Сильвия Дэй - Только с тобой

Резко выдохнув, я произнес:

- Больше спиртных напитков.

Ее губы изогнулись.

– Не думаю, что ты первый на свете жених, чувствующий потребность выпить среди новоиспеченных тестя и тещи.

- Можем мы не называть их так, пожалуйста?

Слабая улыбка исчезла.

– А что это изменит? Ты можешь называть их мистер и миссис Стентон, но…

- Я не озабочен тем, вписываюсь ли я.

Она поджала губы.

– Не уверена, что согласна с этим.

- Два дня назад они бы просто пожали мне руку и называли Кроссом. Теперь это - объятия и «называй меня мамой», плюс улыбки, словно от меня чего-то ждут!

- На самом деле, она сказала тебе не называть ее мамой, но я поняла. Ты стал им сыном благодаря нашему браку, и это тебя выводит. Тем не менее, это так ужасно, что они счастливы по этому поводу? Ты бы предпочел, чтобы они все отреагировали как мой отец?

- Да, - я знал, как справиться с гневом и разочарованием.

Ева сделала шаг назад, в лунном свете ее глаза были темными и большими.

- Нет, – поправил я, запуская руку в волосы. Я не знал, как бороться с ее разочарованием. -Черт. Я не знаю.

Она смотрела на меня в течение долгой минуты. Я отвел взгляд, над водой.

- Гидеон... - Она преодолела расстояние между нами. - Честно говоря, я понимаю. Моя мама была замужем три раза. Каждый раз, когда возникал новый отец…

- У меня есть отчим, - прервал я односложно. - Это не то же самое. Никого к херам не заботит, нравишься ли ты отчиму.

- Так вот в чем дело? - она прильнула ко мне и крепко обняла. – Ты им уже нравишься.

Я схватил ее, притянув еще ближе.

– Они, черт подери, меня не знают.

- Но узнают. И будут любить тебя. Ты - мечта каждого родителя.

- Не говори ерунды, Ева.

Она отпрянула в ярости.

- Знаешь, что? Если тебе не нужны были никакие родственники, то почему ты не женился на сироте?

Она пошла к дому.

- Вернись, - огрызнулся я.

Она показала мне средний палец через плечо.

Я поймал ее в три шага, схватил за руку и повернул к себе лицом.

- Мы не закончили.

- Я закончила, - Ева встала на цыпочки, чтобы посмотреть мне в лицо, но ей все равно приходилось склонять голову назад. – Ты был инициатором свадьбы. Сам виноват, что у тебя трясутся поджилки.

- Не делай это моей проблемой! - ярость пронзала мою кровь, усиливая разочарование.

- Жаль, что ты не понял: обязательство включает в себя не только то, что тебе удобно!

- Здесь вообще нет никакого удобства! - возразил я, чувствуя подергивание мышц челюсти.

- Да ну на хер!

- Отличная идея.

Она оказалась спиной на песке, прежде чем осознала, что произошло. Я удерживал ее, силой прижимая, мой рот накрыл ее губы. Она выгнулась, вырываясь, и я схватил ее за хвост, чтобы удержать на месте.

Ее зубы впились в мою нижнюю губу, и я отстранился с проклятием.

- Ты шутишь, мать твою? - ее ноги переплелись с моими, и я оказался под ней, глядя на ее яростное, красивое лицо. – Вот почему ты не можешь ничего получить, Ас. Секс для тебя – решение для всего.

- Ты должна вознаградить мое терпение, - насмехался я, желая боя.

- Я должна стать твоей наградой, придурок. Не мое влагалище, - она опустилась на мои плечи. - Я сожалею, что ты чувствуешь себя в засаде. Мне очень жаль, что, будучи встреченным с распростертыми объятиями, ты начинаешь сходить с ума. Но тебе нужно привыкать, потому что все это – часть багажа, полученного вместе со мной.

Я знал. Знал, что должен работать над этим, потому хотел быть с ней. Моя любовь – ловушка для меня самого. Я оказался в углу, из которого нет выхода. Вынужден иметь семью, в которой не нуждался.

- Я не хочу этого, - проговорил я.

Ева успокоилась. Она опустилась на колени, ее бедра поверх моих.

– Думай над тем, что говоришь, - предупредила она.

- Я не знаю, как играть в эту роль, Ева.

- Господи, – ее ярость ушла со вздохом. - Просто будь собой.

- Я – последнее, чего бы они хотели для своей дочери.

- Ты действительно так считаешь? - она изучала меня. – Считаешь. Боже, Гидеон…

Я схватил ее за бедра, удерживая на месте. Она не могла оставить меня сейчас. Что бы ни случилось, я не позволю ей уйти.

- Хорошо, – в ее взгляде я увидел расчет, что меня насторожило. – Ну и будь собой. Если они узнают какой ты на самом деле ужасный парень и возненавидят, тебе это как раз будет по душе, так ведь?

- Оставь игры разума психотерапевтам, Ева.

- Я просто работаю с тем, что ты даешь мне, Ас.

Свист обратил наши взоры туда, где Мартин, Лейси и Кэри ступали на песок с края патио со сланцевым покрытием.

- Вы, ребята, полностью молодожены, - окликнула Лейси, находясь так далеко, что было еле слышно. Она смеялась, с трудом удерживая равновесие на зыбком песке и проливая половину содержимого бокала во время процесса.

Ева посмотрела на меня.

– Хочешь ругаться у них на глазах?

Я сделал глубокий вдох. Пусть так.

– Нет.

- Я люблю тебя.

- Господи Боже, – я закрыл глаза.

Это был проклятый уик-энд. Два дня. Может быть, получится уехать рано утром в воскресенье....

Ее губы коснулись моих.

– У нас получится. Просто попробуй.

А был выбор?

- Если снова начнешь сходить с ума, - продолжала она, - представь себе какие ужасные порочные вещи ты сможешь сотворить со мной в брачную ночь в качестве отмщения.

Мои пальцы впились в ее плоть. Мне не было стыдно признавать, что секс с женой, даже просто мысли о сексе с моей женой – имели приоритет надо всем остальным.

- Можешь даже писать мне смски со всеми своими коварными планами, – предложила она. - Заставь меня тоже страдать.

- Не убирай далеко телефон.

- Ты – дьявол во плоти. - Она наклонилась и прижалась в быстром, сладком поцелуе. – Тебя так легко любить, Гидеон. Даже когда ты невыносим. Однажды, ты это поймешь.

Я пропустил это мимо ушей. Важно было, что я смотрел на ее, что она была рядом со мной даже после того, как я по-крупному облажался.

На обед были простой салат и спагетти. Моника готовила и обслуживала, а Ева светились. Все расслабились. Смеялись. Даже я.

Присутствие Лейси стало желанным буфером. Она была самой новенькой в этой компании и получала наибольшее внимание. Что дало мне некоторую передышку. Спустя какое-то время, щеки Евы покраснели, а глаза засверкали от опьянения. Она двигала стул все ближе и ближе, пока не оказалась прижата ко мне. Ее тело было мягким и теплым.

Под столом, ее руки и ноги постоянно были заняты тем, что касались меня. Ее голос стал хриплым, а смех страстным. Ева однажды призналась, что от выпивки становится сексуально возбужденной, но независимо ни от чего, ее знаки я распознавал.

Было уже около двух часов ночи, когда зевок Лейси заставил каждого из нас подумать – пора сворачиваться. Моника шла с нами к лестнице.