Сильвия Дэй - Только с тобой

- Ева, - слова подводили меня, ничего не лезло в голову.

- Я хочу, чтобы ты думал об этом. Не о ночных кошмарах, или моих родителях, или еще о чем-то. Ты именно то, что мне нужно. Такой, какой есть. И я очень сильно люблю тебя.

Я подошел к ней.

- Я все еще хочу ждать, - тихо сказала она, но глаза выдавали какой эффект я произвожу.

Она схватила меня за запястье, когда я потянулся к ней, взгляды прикованы друг к другу.

– Можно все прикосновения буду делать я?

Я резко выдохнул.

– Не могу согласиться.

Ее губы изогнулись.

– Нет, можешь. Ты сильнее, чем я, Гидеон. В тебе больше контроля. Больше силы воли.

Другая рука потянулась к моей груди. Я поймал ее и прижал к коже.

– Я это должен доказать? Мой контроль?

- Ты - молодец, - она поцеловала меня прямо в бьющееся сердце. – Мне нужно осмыслить кое-что.

Ее тон был мягким, почти певучим. Внутри меня все бушевало, сгорая от похоти и любви, а она пыталась успокоить меня. Я чуть не рассмеялся от невозможности этого.

Затем она подошла, ее тело мягко прилегало ко мне, ее руки обнимали с такой силой, что между нами просто не оказалось пространства.

Я был обескуражен ее близостью, моя голова склонилась. До этого момента я не понимал на сколько нуждался в такой близости с ней. Принятие и нежность, обнажение во всех проявлениях.

Она прижалась щекой к моей груди.

- Я так сильно люблю тебя, - прошептала она. - Ты можешь почувствовать это?

Меня накрыло. Ее любовь ко мне, моя любовь к ней. Каждое ее слово было ударом.

- Однажды ты сказал, - прошептала она, - в момент, когда мы занимаемся любовью, я открыта, ты открыт и мы единое целое. Я хочу, чтобы так было все время, Гидеон.

Предположение о том, что нам чего-то недоставало, застыло в позвоночнике.

– Неужели действительно важно, когда мы ощущаем подобное?

- Можешь привести иные доводы, - ее голова наклонилась назад. - Я не буду оспаривать. Но если ты окажешься на другом конце земного шара и тебе потребуется перестраховаться, я должна знать, что смогу дать ее тебе.

- Ты будешь со мной, - пробормотал я, разочарованный.

- Не всегда, - ее рука обхватила мою щеку. – Иногда тебе придется быть в двух местах одновременно. В конце концов, ты будешь доверять мне заменить тебя.

Я изучал ее, ища следы сомнений в ее стремлении. То, что я видел, было решимостью. Я не совсем понимал, чего она надеялась достичь, но не мешал. Если она собирается измениться или же развиваться, мне нужно быть частью этого процесса, если я хотел удержать ее.

- Поцелуй меня, - слова прозвучали, словно команда, но она должна почувствовать в них тоску.

Она предложила мне свои губы, и я с силой впился в них, мой голод был жесток и беспощаден. Я оторвал ее от пола, желая, чтобы она обняла меня ногами, отрывая себя, давая войти.

Но она не сделала этого. Она просто висела, ее руки ласкали мои волосы, а тело дрожало от того же негасимого желания, что и мое. Звук наших сплетающихся языков сводил с ума, дразня меня воспоминаниями, как этот язык ласкал остальные части моего тела.

Я силой отстранился, когда все внутри меня терзало зайти дальше.

- Я должен быть внутри тебя, - сказал я хрипло, ненавидя, что должен высказывать настолько очевидное. Зачем заставлять меня просить?

- Да, - она прижалась щекой к моей. - Я тоже тебя хочу. Я мокрая ради тебя. Я чувствую себя на столько пустой, что больно.

- Ева... Господи, - пот стекал по моей спине. – Позволь мне завладеть тобой.

Ее губы коснулись моих. Ее пальцы ласкали волосы.

- Позволь мне любить тебя по-другому.

Смогу ли я справиться с этим? Черт. Я должен. Я поклялся дать ей все необходимое, чтобы стать для нее началом и концом всего.

Я поставил ее на пол и пошел в душ, закрывая водопроводные краны. Затем переместился к ванне, закупорил слив и начал наполнять ее.

- С ума сошел? - спросила она тихим голосом, едва слышимым из-за шума воды.

Посмотрев на нее, увидел скрещенные на груди руки и распознал в этом жесте уязвимость. Я сказал ей правду.

- Я люблю тебя.

Нижняя губа Евы задрожала, потом появилась красивая улыбка, от которой перехватило дыхание.

Однажды я сказал ей, что возьму ее любым доступным мне способом. Сейчас это было гораздо правдивее, чем тогда.

- Иди сюда, ангел.

Ее руки опустились к бокам, и она пришла.

Шевеление на кровати разбудило меня. Моргая, я заметил, что солнечный свет наполнил комнату. Лицо Евы попало в фокус, освещаемое ореолом света с яркой широкой улыбкой.

- Доброе утро, соня, - сказала она.

Воспоминания ночи нахлынули. Долгое сидение в ванной, руки жены все в пене, ласкают мои волосы и кожу. Ее голос, когда она говорила о свадьбе. Ее чувственный смех, когда я щекотал ее в постели. Ее вздохи и стоны во время поцелуев. Мы целовались пока наши губы не начали болеть и не распухли, словно у подростков, еще не готовых пройти весь путь до конца.

Не буду врать – с сексом все бы имело уровень повыше. Но все равно ночь запомнилась. Он попала в список всех совместных ночей.

Потом я вспомнил, где лежу и что это значит.

- Я спал в постели,– осознание реальности словно ведро ледяной воды.

- Да, – она счастливо подскочила на месте. – Ты смог.

И сделал это самым безответственным способом. Я даже не принял прописанное лекарство, чтобы помочь уменьшить риск.

- Не хмурься так, - отчитала она, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в пространство между бровей. – Ты крепко спал. Когда в последний раз у тебя был здоровый сон?

Я сел.

– Не в этом дело. Ты знаешь.

- Слушай, Ас. Нам есть, о чем волноваться. Давай не заморачиваться по поводу тех вещей, которые налаживаются сами по себе? - Она встала. – Если хочешь начать злиться, злись на Кэри, который упаковал вот это.

Она приподняла короткий белый халатик, показывая крошечные мало что скрывающий темно-синий купальник.

- Боже, - вся кровь в моем теле устремилась к члену. Он окреп под одеялом, показывая свою готовность.

Ева рассмеялась, переведя взгляд на то место, где из роскошного хлопка образовалась палатка, благодаря моему пенису.

- Тебе нравится.

Убрав руки, она повернулась, демонстрируя бразильскую форму трусиков. Попка моей жены была столь же чувственная, как и ее груди. Я знал, она считала себя чересчур округлой, и я не мог не согласиться. Никогда не ценил чрезмерные формы у женщин, но Ева все изменила, как, впрочем, и многое другое.

Понятия не имел из какого материала были сделана эти бикини, но они облегали ее тело, словно нарисованные. Тонкие бретели на шее, бедрах и спине приводили меня к мысли, что ее нужно связать и взять все, что мне нужно.

- Иди сюда, – пригласил я, протягивая руку.

Она пританцовывала вне досягаемости. Отбросив простыню, я вскочил на ноги.