, не истерит.

— Я хочу уйти отсюда. Просто уйти, — Саша снова попыталась преодолеть препятствие, в виде бывшей девушки Яра, но потерпела неудачу, Снежана не сдвинулась с места.

— Не хочешь сыграть в игру? Ставки, Саша. Я продержалась долго. А как думаешь, на сколько хватит тебя?

— Пожалуйста, пусти, — ну вот, кажется, этот момент настал. Она и не будет орать, ругаться, царапаться острыми ногтями, она поступит иначе — просто вывалит на Сашу все сомненья, которые снедали ее.

— На сколько? — слушать Снежана явно не собиралась, только склонила голову, повторяя вопрос. — На сколько ночных отъездов без причины? На сколько вопросов, оставшихся без ответа, на сколько приступов ревности? Ты готова бросить все в ту же минуту, как раздастся звонок от него? Готова принимать его недосказанность? Готова тушить собой пожары, разгоревшиеся явно не по твоей вине? Готова не задавая вопросов, бросать пропахшие женскими духами рубашки в грязное белье? Думаешь, Самарский это просто? Ты ни черта о нем не знаешь, — закончив, Снежана отступила. Саше наконец-то дали возможность уйти.

И она собиралась этой возможностью воспользоваться, несомненно, но сначала, проследила за тем, как тонкая рука соперницы опускается, освобождая путь, а потом снова посмотрела ей в глаза. Теперь уже не чувствуя ни вины, ни неудобства.

— В отличие от тебя, я знаю в нем только это. Я знаю только того Самарского, которого впору ненавидеть. Всей душой и сердцем, от которого нужно бежать, пока не поздно. И именно этого Ярослава… я люблю.

Ответа она не ждала, просто обошла Снежану, устремляясь в темноту коридора. А ведь ему она этих слов еще не говорила…

— Дурочка, — полетело в спину. — Сколько?

Саша не знала «сколько», не знала, существует ли у них с Ярославом такая категория вообще. «Сколько»? Они знакомы всего пару месяцев, за которые она прошла путь от ненависти к нему, до грани любви, а потом в один момент обратно, и снова вверх. Она носит под сердцем его ребенка, и боится в этом признаться, чтоб не услышать, что такие проблемы ему не нужны. Она слышала от него слова любви, но до сих пор не может поверить, что сказаны они были всерьез, а не для того, чтоб заставить забыть о самоубийстве.

Она боится даже спросить, кто она для него? Слишком сложно вписать их отношения в простые слова. Любовница или любимая? Или это одно и то же? Желанная или та, без которой он не может так же, как она без него? Она хочет когда-то услышать от него ответы на эти вопросы, но задать их не осмелится.

Сколько? Сколько он захочет. Потому, что отказаться от него добровольно Саша вряд ли сможет…

Глава 38

Дорога домой показалась Саше такой длинной, бесконечно длинной и ужасно холодной…

— Можно включить печку? — не отрываясь от вида за окном, Саша тихо окликнула водителя Эдуарда Александровича.