Дмитрий Михайличенко - Виски

– Спасибо, Катюш.– Андрей произнес это крайне привычно, но интонация, как и всегда, была оригинальна.

– Как дела, Андрюш?– поинтересовалась официантка.

– Сейчас я выпью, и мир станет ко мне добрее. Знаешь, как в детской передаче, где всякие уродливые зверушки сюсюкаются.

– Ты смотришь детские передачи? – слегка изменившись в лице, и с сарказмом уточнила Катюша.

– Я смотрю на ведущих в этих передачах. И вот, знаешь, – Андрей сделал небольшой глоток из стакана. Его мышцы шеи напряглись, а уголки рта начали тянуться к ушам. Он продолжал мысль, – всегда удивляюсь, почему везде по телевизору показывают страшных женщин, но вот на детские передачи приглашают самых, что ни на есть, сексопильных девочек. Будто у меня в 7 лет должен встать на одну из них. Или это делается, чтобы отцы больше уделяли времени детям? Скажем, жена кричит мужу, чтобы тот провел время с сыном, посмотрев с ним на ночь на очередных Хрюшу и Степашу. Ответ себя не заставил бы ждать, но между Хрюшей и Степашей сидит Она! Третий размер, волос ворона или цвета верхушек Альп, глаза зимнего, ясного, морозного неба, губы, созданные для леденцов, и в ее исполнении ласковые прикосновения пыльных мягких игрушек. Что это?! Понятно, что отец семейства увлеченно смотрит с сынишкой такую передачу и только покурить отходит, когда включается мультфильм. При этом он курит на кухне, смотрит на свою «необъятную» любовь всей жизни и приходит к выводу, что лучше порой быть игрушкой в чьих-то руках, чем хозяином своей жизни. Все прозаично и правильно. Ребенок воспитывается на эталонах красоты, его сознание и сексуальная ориентация в правильном русле формируется, но эта же передача является разрушителем семей и воплощением окончательного падения самооценки у среднестатистического мужчины в этой стране.

– Андрей, грузишь… – С слегка писклявеньким, но очень милым и нераздражающим смехом произнесла официантка.

– Меня спасает только одно, когда я их смотрю, это то, что я и уже не семилетний ребенок, и у меня на кухне еще нет «любви всей жизни». Иди, подумай над сказанным. Только не сильно, а то голова заболит.– Андрей положил свою кисть на руку официантки и слегка ее подтолкнул от столика.

– Дурак, – Доброжелательно улыбаясь, пробубнила Катя и пошла в сторону стойки.

– Катюш – в дорогу ее окликнул голос Андрея.– Следи, пожалуйста, чтобы я не сох сегодня, – глаза молодого человека демонстративно упали на стакан, а затем вновь поднялись к официантке.

– Как скажешь,– обернувшись, подмигнула собеседница.

Андрей сделал еще один, но на этот раз глубокий, глоток и снова уставился в зал. Людей было не много. В основном сидели случайные прохожие в деловых костюмах, ожидая свой обеденный перекус. Один столик был занят парой, которая что-то внимательно изучала в экране ноутбука. Они были совершенно незаметны для остальных: тихие, изредка обменивающиеся репликами и шутками, спрятавшиеся за декоративной перегородкой, которая отграничивала основной зал паба и маленький пятачок в три столика. Они были увлечены светящимся экраном, что-то читая в нем. Иногда кто-нибудь из них мог нарушить тишину, покоящуюся между ними, колкой фразой или каким-то замечанием, при этом второй начинал что-то резко печатать на клавиатуре. Было спокойно, коктейль, который Андрей называл «как обычно» или « отцом», начинал потихоньку расслаблять его тело и рассудок.

Всю эту идиллию нарушил скрип входной двери. В паб зашла серьезная, строго, но не по погоде легко одетая, приосаненная и эффектная девушка. Оказавшись посреди бара, она огляделась и, увидев сидящего Андрея в одном из тупиков, направилась в его сторону. Андрей, завидев вошедшую, затушил наполовину докуренную сигарету и подорвался с места.

– Привет, – с искренней улыбкой произнес молодой человек, протянув свои руки, чтобы помочь подходящей девушке снять теплую жилетку.

– Привет. Спасибо. Какое романтичное место, – девушка уклонилась от ухаживания Андрея и сама скинула с себя элемент гардероба, небрежно кинув его на стул за столиком.

– Что ты будешь? – Андрей протянул винную карту к расположившейся напротив него девушке.

– Ты знаешь, – холодно отрезала Алина. В этот момент к столику уже подходила официантка.

– Для девушки американо и молоко,– Андрей слегка приподнял голову в сторону стоящей рядом Кати, и его взгляд был увенчан чуть дернувшейся бровью. – Для меня уже можно начинать натирать следующий стакан, – после сказанного Андрей улыбнулся и отдал винную карту официантке.

– Хорошо, – Катя улыбнулась в ответ и направилась, захватив подмышку меню, в сторону стойки.

– Боже. Да ты даже при мне заигрываешь с официантками, – голос Алины прозвучал с ноткой отчаяния.

– Да прекращай. Я всего лишь озвучил заказ.

– Знаешь, ты это сделал так, что она либо потекла, либо сказала про себя: «Какой же он мудак»!

– Рано или поздно это происходит со всеми девушками, которые предпочитают молодых людей. К примеру, ты сейчас.

– Ты знаешь, что тебе нельзя меня трогать, потому что на улице нет дождя, а я должна вернуться домой, желательно, сухой.

Диалог, который стремительно начинал приобретать интимный характер, неожиданно прервал грохот посуды и звук разбившихся стаканов. Андрей вытянул шею и посмотрел через плечо за спину Алины, дабы прояснить произошедшее. Девушка же абсолютно не пошелохнулась и продолжала жадно изучать лицо собеседника, как бы пытаясь в его образе найти нечто, что она давно ищет. Молодой человек, не отрывая глаз от места, откуда донесся звук, поднес стакан с коктейлем к губам и сделал глубокий глоток, после чего, отставил его на край стола. Бармен за стойкой уже прибирал стекла с лицом, которое, скорее, выражало иронию к произошедшему, нежели озабоченность. Через несколько мгновений к столику уже подошла Катя и, прежде всего, поменяла опустевший на вновь наполненный стакан рядом с Андреем, и только после этого, поставила чашку с кофе и молочник рядом с Алиной. Закончив процедуру замены пепельниц и убедившись взглядом, что на столе порядок, официантка незаметно удалилась. Андрей сделал маленький глоток из свежего стакана, слегка покорчился от крепости напитка в нем и медленно, захватывая своим взглядом, буквально, каждый сантиметр бара, перевел свое внимание на Алину.

– Что тебе во мне нравится? Я слишком много пью, курю, ругаюсь и хожу на сторону.

Настала гробовая тишина. Этот момент совпал с окончанием одной песни, звучавшей в колонках бара, но вторая еще не успела начаться. Могло показаться, что время застыло и те самые 1-2 секунды превратились в несколько часов.

– Знаешь, я никак не могу привыкнуть к этому. Ты так спокойно, в тоже время, резко и кардинально меняешь темы в разговоре, не предавая этому значения, что меня каждый раз как будто обдает ледяной водой. Касаемо твоего утверждения… ДА. Первые три момента мне не нравятся, но, мне кажется, сегодня вечером нам по пути.