Чарльз Мартин - Колодец с живой водой

Пауло улыбнулся, словно это воспоминание было ему приятно.

Наконец принесли наш заказ. Тарелки были полны до краев, и над ними поднимался очень аппетитный парок. Что касалось самой еды, то она показалась мне невероятно вкусной, хотя определить ее точное кулинарное наименование я бы не взялся. То, что лежало в моей тарелке, напоминало фахитас [54] Фахитас – блюдо испанской и мексиканской кухни; вид жаркого со специями. , поверх которого было кучей навалено все, что только нашлось на кухне. Впрочем, гарнир я почти сразу отодвинул в сторону: он действительно был слишком острым, а я опасался повторения неприятной истории, в финале которой угодил на попечение Лины.

Где-то в середине нашего ужина Пауло что-то тихо спросил у Лины, а она так же негромко ответила ему по-испански. О чем шла речь, я не понял и решил выяснить, в чем дело:

– Что случилось? Может, Пауло что-то не нравится?

– Все в порядке, – ответила Лина. – Он просто спросил, почему ты не ешь фасоль, бобы и прочее.

– Потому что не хочу, чтобы ему снова пришлось мыть свой грузовик, – ответил я и подмигнул Пауло.

Когда все принесенные блюда были съедены, Изабелла с нескрываемым вожделением уставилась на доску меню, где в самом низу были перечислены несколько сортов мороженого, но Лина только покачала головой и произнесла несколько слов по-испански. Ее голос звучал довольно строго, и я подумал: она напоминает дочери, что десерт мы не заказывали. Дождавшись, пока официантка вернется к нашему столу, я повернулся к Лине:

– Ты не против, если я куплю Изабелле мороженое? Мне это будет очень приятно, честное слово.

Лина посмотрела на дочь, которая восторженно закивала.

– О’кей, – сказала она. – Тебе какое?

Изабелла раздумывала недолго.

– Шоколадное! – выпалила она, поднимая вверх три пальца. – Три!

Глядя на нее, я невольно вспомнил о Сэле – о том, что время идет, а я пока не нашел даже его следов. Мне даже почудилось, что я снова слышу тиканье часов – звук, который преследовал меня с тех самых пор, как я разговаривал с Колином в больнице, у кровати Марии. Вместе с тем мне было очевидно, что, отправившись на поиски ее брата в одиночку, я поступил довольно самонадеянно. В любом случае мои шансы – и шансы Сэла, если на то пошло, – могли серьезно возрасти, если бы я сумел заручиться чьей-то поддержкой. Да, откровенно говоря, с этой здравой мыслью я опоздал, но, возможно, я еще сумею что-то исправить, если, не откладывая, предприму кое-какие шаги.

И, посмотрев на Пауло и Лину, я сказал:

– Если позволите, у меня есть к вам одно предложение…

– Конечно. – Пауло кивнул. – Говори.

– Я бы хотел вас нанять. Обоих.

Лина с подозрением уставилась на меня, но Пауло остался спокоен.

– Не надо нанять. Ты просить, мы помочь.

– То, о чем я собираюсь вас просить, не… В общем, это далеко не пустячное дело. Оно может потребовать времени, поэтому мне будет спокойнее, если вы позволите вам заплатить.

Пауло отрицательно качнул головой, и на его лице проступило неуступчивое и гордое выражение, какого я еще никогда у него не видел. Решительно взмахнув рукой, он сказал:

– Не платить. Мы рады помогать.

Не скрою, мне было приятно слышать эти слова. С другой стороны, работа, для которой я собирался нанять обоих, требовала времени, а это означало, что Пауло, скорее всего, не сможет работать на сахарной плантации. А ведь они с Линой и без того едва сводили концы с концами, и потеря единственного источника дохода означала бы для них настоящую катастрофу.

Я сказал:

– Я приехал сюда, чтобы отыскать одного человека. Это шестнадцатилетний парень, который приходится мне кем-то вроде племянника. Он влез в какие-то нехорошие дела и убежал из дома. У меня есть основания считать, что сейчас он находится в Никарагуа. Его зовут Сэл. Его родители просили меня разыскать парня и вернуть домой, пока он не попал в еще бо́льшие неприятности и не погиб. А это более чем вероятно: по складу характера Сэл довольно несдержан, горяч и к тому же изрядно избалован. Вместе с тем он довольно наивен как в отношении окружающих, так и в отношении жизни вообще. Ему представляется, будто он способен с легкостью угадывать реальные намерения и побудительные мотивы тех, с кем сталкивается, но это далеко не так: обвести его вокруг пальца способен любой прохиндей. Вы, конечно, спросите, как его следует искать. Я знаю, что Сэл побывал в Леоне, а если учесть его увлечение серфингом, то можно предположить, что он, скорее всего, будет двигаться вдоль побережья в поисках больших волн. Главная проблема, однако, заключается в том, что положение, в котором он оказался, с каждым днем становится все опаснее, хотя сам он, возможно, этого и не сознает. Подтверждением моим словам может служить хотя бы то, что «Тойота», на которой раскатывает теперь десятник с плантации, еще недавно принадлежала Сэлу.

– Ты имеешь в виду ту новую машину, которую мы видели вчера? – удивленно воскликнула Лина, и я кивнул.

– Мой деловой партнер Колин, отец Сэла, купил ее в прошлом году, чтобы заниматься серфингом вместе с сыном. Он надеялся, что таким образом сумеет установить с ним более тесный контакт, но этого, к несчастью, не произошло.

– Насколько я знаю, эта машина не из дешевых, – заметила Лина, и я кивнул.

– Колин достаточно богат и может себе это позволить. Он унаследовал семейный бизнес и сумел добиться значительных успехов. Его отец начинал с нуля, но быстро пошел в гору, когда ему пришло в голову импортировать ром с Кубы. Колин продолжил его дело и сейчас процветает.

– А ты? – Лина вопросительно приподняла бровь.

– А я просто на него работаю. – Слово «на» я подчеркнул особо. – Занимаюсь поставками. – Как обычно, я предпочитал говорить правду, пусть и не всю правду.

Пауло улыбнулся:

– Ты – менеджмент? Управлять работники?

– Нет, я работаю самостоятельно. Таков уж характер нашего бизнеса.

Пауло кивнул:

– Не важно. Мы тебе помочь.

– Боюсь, что поиски могут отнять у вас слишком много времени. Несколько часов в день, а то и больше. Иногда целый день. Если вы будете мне помогать, то не сможете зарабатывать на жизнь.

Мои слова, однако, нисколько не смутили Пауло, во всяком случае поначалу. Упрямо мотнув головой, он сказал:

– Все равно мы помочь. Ты только говори, как долго это быть?

Теперь уже я покачал головой.

– Нам придется искать шестнадцатилетнего парня, который очень не хочет, чтобы его нашли. Возможно, мы наткнемся на него уже завтра, но, возможно, мы будем разыскивать его несколько недель, а может быть, и месяцев.

Это заставило Пауло задуматься. Его лоб пересекла озабоченная морщина. Какое-то время он негромко бормотал себе под нос, что-то прикидывая, подсчитывая. Наконец лицо его просияло.