Дмитрий Михайличенко - Виски

– Жек, я ж говорил, я встал на путь истинный.– Андрей принялся помогать коллеге.

– Ах, да. Точно, забыл. Я это уже слышал раз, дай подумать, точно… Раз двести. Как Она там? Как у вас дела?

Андрей почти ничего не рассказывал в баре про Блондинку. Он некогда лишь упомянул, что встретил, с его слов, великолепную девушку, которая ему крайне симпатична, но не более того. Тогда всех насторожило, что он не позволял ни себе, ни кому-то другому в Ее адрес излишней похабности, что было свойственно ему и этому окружению, а, во-вторых, многие были поражены тем, что Андрей в момент остыл ко всем особям женского пола в баре, начиная от Маши, хостес, и заканчивая новенькой администратором, которая откровенно и недвусмысленно оказывала знаки внимания ему. Артист предложил открыть тотализатор и сделать ставки на Андрея, а именно, как долго его «путь истинный» продлиться на этот раз, но все отказались после того, как выяснилось, что все собираются поставить против Андрея.

– Жень, сегодня я проснулся, пришел на кухню, где меня ждала царская яичница с императорским кофе, который мне подавала сама Богиня не знаю чего, но явно чего-то очень важного и сексуального.

– Ой, ты любитель-то спороть какую-нибудь херню. Ты скажи лучше, вы уже того?– Женя перестал доставать бутылки и уставился на трудящегося Андрея.

– Я могу смело сказать, что мы с Ней спали.

– И как она?– Женино лицо окрасила хитрая и пошловатая улыбка.

– Как– как? Вроде не храпит, теплая такая, мягкая, где надо и упругая, где должно быть. А еще от нее очень вкусно пахнет.

– Слышишь, токсикоман, как она в постели, ты мне ответишь?

– Так мы и спали, Женя, в постели.– Андрей начал закладывать в рожок кофе.

– Андрюх, не томи, как ебется-то она?

– Женя, мне не нравится это слово в отношении Неё– это раз, а два– это Ты «ебешься», причем в уши. Я ж сказал, мы спали! Скажи, я, вроде, всегда называл вещи своими именами. Так вот, если бы у нас с Ней был секс, я бы так и сказал, у нас с Ней был с ног сшибательный трах или вяленький перепих, ну, или что-то в этом роде.

– Правильно я понимаю: ты спал с девочкой, которая, с твоих слов, невероятно красива и со всеми делами, но даже концом ее не пощупал?

– Кстати, я очень переживал, что это Ее разбудит, даже пришлось под утро отодвинуться, потому что, стояк был лютым. Во времена древних греков мужикам, у которых такие были эрекции, даже оружие было не положено. Ты все правильно понял.

– Теряешь форму. Надо бы Артисту рассказать, пусть поугарает и, может, врежет тебе, чтоб не позорил нас.

– Наоборот, набираю форму. Все, закрыли тему. Ты-то как? Давно не работали вместе.– Андрей сделал глоток теплого кофе с молоком и облокотился на стойку.

– Сегодня я проснулся от кошмара, посмотрел на голову на моем плече и снова захотел заснуть! – Женя виновато опустил глаза.

– Знакомо. – В этот момент в бар зашел Артист и громко, будучи еще в дверях, поприветствовал всех присутствующих, перебив утреннею размеренную подготовку к рабочему дню.

Саша сел за стойку. Бар, как и положено для столь раннего времени суток, еще был закрыт, но не для него. Усевшись поудобнее, он, как обычно, заказал себе чашку эспрессо и две стопки текилы. Артист поинтересовался о последних новостях из жизни двух барменов, сакцентировав свое внимание на излишне счастливом виде Андрея. Женя в двух словах пересказал историю, как его коллега провел последнюю ночь, после чего лоб Артиста напоминал лоб Жана Поля Бельмондо или породистого шарпея: на нем невозможно было сосчитать количество складок, а узоры, образованные ими, походили на прибрежные волны штормового океана. Он даже пособолезновал воздержанию и выразил крайнюю степень уважения выдержке Андрея. После Саша увлекся беседой с Женей и даже позволил себе задержаться на еще одну чашку кофе. Андрей внимательно слушал Артиста и своего коллегу, не вмешиваясь в их разговор. В его голове мелькало это утро: странное, красивое, манящее в себя вернуться. Внезапно Артист, который уже засобирался к уходу, обратился к Андрею.

– Андрюх, мне помнится, тут работала такая пухленькая официанточка, которая к тебе все время приставала. Где она сейчас?

– Что, соскучился? Не знаю, может, уволилась. Тоже давно не видел.

– Да нет, мне интересно, чем у вас все закончилось.– Артист с Женей раздались громким смехом. Вопрос был явно риторическим.

– Она назвала меня дрищем, а я ее жирной… – Андрей с совершенно серьезным лицом ответил на вопрос. Двое смеявшихся знали эту интонацию и взгляд, Андрей не обманывал и не шутил.

– И? – Артист не смог из себя ничего большего выдавить.

– Она обиделась, а я нет.– После этих слов Андрея все трое залились громким смехом так, что убирающиеся в зале официанты и моющая полы уборщица обернулись на звук.

Саша распрощался с барменами и направился к выходу. День был скучен и долог. Андрей упивался воспоминаниями о кратких встречах с красавицей– Блондинкой и иногда даже позволял разукрасить свое лицо придурковатой, никому не понятной улыбкой, природа которой была известна только ему. Он с нетерпением ждал следующей их встречи или хотя бы разговора. Время в эти мгновения, казалось, замирает, но, посмотрев на часы, Андрей с восторгом обнаруживал, что прошло еще около получаса, но в целом день почему-то казался до зуда во всем теле нескончаемым. Когда пришел час закрывать бар, Андрею вспомнилась недавно случившаяся история, в которую он с удовольствием любил погружаться и еще раз переживать.

После уборки рабочего места к нему подошел Дима, чтобы напомнить, что на следующий день Андрею суждено открывать заведение, а значит надо быть на работе уже в 8:30 утра. Андрей тогда отреагировал спокойно, но почему-то во время разговора увел глаза в сторону. Как уже было сказано, Дима понимал своего коллегу на полуслове, с одного дыхания, а уж тем более он не мог пропустить столь значительное событие, как отвод взгляда. Дима, знал, что обычно означает этот рефлекс у Андрея. Как правило, после этого либо сам Андрей рассказывал о планах на ночь, либо раскалывался с первого наводящего вопроса. Но какие могут быть планы на ночь, если уже через буквально восемь часов его коллега должен был быть штыком на работе, желательно трезвым. Дима незамедлительно поинтересовался, что задумал Андрей на вечер, но последний ушел от ответа, неожиданно найдя себе занятие на другом конце стойки. Дима выждал немного и уже после того, как они вместе дочистили бар, он повторил свой вопрос. Андрей вновь попытался уйти от ответа, сказав лишь, что ему нужно ненадолго заехать по делам, после чего он сразу поедет спать. Дима, как старший бармен и ответственное лицо за своих «подчиненных» и в том числе за ежедневное открытие бара, которое было бы невозможно без бармена, переживал за Андрея. Он знал, что тот работает уже четвертую смену подряд, а завтра у него ранний подъем, проспав который, он обречет на серьезные проблемы весь штат барменов. Андрей же в свою очередь не хотел забивать голову Димы своим планом на эту ночь. А заключался он в следующем.