Дмитрий Михайличенко - Виски

– Стой. Я не могу так. Мы не одни в квартире, и я не могу раскрыться для тебя.

– Женщина…

– Серьезно, я очень хочу, но давай потерпим. Мы через неделю уедем и останемся вдвоем. Я не хочу, чтобы мы оба были зажаты. Хочу показать все, на что способна.

– В целом, я разделяю твои переживания. Но вот так просто угомониться уже невозможно.

– Андрей, я очень прошу. Я хочу и буду кричать, а это некрасиво по отношению к хозяйке.

Андрей действительно согласился с неловким моментом и доводами партнерши. Он даже не расстроился, хотя и представил, как на утро будет сводить все ниже пояса. А не осталось темного оттенка, потому что знал, что его хотят, даже очень хотят, он чувствовал Ее дыхание и ощущал Ее реку, а также моментально пришел к тому, что он тоже хочет, и как-то не по-звериному трахнуть для себя, а отдаться полностью для Нее. Ровно через неделю они будут у камина в осеннем заповеднике одни в доме, где Она будет Богиней, а потенциал был виден, а он покажет свой лучший матч.

Яркий утренний свет бился в окно. Не спалось. Андрей открыл глаза, но рядом никого не было. Его виски слегка пульсировали, отдавая в зубы глухой еле заметной болью. Его встревожило отсутствие рядом Блондинки, и он даже позволил себе на мгновение поддаться необъяснимой панике, однако, в следующее мгновение на кухни раздался Ее пронзительный смех. Волна умиротворения и спокойствия пролетела по всему телу, остановившись где-то в районе правой щеки, которая начала нежиться на подушке. Глаза слипались, организм хотел еще покоя и отдыха, но сон упорно не приходил, а все попытки его вызвать приводили к еще большей головной боли. Андрей сел на край кровати и небрежно положил свое лицо в раскрывшиеся перед ним ладони. Звуки с кухни доносились отчетливо и постоянно. Утро было добрым. Выйдя в коридор, молодой человек дошел до поворота в помещение, где давно кипела жизнь. Он остановился у угла гардеробного шкафа так, чтобы ему было видно в небольшую дверную щель, что происходит на кухне. Две подруги о чем-то оживленно и эмоционально курлыкали, на плите что-то трещало, а у стола иногда появлялась Блондинка и что-то на нем быстро, но уверенно суетила. На Ней были короткие домашние шортики, на ногах сверкали белые носки-следочки, а красная футболка с футбольной принадлежностью смотрелась очень ярко и изящно, слегка подчеркивая Ее великолепную грудь. Волосы, как и всегда, сияли золотистыми бликами, а с лица не сходила то улыбка, то некая сосредоточенность. Андрей и сам поразился, как в столь тонкую щель между дверью и косяком он смог столько всего рассмотреть. Еще с минуту постояв, он прошел в ванную, чтобы умыться. После стандартных утренних процедур, Андрей выключил горячую воду в кране и принялся умываться ледяной. Виски моментально прошли, и настроение стремительно начало набирать высоту. Он поднял мокрое и слегка покрасневшее от контраста температур лицо, и уставился в свое отражение в зеркале. Удивил звон тишины в ушах. Не было мыслей, ни о чем не думалось, ничего не хотелось. Андрей вспомнил про Рацуху, а это было обычно сигналом для ее появления, но в ушах продолжала стоять покорная тишь. Андрей на мгновение насторожился, но интерпретировал ее, как своего рода «благословение» Рацухи, мол, не зачем вмешиваться, все идет нормально.

Зайдя на кухню, Андрей эмоционально и громко поздоровался с хозяйкой квартиры, а та ему ответила не менее дружелюбным и фантасмагоричным ответом. В это же мгновение молодой человек скользнул по кафельному полу к спине Блондинки и обнял Ее сзади, не позволив Ей повернуть в свою сторону голову. Девушка стояла у столешницы и что-то сосредоточенно нарезала, подпевая играющему планшету в руках подруги. Андрей закрыл глаза и прильнул к Ее шее, вновь вызвав у Нее мурашки по всему телу глубоким и шумным вдохом возле уха. Девушка расплылась в смехе и даже притопнула ножкой от щекотки. Пожелав на словах доброе утро, Блондинка настойчиво, на грани приказа, попросила Андрея присесть за стол, пообещав подать ему с минуты на минуту завтрак, а пока не мешать. Молодой человек с удовольствием подчинился.

