Татьяна Алюшина - Тот, кто назначен судьбой

Вот так она и вернулась домой с приплодом и профессией режиссера-постановщика массовых мероприятий и театральных постановок.

Родила девочку и влюбилась в дочь свою с первого взгляда и вздоха. Назвала Алевтиной.

Баловали девочку совершенно безобразно и мать, и бабушка с дедом. Несколько раз Инна возила ребенка в Москву, показывая Алексею Саввовичу. Папа с дочкой друг другу не понравились. Бабушке внучка тоже не пришлась по душе. Первый раз, когда отец и бабушка увиделись с девочкой, Але исполнилось пять лет, и к этому возрасту она уже была окончательно и бесповоротно испорченным ребенком, к тому же ужасно похожей на мать.

Дружбы-любви у отца с дочкой не получилось совсем.

Золотов каждый месяц посылал Инне приличную сумму на ребенка и, зная эту пронырливую и хитрую особу, тщательно складывал корешки от переводов. А когда она приезжала в Москву за разными покупками для себя и ребенка или просто прогуляться и провести отпуск, показать девочке столицу, сводить в ТЮЗ, зоопарк и цирк, оплачивал им гостиницу, никогда не пускал к себе жить и, отдавая деньги на ребенка из рук в руки Инне, всегда требовал расписку, составленную по всей форме.

Инна устроилась работать режиссером в детском театре в Рязани, а Алевтина, закончив школу, поехала поступать на артистку в Москву.

Ну а куда еще с такими-то амбициями мамы и красотой своей писаной?

Не поступила и вернулась домой, как ни умоляла папеньку разрешить ей с ним пожить годик, чтобы поступать на следующее лето. Папа Золотов сказал жесткое «нет».

Инна оформила дочь к себе в театр на должность младшего помощника режиссера, наняла ей разных репетиторов, серьезно занявшись подготовкой к поступлению в театральный вуз на следующий год.

Но!

Случилось большое «но» на пути столь масштабных планов по реабилитации Инны за счет известной дочери, покорившей Москву и всю страну, которые она уже видела в своем воображении. И это «но» образовалось препятствием в ее жизни в лице курсанта рязанского военного училища ВДВ Геннадия Варсавина.

Гена с Алей познакомились совершенно банально – на танцах в Центральном клубе, куда всегда приходило много курсантов училища в поисках невест. Впрочем, кто кого искал, большой вопрос. Девицы тех годов за возможность получить себе в мужья военного могли поудавить друг друга: замуж за курсанта – это же обеспеченная жизнь навсегда! Военные в те времена получали самые большие деньги и с каждым званием все больше и больше. Ну, это что-то вроде нынешнего современного спорта, когда сейчас девицы охотятся на возрастных богатых мужиков. Правда, у девочек того времени перед современными охотницами имелось большое преимущество – замуж они выходили за молодых и здоровых парней. Им везло больше, надо честно признать, но и труда требовалось больше – поколесить по гарнизонам да многое вытерпеть, пока он там дослужится до чего.

Но Алечка не такого мужа себе искала, а тут… Ей восемнадцать только-только исполнилось, ему двадцать один, и он заканчивал в этом году училище. Избалованная Алечка сделала на парня стойку! А потому что он был ужасно красивым – большой такой, высокий, стройный, красавец обалденный и такой веселый, все время шутил.

Все подруги просто усохнут от зависти, удавятся! К тому же Гена находился в большом авторитете в училище и был каким-то там командиром подразделения…

Инна получила шок, чуть инфаркт не схлопотала, когда обожаемая дочь привела в дом знакомиться этого курсанта и объявила, что выйдет за него замуж!

Скандал поднялся до небес! Инна кричала, вразумляя дочь, а та уперлась – плевать на все, что ты скажешь, замуж за него я пойду, и не надо меня пугать гарнизонной жизнью и страшной участью жены военного. Может, так бы и спорили еще долго и мать бы вразумила-таки дочь, но через два месяца выяснилось, что Алевтина беременна. На вопрос матери, где и когда они успели, она с довольным лицом пояснила: когда та работала, а Геночка сбегал из училища к Алечке в самоволки.

Инна сдалась. Но только потому, что считала, что если дочь собралась рожать, то должна это сделать в законном браке, не желая ей участи матери-одиночки, как у нее самой.

И наступил неотвратимый момент истины – Геннадий закончил училище, получил распределение на место несения службы в самой что ни на есть глубинке страны, со всеми вытекающими из данного факта реалиями. И увез туда с собой молодую беременную жену.

Ну вот, открыв дверь в выделенную их молодой семье комнату в офицерском общежитии, Алечка и поцеловалась взасос с действительностью.

Истерика у нее началась сразу. И в тот же день Гена Варсавин понял, что совершил ужасную, непростительную ошибку, женившись на этой девушке.

Но деваться некуда.

Обошел соседок общежитских и попросил помощи. Сердобольные бабоньки помогли и вымыть жилье, и получить у коменданта всю полагающуюся мебель и инвентарь, да еще и ужином накормили.

Утром выяснилось, что Аля не умеет ничего.

Нет, не так – вообще ни-че-го!! Даже заправить за собой постель и вскипятить чайник. Оценив масштабы своего попадалова, Варсавин договорился с общежитской уборщицей о том, что она временно возьмет на себя помощь его молодой жене по хозяйству, естественно, за определенные деньги. И, урегулировав этот вопрос, отправился на службу.

И там сгинул.

Не в смысле пропал или погиб – нет, конечно же! Но только военные и их родные знают, что такое молодой лейтенант, попавший после училища в гарнизон. Его как бы и нет в семье – временно убыл для исполнения служебных обязанностей. Потому что практически двадцать четыре часа в сутки он проводил со своими солдатами на службе.

Через три месяца Аля родила дочь.

Тут она окончательно прозрела и все отчетливо поняла про свою жизнь. Она пошла в загс и дала имя дочери – Степанида.

– Зачем вы девочку так назвать хотите? – недоумевала женщина, оформлявшая свидетельство о рождении.

Абсолютно резонный вопрос, если учесть, что на дворе восемьдесят четвертый год, Советский Союз в крепком теле и никто не называет детей старинными русскими или иностранными именами, а бытуют сплошные Оли, Тани, Нади, Иры и так далее.

– Вы вообще представляете, как она жить будет с таким именем? – пыталась что-то объяснить ей регистратор.

– Наверное, трудно, – холодно заметила Алевтина и потребовала занести выбранное имя дочери в свидетельство.

Маленький городок, военный гарнизон, практически градообразующий, и всем все известно друг о друге до прозрачности – невозможно сохранить никаких секретов, разве что конспирироваться, как шпионы, и все равно кто-нибудь да увидит, и пойдет молва. Любовника завести проблема, но умудрялись как-то с этим вопросом – знаете, когда припрет…