Спустя час Андрей собирался нехотя на работу. Он подвез Блондинку до остановки, попрощавшись с Ней до завтра, а сам, доехав до работы, еще немного посидел в машине, чтобы послушать в этот день еле играющую музыку и позволить себе сделать акцент на воспоминаниях из вчера.

Виски

Была классическая общепитская запара, когда телефон засветился, уведомляя о смс. Андрей всмотрелся в экран, сообщение было от абонента «Моя женщина». Предупредив Диму, что он отлучится на перекур, Андрей с нетерпением открыл электронную посылку. «Ебаная кожа. Началось», – Андрей сам удивился, как молниеносно и громко зазвучало в его голове, ему даже показалось, что он это сказал вслух. Сообщение было банально пугающим и неоднозначным: «Нам надо завтра поговорить». Андрей присел на стул и закурил сигарету. Первый порыв прошел, и он его сдержал. Он быстро набрал пальцами что-то вроде «говори, что случилось?», на что моментально получил столь же короткое «Нет. Завтра в университете». Его очень сильно раздражало, когда оставляют недосказанность, будто бросая в яму ожидать некой казни, что должна свершиться на рассвете. Сначала подумалось, что шутка, потом прилетела мысль, что просто так такие вещи не пишут. Андрей даже предпринял попытку позвонить Блондинке и договориться о поздней встречи после его работы. Если что-то беспокоит, то лучше пусть скажет сегодня, чем тянуть до завтра. Голос на том конце казался впервые каменным, холодным, но очень спокойным. Какой-то хаотичный полет мыслей начал разрывать его голову, а сердце застучало гулко и с перебоями. Сколь хорошее настроение было у него до этой сигареты, столь подавленным он казался у самого тлеющего фильтра. «Рассчитывай на хорошее, но готовься на хуёвое. Это конец? С чего бы? Да нет, не может быть. Вечером Она не стеснялась принимать ласку, ночью хотела, утром сияла. Может, про меня какое говницо всплыло? Не могло, да и Она не из тех, кто будет за прошлое судить. Ладно, на паузе…»– Андрей пытался подготовиться ко всем развитиям событий в грядущем утреннем разговоре. Ему показалось, что Рацуха где-то рядом, он ждал от нее совет, но она предательски стояла в стороне и, медленно куря, всматривалась сквозь дым в очертания заметавшегося Андрея. Оставшийся вечер Андрей вызывал стойкое желание дать ему пощечину со словами «соберись». Казалось, он теряется в двух соснах: из рук, то и дело, что падали лаймы и бутылки; пиво предательски раз за разом переливалось за края в руках Андрея; нож то и дело, что соскакивал на пальцы. Он был очень сосредоточен, но во всем рассеян. Это не осталось незамеченным Димой, но время и обстановка не позволяли ему расспросить о причине столь упаднического настроения коллеги, а от коротких вопросов Андрей умело отмахивался, уверенно отвечая, что «все нормас». Еще и еще раз Андрей пытался предугадать, что за известия его ждут завтра, понимая, что эти размышления только терзают его, а логическую цепочку выстроить никак не удается. Не запомнилась и дорога до дома. Машины, люди, ночные проспекты и улочки мелькали яркими пятнами перед глазами. Тревожность невольно сменялась смирением, а настроением нельзя было закусывать или подавать на десерт. Ночь была в зените, усталость, копившаяся с самого утра, начинала овладевать телом. Андрей тенью зашел в квартиру и рухнул на диван перед телевизором. Апатия окутала теплым, но все время не в том месте греющим, одеялом.